Ева Весельницкая - Женщина в мужском мире

— Мужская энергия — это то же, что и женская, только у мужчин, то есть женский вариант соответствует мужскому. Они тоже имеют свой энергетический центр, тоже могут осознанно включаться в это свое мужское пространство. И это тоже не обязательно сексуальная энергия.

Я, честно говоря, не знаю, в каких суперкрайних ситуациях женщинам необходимо использовать мужскую энергию. Кроме того, это невозможно, пока вы не дошли до того момента, когда вы уже максимально владеете женской и нейтральной энергией. До этих пор вы не сможете ее использовать. Это нечем делать.

В нашей духовной традиции много мужчин, гораздо больше, чем женщин. У них бывают свои отдельные медитации, свое какое-то мужское действо, как и у нас свое, женское. Я за все годы ни разу не спросила, что они там делают. Должен же быть у них свой мир. У нас же есть свой? Та часть жизни, которая нуждается во взаимодействии с нами, она выходит в мир, а остальное — их внутренний мир. Пусть они его тоже имеют.

— Что такое витальная энергия? Где ее центр? Где источник? Каковы качества?

— Витальная энергия — это энергия жизни. Физическая энергия, животворная энергия, природная, животная в хорошем смысле живого. Это та энергия, которая у нас общая с деревьями и с природой, и с бабочкой, и с птичкой, и с тигром, и со слоном. Где находится ее центр?

Если вы знаете о чакрах, то центр витальной энергии — это первая, вторая и часть третьей чакры. Мы придерживаемся трехцентровой методики. И это есть первый центр. Второй объединяет часть третьей, четвертую и часть пятой чакры, третий центр — это часть пятой, шестая и седьмая чакры. Выход в витальное пространство мы делаем через первый центр. Это тоже практика, ее можно освоить.

На витальной энергии работают пятицентровые методики, скажем, тантра. Люди, которые работают через витал, раскрывают именно эту сферу.

Астральное пространство из семи чакр — наиболее используемая методика. Это связано с тем, что европейский мир очень сильно связан с христианством, в котором сердечный центр наиболее уважаем. Это наиболее популярная и разработанная сфера. В ходе освоения нашей технологии мы пользуемся, если нам нужно, выходом в астральное пространство через второй центр.

Существуют и девятицентровые ментальные методики. Это очень изысканные, интеллектуальные тибетские йоги, например джнайна-йога. На территории нашей страны очень мало людей практикует эти методики, которые требуют специального, очень длительного интеллектуального обучения. Выйти в объем ментального пространства можно через третий центр.

— Если нет женской энергии, то нужно опираться на энергию Огня, что это значит?

— Вы неправильно поняли. Я не говорила о необходимости. Дело в выборе. Когда мне не нужны для моей деятельности качества, специфичные для женской энергии, когда я как женское существо в деятельности не нужна, а нужна как человеческое существо, тогда идет включение в огненную энергию.

— Какая энергия жизни у женщины, если у нее вырезаны гинекологические органы?

— Жизнь — это жизнь, а органы — это физиология. Это не влияет на присоединение к женскому потоку. Центр — энергетический, он не привязан к анатомии.

— Обладает ли девушка женской энергией?

— Да, конечно, с момента полового созревания. Некоторые неосознанные моменты такого включения бывают и раньше. Окружающие это чувствуют. Только что была ребенком, а уже барышня… Спонтанное подключение на какое-то недолгое время при правильном воспитании происходит иногда гораздо раньше.

— Как вы относитесь к женщинам, которые ходят в походы? Им же приходится носить тяжелые рюкзаки?

— С восхищением! Правда, я знаю женщин, которые ходят в походы, а их рюкзаки весьма облегчают мужчины. Я считаю, что это хорошо.

— Подруга — это хорошо, если она есть, а если ее нет, что делать?

— Искать и работать, и трудиться душой для того, чтобы она появилась, для того, чтобы ее сберечь, когда появится. Это тяжелая сознательная работа, иногда многолетняя. Нужно идти по дороге навстречу друг другу. И только когда одна сумеет полностью принять другую — только это и снимет страх перед растворением (вдруг меня не станет, если я кого-нибудь приму).

— Я надеялась получить несколько практических советов. Или это изначально не входило в планы ваших лекций?

