Юрий Визбор - Альтернатива вершины Ключ

– Недоваренная картошка – деликатес французской кухни.

Это нехитрое высказывание снова вызвало неудержимый смех. Все были счастливы.

– Капитан, – спросил Руслан, – ты наверх смотрел?

– Смотрел, – сказал Володя, – нам пару дней до вершины. Пара дней до золотых медалей. Больших, круглых, блестящих, тяжелых!

– Ой, парни! – сказал Руслан. – У меня такое настроение! Мы «зеркало» прошли!

– Ты, Саш, гений, гений! – сказала Лида, – Ты «зеркало» прошел.

– Гению хочется пересмотреть всю свою жизнь, – тихо сказал Саша. – Со мной это случается каждый раз после хорошей горы. Все проблемы кажутся пустяковыми. Даже чудится, что еще смогу полюбить… После горы какое-то необыкновенное вдохновение чувствуешь, что ли…

– Гора еще не всё, – вставил Володя.

– Нет, никаких медалей не нужно! – горячо сказал Руслан. – Ничего не нужно. Что нужно – уже было! Мы состаримся. Мы разойдемся. Мы разъедемся. И всегда будет этот день. Наш тайный праздник. Победа, которую не видел никто, кроме нас четверых. И никто даже не поймет, что это было такое. Да и рассказать нельзя.

– Один человек поймет, – сказал Саша.

– Кто – горячился Руслан. – Кто это может по-настоящему оценить?

– Сеня Чертынский, – сказал Саша. – Боролся он здесь по-настоящему.

– Вот странно, – сказал Володя, грызя сухарь, – есть люди, которые испытывают в горах чувство подавленности. Человек – муравей, песчинка. А я чувствую в горах силу. Но не потому, что я побеждаю их. Потому, что я побеждаю себя. И потом, уже в равнинной жизни, я опираюсь на это чувство, как… как… на прочную зацепку.

– Что значит – капитан! – сказал Руслан. – Скажет – плакать хочется…

– Ладно! – Володя махнул рукой.

– Нет, правда, капитан! – говорил Руслан. – Я вот здоровый, да? Самбо знаю, бегаю, стреляю прилично. В трех делах участвовал, орден дали. А за тобой иду как за каменной стеной. Истинная правда!

– Это уже что-то вроде тоста, – сказал Володя. – Но время застолья еще не пришло. Так что прошу не расслабляться. У нас еще впереди вершина и спуск.

– Это – семечки, – сказал Руслан.

– А за что орден? – спросил Саша.

– А… – сказал Руслан. – Сопровождал колонну автобусов с детьми в пионерлагерь. Ехал в патрульной машине, в голове колонны. Дальний свет, понимаешь, мигалка – все как надо. Встречаем плотный поток грузовиков. Вдруг из-за них вырывается «Волга» и на большой скорости идет навстречу нам по полосе встречного движения. А у меня за спиной маленький отряд, четырнадцатый, в стареньком пазике.

– Ну, и ты что – подставился? – спросил Саша.

– Да. А что было делать? Там у них окна у всех были открыты…

– Где «у них»?

– У детей в автобусе. Повылетели бы ребятки оттуда как горох…

– И как же ты – живой? – изумился Саша. – После лобового столкновения?

– У меня лобового не было, – сказал Руслан. – Я откинул его своим багажником. Сделать это, между прочим, не так просто. При лобовом он бы меня бросил назад, на автобус.

– Сколько ему было лет? – спросила Лида.

– Почему «было»? – ответил Руслан. – Сейчас ему двадцать два, а тогда было двадцать. Панюшкин Вячеслав Сергеевич. Папин сын на «Волге». За него и получил выговор – единственный за всю службу.

– Папаша выхлопотал? – спросил Володя.

– Нет, – ответил Руслан. – Начальник отделения дал мне своей властью. Когда Вячеслав Сергеевич Панюшкин вышел из своей машины, через заднюю дверь – передняя не открывалась, весь в джинсовом, магнитофон орет… и дыхнул на меня перегаром – тут я и врезал ему. Не выдержал.

– Это нехорошо, – сказала Лида.

– Я ж и говорю – не выдержал, – сказал Руслан.

– Нехорошо ты поступил, – сказал Володя. – Врезал! Надо его было в клочки разорвать.

Все засмеялись, но Руслан не улыбнулся.

– Знаешь, капитан, – сказал он, – они себя иногда сами в клочки разрывают.

– Господи, – сказал Саша, – только сейчас я понял, как я устал. Руки не устали, ноги не устали. Душа устала.

– Ты – гений, Саш, – сказала Лида, – ты «зеркало» прошел.

– Знаете, ребята, – сказал Саша, – не надо больше так говорить. Это мы «зеркало» прошли. Мы.

Все помолчали.

– Это правильно, – сказал Володя, – но мы-то знаем, что первым «зеркало» пролез ты, Саша.

– Взаимный обмен комплиментами, – сказал Саша. – Лид, как там насчет деликатеса французской кухни?

