Мэтью Квик - Серебристый луч надежды
Я вспоминаю, как всего день назад мы с Эмили качались на волнах, и снова обещаю себе обзавестись дочкой, как только кончится время порознь.
Пытаюсь не делать в уме никаких вычислений, но все равно невольно считаю. Если детям Скотта уже три года и он женился уже после нашей последней встречи, но прежде, чем его избранница забеременела, — получается, что мы не виделись не меньше четырех лет. Хотя, конечно, не исключено, что он сделал детей своей подруге, а только потом женился на ней, но не могу же я спросить об этом прямо. Простая арифметика подсказывает: раз его дочкам три, мы не общались от трех до четырех лет.
Последний раз мы со Скоттом виделись как раз на стадионе «Вет». За один или два сезона до того я продал свой абонемент брату Скотта, Крису, но тот часто уезжал по делам, а потому разрешил мне выкупить свое место на те домашние игры, во время которых его не было в городе. Я приехал из Балтимора смотреть матч «Иглз» против «Далласа»; совершенно не помню, кто выиграл и какой был счет. Но я помню, что сидел между Джейком и Скоттом — наверху, на семисотом ярусе, — а «Ковбои» пронесли мяч в зачетную зону и заработали тачдаун. В этот момент какой-то клоун позади нас вскочил, принялся улюлюкать и радостно кричать, одновременно расстегивая куртку, под которой оказалась ретрофутболка Тони Дорсетта. На наших трибунах тут же поднялся неодобрительный гул и свист, и в далласовского болельщика полетела еда, а он только улыбался.
Брат к тому времени уже до того набрался, что едва мог стоять, но он все равно бросился на парня, карабкаясь вверх через три ряда. Далласовский фанат был трезв, он легко стряхнул с себя Джейка, но когда тот упал на руки пьяных болельщиков «Иглз», они так разъярились, что насильно сдернули футболку Тони Дорсетта с этого заезжего фаната и разорвали в мелкие клочья, а потом прибежали охранники и вышвырнули со стадиона дюжину человек.
Джейка не вышвырнули.
Нам со Скоттом удалось поднять его и увести из общей суматохи. Когда прибыла охрана, мы уже были в мужском туалете, брызгали Джейку на лицо водой, чтобы очухался.
Кажется, это было всего год, ну, может, одиннадцать месяцев назад. Но я понимаю: если заведу речь об этом случае сейчас, пока мы стоим и жарим сардельки перед стадионом «Линкольн», мне скажут, что это произошло больше трех или даже четырех лет назад, так что я молчу, хоть и подмывает поговорить, тем более что ответы Джейка и Скотта помогут мне разобраться, сколько же прошло времени. Страшновато ничего не знать о событиях, которые для всех произошли, а для меня — нет. А впрочем, лучше поменьше об этом думать.
— Выпей пива, — говорит Джейк. — Улыбнись! Сегодня же матч!
И я следую его совету, хотя надписи на этикетках оранжевых пузырьков с лекарствами запрещают мне употреблять алкоголь.
Покормив толстяков в шатре, мы накладываем себе еду в бумажные тарелки, закусываем, а потом втроем перекидываемся мячом.
Людей на стоянке полным-полно, кто-то, как и мы, попивает пиво возле своей машины, кто-то снует туда-сюда. Парни, продающие краденые или самодельные футболки с символикой; мамаши, гордо прогуливающиеся со своими маленькими дочками, одетыми в костюмы танцовщиц группы поддержки: они исполнят свой танец, если пожертвуешь доллар местному клубу черлидинга; чокнутые попрошайки, охотно рассказывающие похабные анекдоты за еду и питье; стриптизерши, в коротеньких шортиках и атласных курточках, сующие всем проходки в местный мужской клуб; группки детей в шлемах и наколенниках, собирающие деньги на свою детскую футбольную команду; студенты колледжа, бесплатно раздающие образцы нового сорта газировки, спортивного напитка, леденцов или каких-нибудь чипсов; и, конечно же, семьдесят тысяч других пьяных болельщиков «Иглз». В сущности, все это один большой зеленый футбольный карнавал.
К тому времени, как мы решили поиграть в мяч, я уже выпил две или три банки пива. Готов поспорить, что Джейк со Скоттом употребили не меньше десятка каждый, так что наши пасы не отличаются точностью. Мы попадаем мячом по припаркованным машинам, опрокидываем несколько столиков с едой и даже бьем в чью-то спину, но никто не обращает внимания, потому что мы — фанаты «Иглз» в футболках «Иглз», жаждущие болеть за любимую команду. Время от времени кто-нибудь выпрыгивает перед нами и перехватывает пас, но всегда со смехом возвращает мяч.
Мне нравится играть с Джейком и Скоттом, потому что от этого я снова чувствую себя мальчишкой, то есть тем, в кого когда-то влюбилась Никки.
И тут происходит ужасное.
Джейк замечает его первым.
— Эй, поглядите-ка на этого козла! — показывает он.
