Александр Фурман - Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть I. Страна несходства
Фурман неопределенно пожал плечами.
– Это так. Его обзывают и дразнят, – и я догадываюсь, почему. Но мне также известно, что ты никогда не принимаешь в этом участия, и даже больше того, пытаешься защищать его – он об этом говорил. Вообще-то было бы очень странно, если бы дело обстояло иначе… Ты понимаешь, о чем я говорю?
Фурман не вполне понимал, но не настаивал, чтобы ему объяснили. Видно же, что этот пожилой очкастый папа страстно любит своего нелепого сына…
– Честно говоря, поначалу услышав от Вовки о тебе, я рассчитывал, что вы с ним, может быть, подружитесь со временем или по крайней мере будете друг друга поддерживать. Должен сказать, что до сегодняшнего дня у меня были все основания, чтобы так думать. И вдруг происходит такое! И я узнаю, что это совершил не кто-нибудь из этих… – позволь мне называть все своими именами: этих юных свинов… – а именно ты! У меня не укладывается в голове: почему? Ты можешь мне прямо сказать, он нас сейчас не слышит, и я клянусь, что это останется между нами, если ты посчитаешь нужным, – что, он тебя обидел чем-нибудь или оскорбил? Что тебя заставило так жестоко поступить с ним? Должна же быть какая-то причина?!
Фурман молчал, холодно покусывая губы и поглядывая по сторонам. Вон еще за кем-то пришли…
– Ну что же ты, Сашенька, ответь… – с укором вмешался дедушка. – Нельзя же так, нехорошо получается!..
Сказать, что Беркин первым толкнул его, было глупо, поскольку он сделал это не нарочно. Объяснять, что Фурман не знал, что там валяется эта чертова разбитая бутылка, – тоже было ни к чему… На самом деле все это было уже лишнее.
– Ты молчишь – мне это непонятно, – старший Беркин начал обижаться. – Неужели тебе нечего мне сказать?
– …
– Это меня неприятно удивляет. Похоже, я в тебе ошибся… Очень жаль, если это действительно так. Что ж, простите, что понапрасну задержал вас… Но все это для меня крайне печально… Володя! Иди сюда, мы уходим.
– Ну что же ты, Саша!? – дедушка был неприятно поражен всем поведением Фурмана. – Ты уж извини его, пожалуйста, Володенька… – Беркин глядел в сторону. – Он больше так никогда не сделает – не знаю, что с ним та'кое случилось на этот раз, что на него нашло?..
– Да уж, мне бы тоже очень хотелось надеяться, что ничего такого больше не случится – ни с вашим сыном, ни с моим. Думать по-другому, как вы понимаете, было бы довольно странно…
По дороге дедушка упрекал Фурмана, а Фурман… «Это пройдет, это пройдет, – со светлой тяжестью думал он, – надо только перетерпеть…»
Беркин скоро перестал появляться в детском саду – он заболел, а потом его перевели куда-то в другое место.
Непередаваемое
Прежняя старшая группа, которую весной с торжественным содроганием проводили в школу, была, по общему мнению взрослых, намного труднее, чем занявшая ее место фурмановская. В беседах с родителями воспитательницы с доверительным ужасом сообщали, что в «той» группе были такие дети, что их и школа-то отказывалась принимать. Об образе жизни некоторых семей рассказывали, делая круглые глаза и переходя на шепот… С вашими – просто душа отдыхает! Приятно на работу выходить! Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, чтоб не сглазить, постучите по дереву, – но у этих-то детей все сложится как надо…
Фурман, которого в этом году кто-то из девочек придумал звать Фуриком, ходил в сад с удовольствием, со всеми дружил и был внутри всех кружочков и компаний. Одна такая узкая компания возникла зимой, во время прогулок в парке. До этого на прогулке все участвовали в общей игре в рыцарей и дам. Многочисленные рыцари со своими более или менее верными оруженосцами были заняты страшными сражениями в снегу, а потом наиболее симпатичных из них дамы приглашали в маленькие уютные замки подлечиться от ран и отдохнуть. Замков было два: один располагался под старым разросшимся деревом, и в нем стареющая, но все еще прекрасная королева-мать при помощи доброй молчаливой служанки воспитывала юную принцессу, а в другом замке, в прозрачной чаще кустов, жили четыре скромных дамы, занимавшихся в основном своими делами. Для гостей готовились бесподобно вкусные блюда, но когда изрядно проголодавшиеся рыцари просили добавку, в замках возникало легкое замешательство и смех. У королевы имелось также волшебное лекарство, которое могло почти мгновенно исцелять любые раны. Попытки же отдельных симпатичных рыцарей завязать особые отношения с неопытной принцессой мягко пресекались: надо было подождать, пока принцесса подрастет. Рыцари вели себя весьма вежливо, подавая пример своим не столь хорошо воспитанным оруженосцам. Однако после короткого сна они покидали скрывавших свою печаль хозяек замка и спешили на новые битвы.