К ночи поднялся ветерок, стенки палатки хлопали, пламя свечи металось из стороны в сторону. Все уже почти спали, Володя лежал с радиостанцией в руке и, поглядывая на часы, ждал связи. Наконец он услышал, как в эфире стали щелкать переключателями, и голос Спартака раздался в палатке:

– Ключ, я База-Ключ, как слышно, прием.

Стараясь говорить тихо, чтобы не тревожить засыпающих друзей, Володя отвечал. Без всякого вступления Спартак сказал, что он получил радиограмму со строительства, и зачитал ее текст.

Когда он читал, проснулся Руслан и приподнялся на локте, села в мешке Лида, и лишь Саша лежал на спине с закрытыми глазами. Он будто спал, но под закрытыми его веками бегали глазные яблоки… Спартак закончил чтение и сказал:

– Сегодня днем мы получили вторую радиограмму: «Ключ, Садыкову, подтвердите получение нашей радиограммы. Обстановка ухудшается с каждым часом. Вертолет находится в готовности. Просим ответить немедленно по получении этой радиограммы. Сидурс, Воронков, Ковальская». Конец радиограммы. Капитан, мы на связи с ними уже шесть часов, и они все время запрашивают, была ли с вами связь. Что ответить им? Вот и сейчас вызывают… Минутку! – Было слышно, как он кричал в другой микрофон: «Я База-Ключ, связь установлена… минутку!» – Капитан, что им ответить?

– У вас там все в порядке? – мрачно спросил Володя.

– Да, у нас все в порядке, – ответил Спартак.

– Сообщи, что мы дадим ответ через час. Через час выходи на связь. Конец.

Он выключил радиостанцию, и в палатке стало тихо.

– Нет, – сказал Саша. Он все так же лежал, не открывая глаз.

– Моряки! – сказал Володя. – Давайте немного подумаем. Молча. Подумаем минут десять, потом будем разговаривать.

Руслан тут же отвернулся от всех, Саша все так же неподвижно лежал, а Лида полезла в рюкзак. Стала там что-то долго искать. Наконец достала четыре таблетки.

– Что это? – буркнул Володя.

– Снотворное, – сказала Лида. – Что бы вы ни решили, бессонная ночь гарантирована.

– Как это – вы? А ты?

– Я, как ты, Володя.

Володя поблагодарил ее кивком головы. И снова в палатке наступила тишина.

– Капитан, – тихо сказал Саша. Я пойду за тобой наверх, как пес. Но вниз за тобой не пойду. Даже если останусь один. Я прошел «зеркало». Больше я его никогда не пройду.

– Мы прошли «зеркало», – сказала Лида.

– Да при чем тут это? – сказал Саша. – Я, мы…

– Это вся твоя речь? – спросил Володя.

– Нет. Я так устроен, капитан, что не могу совершать восхождение с первым попавшимся, даже если он обладает высокой техникой. Я могу идти с людьми, которые… которых люблю!

Все замолчали.

– У меня была мечта, – продолжал Саша. – Ты, Володя, тоже не знаешь, что это была за мечта. За нее я могу расплатиться всем. Даже тобой.

– Минуту, дорогие, – не выдержал Руслан. – Я скажу. Во-первых, все это может быть блефом. Может, твоя знакомая просто захотела повидать тебя.

– Не исключено, – сказала Лида.

– Во-вторых, Петр. Петр может быть! Он был обижен! Он мог все просто… преувеличить!

– Странно, – грустно сказал Володя, – ты рисковал своей жизнью за других и считаешь возможным так думать о товарище. Это исключено, потому что я, ты, Саша, Лида – все мы знаем Петра. Это исключено и потому, что вторую радиограмму подписал Сидурс.

– А кто это такой? – спросил Руслан.

– Начальник строительства, – ответил Володя. – Впрочем, и без его подписи телеграмма Петра была бы важной.

Помолчали. Володя взглянул на часы.

– Ну разве ты не понимаешь, что отступать невозможно?! – взорвался Саша. – Вчера это было возможно, сегодня – уже нет!

– Понимаю, – ответил Володя. – Я не принял еще никакого решения. Но я совершенно не представляю, как мы завтра полезем вверх.

– Старым способом, – сказал Саша. – На крючьевой страховке.

– …как завтра полезем вверх, зная при этом, что халтура, сработанная нами, может стоить жизни людям. Вот если кто-нибудь из вас мне внятно объяснит этот способ передвижения, я бы ему был крайне благодарен.

– Я хотел бы, – сказал Саша, – чтобы ты мне объяснил… нам объяснил: каким образом мы завтра пойдем вниз? Во что ты оцениваешь нашу любовь к тебе? Как ты можешь предать нашу общую… общую идею? Из-за какого-то вонючего цемента?

– Ребята! – воскликнул Руслан. – Есть гениальная идея! Давайте сейчас в темпе встанем и пойдем наверх! Без ночевки, без еды, завтра к вечеру будем на вершине! А, капитан?

– Я думал над этим, – сказал Володя. – Нет, мы никуда не побежим. Несчастья в альпинизме начинаются там, где начинаются спешка и импровизация.