— Я не понимаю, как можно давать практические советы тремстам женщинам одновременно. Все, что я говорила, — очень практично. Для меня это каждодневная жизнь, ни одного общего положения. Мы так живем. Я могу обратиться к любой ситуации своей жизни и проследить в ней все то, что вам кажется только теоретическими положениями.

Разобраться в проблемах чьей-либо жизни можно только в строго индивидуальном порядке. Конкретный разговор о конкретной ситуации с конкретным человеком. Этому я могу уделить и час, и три, и больше, если потребуется. Безнравственно давать советы. Извините, это уровень журнала «Работница». Я считаю его унизительным по отношению к женщинам, живущим в нашей стране.

— Где находится поле вашей силы, творчества?

— В том потоке, которому я принадлежу, который я называю Школа. Это и есть то место, из которого мы черпаем энергию, благодаря которому у нас есть на все это силы.

— Чем отличается женская логика от мужской, и вообще есть ли она?

— Женская логика? Существует, и еще какая! Логика потока, логика пространства, логика процесса. Она отличается от логики конструкции и организации.

— Влияют ли внешний вид и одежда на ощущения женского начала?

— Я считаю, что ваш внешний вид должен соответствовать той ситуации, в которой вы находитесь. Вообще же на ощущение женского начала внешний вид и одежда не влияют, но облегчают или усиливают объективизацию.

— Каким может быть разделение мужского и женского труда, чтобы не ущемлять достоинства мужчины и женщины?

— Я думаю, на основе любовного договора. И все.

Долгожданная встреча

Когда мир раскрывается перед нами, мы исчезаем. В глубине раскрывшейся бездны нет ни горя, ни радости, ни печали, ни любви. Там нет ничего, кроме Бога, и тайна его равнодушия открывается нам. И тогда замолкают все слова о любви и привязанности, потому что они пусты и бессмысленны на фоне его. О какой боли, о какой любви может идти речь. Хочется тем, кто попал туда, никогда не возвращаться, но не позволено. Быть надо! И возвращается человек в любовь и боль, и живет, и бытийствует, и веселится.

Они шли уже бесконечно долго, лес все не кончался, деревья были все такими же высокими, и солнечный свет все так же с трудом пробивался сквозь кроны деревьев. Каждый, кто увидел бы их со стороны, решил, что то ли зарница сверкнула, то ли отблеск солнечного луча преломился так странно, то ли огонек пламени от не-потушенного костра пробегает по веткам. Им не было страшно, им было странно и непривычно, потому что в тот момент, когда они впервые встретились, предсказание сбылось. И хотя они всегда знали, что так оно и будет, и давно, терпеливо с неослабевающим упорством, готовили эту встречу, реальность превзошла все их ожидания.

Они встретились на поляне у опушки леса как было предсказано и оговорено многажды, им не понадобились слова, они всегда знали, что надо делать. Но каждая ощутила это и пережила по-своему. Природа каждой вспыхнула и потянулась к остальным: полыхнул и побежал по веткам лесной пожар, засверкали, вопреки всем законам, на летнем небе всполохи северного сияния, никогда не виданного в этих краях, загудело темное пламя во чреве земли, весело заиграл огонек костра, столь любимый усталыми путниками, как надежда на тепло, уют и дом.

Четыре женщины думали каждая о своем: о свободе, о страсти, о смерти, о любви. Они знали, что думают об одном и том же и, несомненно, чувствуют одно и то же, потому что они и были этой Свободой, Страстью, Смертью и Любовью и их встреча знаменовала начало времен и окончание хаоса.

Она торопилась вернуться домой, где ее уже давно ждали дети. Сколько она себя помнила, ее всегда ждали дети. Это были ее дети и не ее, совсем маленькие и уже взрослые, в ее глазах они всегда оставались детьми, и самые взрослые и сильные из них приходили к ней именно тогда, когда ослабевали от жизни и им нужно было место, где их будут любить и жалеть, где их накормят, обогреют и будут им рады. В ее доме всегда горел очаг, там всегда было тепло и уютно, там было спокойно и безопасно. Всегда, что бы ни происходило снаружи. Грохот урагана казался у этого очага тихим шелестом деревьев, рычание зверей — нежным урчанием домашних животных.

Они приходили к ней за любовью, теплом и силой, иногда вконец измученные, но всегда уверенные в ее неизбывном терпении и всепрощающей и все понимающей доброте. Она была Матерью им всем. Так было всегда. Это никогда не начиналось, это никогда не могло кончиться. Это было так естественно, как воздух и солнце.