Я оборачиваюсь и вижу ярдах в сорока от нашего шатра здорового мужика в футболке «Джайентс». На нем красно-бело-голубой защитный шлем, но хуже всего то, что рядом маленький мальчик, тоже одетый в футболку «Джайентс». Мужик подходит к кучке болельщиков «Иглз», которые поначалу с ним суровы, но в конце концов протягивают пиво.
Ни с того ни с сего мой брат двигает в сторону этого фаната «Джайентс», и мы со Скоттом за ним.
— Ко-зел! Ко-зел! Ко-зел! — скандирует по дороге Джейк, с каждым слогом выбрасывая вперед указательный палец, словно целясь в шлем.
Скотт делает то же самое, и я глазом не успеваю моргнуть, как нас окружает человек двадцать в футболках «Иглз», и все как один скандируют и показывают пальцем на фаната «Джайентс». Должен сказать, довольно волнующее это ощущение — быть частью толпы, охваченной ненавистью к болельщикам соперника.
Когда мы подходим к здоровяку, его друзья — сплошь в футболках «Иглз» — смеются. «Мы тебя предупреждали», — как будто написано у них на лицах. Но вместо того чтобы смутиться или выразить хоть какое-то сожаление, фанат «Джайентс» разводит руки, словно только что показал фокус или что-нибудь в этом духе; он широко улыбается и кивает, — можно подумать, ему нравится, что его называют козлом. Он даже приставляет руку к уху, как бы показывая, что плохо слышит. Ребенок — наверное, сын, у него такая же бледная кожа и приплюснутый нос — выглядит напуганным. Его футболка свисает до колен. Когда крики «козел» усиливаются, мальчишка цепляется за ногу отца, пытаясь спрятаться за ним.
По указке брата толпа переключается с «козла» на «Джайентс — отстой!», и к нам присоединяется еще больше фанатов «Иглз». Нас теперь не меньше пятидесяти. И тут мальчишка ударяется в плач. Увидев, что ребенок расстроен, толпа хмыкает и расходится.
По пути к нашему шатру Джейк со Скоттом хохочут, а мне вовсе не до смеха. Мне грустно, что мы довели мальчишку до слез. Я понимаю, со стороны этого амбала было большой глупостью надеть футболку «Джайентс» на домашний матч «Иглз», мужик сам виноват в том, что его сын расплакался, но, с другой стороны, и мы поступили нехорошо, Никки порицает такое поведение, а ведь я пытаюсь…
Чьи-то руки обрушиваются на мою спину, я спотыкаюсь и чуть не падаю. Обернувшись, вижу фаната «Джайентс». Он без ребенка, и шлема на нем больше нет.
— Что, нравится маленьких обижать? — говорит он.
От потрясения теряю дар речи. Там скандировало не меньше пятидесяти человек, но он выбрал меня. Почему? Да я вообще молчал! И даже не показывал на него. Хочу сказать ему все это, но я словно онемел, просто стою и качаю головой.
— Не надо надевать футболку «Джайентс» на матч «Иглз», если не хочешь неприятностей, — вмешивается Скотт.
— А какой пример ты сыну подаешь, вот так его наряжая и приводя сюда? — добавляет Джейк.
Толпа быстро собирается снова. Мы оказываемся в кольце из зеленых футболок; этот фанат «Джайентс», наверное, рехнулся, думаю я. Кто-то из его друзей подходит, пытаясь успокоить, — тщедушный человечек с длинными волосами и усами, в футболке «Иглз».
— Стив, угомонись. Пойдем. Они вовсе не хотели ничего такого. Просто пошутили.
— Ты тут самый умный, да? — не унимается Стив и снова толкает меня, на этот раз в грудь.
— Ко-зел! Ко-зел! Ко-зел! — снова скандируют болельщики «Иглз».
Стив глядит мне прямо в глаза и скрежещет зубами, жилы у него на шее похожи на веревки. Он тоже толкает штангу. У него бицепсы даже больше, чем у меня, и он выше на дюйм или два.
Я оглядываюсь на Джейка и вижу, что он тоже обеспокоен.
Джейк делает шаг и оказывается передо мной. Он выставляет ладони, демонстрируя добрые намерения, но не успевает даже рта раскрыть, как фанат «Джайентс» хватает его за памятную футболку Джерома Брауна и швыряет на землю.
На моих глазах брат падает, руки скользят по асфальту, и следующее, что я вижу, — с его пальцев капает кровь, а в глазах изумление и страх.
У моего брата идет кровь.
У моего брата идет кровь.
У МОЕГО БРАТА ИДЕТ КРОВЬ!!!
Я взрываюсь.
Неприятное щемящее ощущение взмывает из желудка, подкатывает к горлу и разливается по рукам, и прежде, чем успеваю подумать, я уже несусь вперед, точно разогнавшаяся фура. Ловлю щеку Стива левой рукой, а правой хватаю под подбородком, отчего его ноги отрываются от земли. Он пролетает по воздуху, как будто ныряет в бассейн спиной вперед, падает навзничь, руки-ноги дергаются, и здоровяк больше не двигается. Толпа молчит, а на меня накатывает оглушительное чувство вины.