Среди называвших себя рыцарями было много и таких, которые не имели никакого представления о рыцарской чести и правилах рыцарского поведения. Они объединялись в банды и заезжали к дамам с какими-то не вполне понятными им самим целями, граничившими с грубостью. Оскорбленные дамы тайно посылали гонцов с призывами о помощи к немногим благородным рыцарям, и те тут же прискакивали, вызывая обидчиков на бой. «А чё такое? – удивлялись иногда обидчики. – Я ж за тебя?!»
В конце концов королева-мать и юная принцесса вышли из общей игры и стали что-то придумывать вдвоем. После странных приглядываний и таинственных обсуждений, прерываемых вызывающим хохотом, в боковую аллею были приглашены медноволосый иронично солидный Юра Казаринов, похожий на упитанного лиса, и милый легкий Фурик со сверкающими карими глазами. Стеснительно усмехаясь, Казар и Фурик последовали за тянувшими их за руки девочками. Соратники были, конечно, крайне недовольны их уходом, так как назревала очередная битва, но они сказали, что скоро вернутся. Вообще же это избрание и приглашение были сами по себе довольно почетны, чего не понимали только придурки, желавшие только бессмысленно валяться в снегу.
Девочки объявили, что хотят сделать им обоим предложение, которое, возможно, покажется им странным. Они сказали, что игра в королей и королев кажется им «детской» и скучной и что они чувствуют себя уже достаточно большими для чего-то другого. Ожидая продолжения, мальчики неопределенно повели бровями и качнули головами.
– А вы знаете, что такое… – решительно улыбаясь, начала задавать вопрос светленькая сероглазая Люда, но более разумная Ира – даром что была юной принцессой – прервала ее:
– Подожди! Замолчи – это потом! Скажите лучше, вы смотрели по телевизору позавчера вечером взрослое кино? (Помявшись, оба сказали, что смотрели.) Ну, и вы всё поняли, о чем там было?.. Тогда вы должны понимать, что означает слово «любовники». – И когда они, усмехаясь, показали, что, конечно, они понимают, Ира объяснила, что они с Людкой хотят предложить им… стать их любовниками. То есть не совсем по-настоящему, но… В общем, согласны ли они?.. Да, кстати: Ира выбрала себе Юру, который, она может в этом признаться, уже давно ей нравится…
– А я – тебя, – глядя чуть исподлобья, просто сказала Людка, и у Фурика в груди прошла теплая сильная волна.
Оба мальчишки смущенно замялись, но Казар нашел выход, спросив, что же они теперь должны делать. Все было продумано:
– Мы будем каждый день встречаться на прогулке, как будто вы приходите домой после работы. Мы будем вас кормить ужином или обедом, как хотите, а вы потом должны будете за нами ухаживать…
– Я понял. Хорошо. Но как именно вы хотите, чтобы мы за вами ухаживали? – очень удачно поинтересовался Юрка.
– Да, как? – улыбаясь, поддержал его Фурик.
– Ну, мы будем вместе гулять после ужина…
– Обо всем разговаривать, – добавила фурмановская Людка.
– Еще мы можем ходить друг к другу в гости, вы с Людкой к нам, а мы – к вам… Мы же будем жить отдельно? Вы будете дарить нам цветы – не пугайтесь, понарошке, конечно, – или покупать какие-нибудь украшения… А потом, может быть, если нам все это понравится…
– Будем целоваться! – нетерпеливо закончила Людка, и они все расхохотались.
Так и повелось. Теперь мальчишки в какой-то момент изымались из общей игры и шли на особую прогулку в боковой аллее. Обе пары почти сразу зажили самостоятельно, правда, «еду» все-таки решили устраивать вместе – так было проще «готовить», да и «есть» веселее. Прогуливаясь с Людкой, Фурман еще некоторое время внимательно наблюдал за тем, как общаются Ирка с Казаром, – он пытался не пропустить чего-нибудь важного, чего он не знал о поведении «любовников» (из того фильма он, признаться, видел только два ничего не говорящих кусочка), и испытывал легкую зависть к солидному и уверенному в себе Казару. Но потом успокоился.
Разговаривать с Людкой было очень приятно. Они расспрашивали друг друга, кто кому когда понравился и кто нравится вообще, обсуждали подробности будущей настоящей семейной жизни: какая в их доме будет обстановка, сколько у них родится детей, как они их назовут и какими они будут, какие украшения и платья Фурик должен будет купить Людке, чтобы она выглядела красиво… Фурману уже казалось, что он знает Людку давным-давно и что они так вот ходят и разговаривают целую жизнь, а потом Людка сказала:
