Пен Фартинг - Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада
Я вспомнил, как впервые видел полет реактивной гранаты ручного противотанкового гранатомета (РПГ), которую выпустили по нам в Гиришке. У снаряда не было системы наведения, он летел примерно в том направлении, куда целился стрелок. Очень похоже на то, как бегал этот песик.
– РПГ. Отличное имя, – сказал я себе.
Я открыл калитку, и Наузад тут же устремился навстречу новому другу. Они играли в облаках пыли, которую поднимали вокруг себя, и прыгали друг на друга. Малыш был стремительнее Наузада, и тот безуспешно накручивал круг за кругом, пытаясь угнаться за юркой добычей.
Я подошел к задним воротам. Канавка была прокопана заново. Маленький паршивец и правда очень хотел попасть внутрь.
Я посмотрел, как играют эти двое – бойцовый пес и тощий подросток. Ни один из них не проявлял агрессии, более того, Наузад скорее подчинялся чужим правилам игры.
Я присел на колени и взял по галете в каждую руку, потом позвал Наузада. Оба пса прекратили носиться и устремились ко мне. Наузад трусил по прямой, РПГ, как обычно, метался зигзагами.
Пока они жевали галеты, я принял решение. Надо дать маленькому РПГ шанс, как и Наузаду. Уж если я пытался спасти одного, так почему не двоих? По крайней мере, не надо будет каждое утро закапывать лаз под воротами.
Я хмыкнул про себя. Лиза меня убьет. С другой стороны, то же самое пытались сделать талибы, так что какая разница. Так РПГ попал в мой импровизированный собачий приют.
Со второй попытки спутниковый телефон наконец вышел на связь. Я слушал длинные гудки, пока электронные системы, в которых я ничего не смыслил, соединяли меня с беспроводным серым аппаратом, стоявшим у нас на кухне в Корнуолле.
Я умирал от желания услышать голос Лизы. К счастью, долго ждать не пришлось.
– Алло, – произнесла она устало, за тысячи миль от меня.
– Привет, милая, как ты? – Надеюсь, в моем голосе она услышала всю радость, которую я ощущал в этот момент. Мы не говорили с ней больше недели.
Я рассказал ей, как уныло тянутся дни у нас, она мне – как много приходится работать с новобранцами. Когда в разговоре наступила пауза, я наконец решился и рассказал про маленького пса по кличке РПГ.
– Лиза, раз мы все равно хотим спасти одного, то почему не двоих? – спросил я. Прозвучало это почти умоляюще.
Особого восторга она не выказала. Я попытался что-то возразить.
– Допустим, я найду приют – и что дальше? Кто в здравом уме возьмет бывшего бойцового пса? – Она озвучила то, о чем я думал все эти дни. – Послушай, Пен…
Я перебил ее:
– Найдется кто-нибудь. – Я не знал, что сказать еще. – Нельзя же его оставить здесь, он погибнет, Лиза. – На этих словах до меня дошло, что никакого приюта она так и не нашла до сих пор. Ситуация выглядела абсурдной. Это было все равно, что пытаться спасти бродячего пса в разгар Верденского сражения, в Первую мировую войну, – Лиза, послушай, у тебя же есть Интернет, а у меня нет. Поищи, пожалуйста, должно же найтись хоть что-то?
– Я ищу, но ничего не могу найти. Сегодня вечером попробую еще, как приду домой, договорились? – Ее голос звучал раздраженно. Вероятно, обижаться не стоило. У нее были и более важные дела.
– Спасибо, милая. Жаль, я не могу сделать это сам. Иначе бы я тебя не просил, – ответил я, стараясь говорить как можно более спокойно.
Обсуждать нам было больше нечего, разговор подошел к концу. Лиза заверила меня, что попытается найти приют, если такой вообще существует.
Но ведь должно найтись место в Афганистане, куда их возьмут?
То, что мы не могли патрулировать, наводило уныние на всех нас. Безделье выматывало хуже любой работы.
Несмотря на то что строения на базе располагались довольно тесно, кого-то из парней я иногда не видел целыми днями. Если они были не нужны на дежурстве или у них не было ко мне бытовых вопросов, они просто пропадали где-то, в своем маленьком мирке.
А мой личный мирок теперь составляли собаки. Отличное убежище от серой и унылой повседневности.
Постоянный страх обстрела не оставлял нас даже во сне, но бродячие афганские псы выглядели совершенно беззаботными. Жаль, что весь остальной мир не мог ладить между собой так же безоблачно, как эти двое.
Меня поражало, насколько быстро они подружились. Когда я в первый раз выпустил Наузада, то был уверен, что РПГ конец.
Игры обычно затевал мелкий, он наскакивал на Наузада, клацая зубами почти у самых обрубков ушей. При этом старший реагировал совсем не так, как в боевой ситуации: он не пытался защищаться или рвать РПГ в клочья. Напротив, он падал наземь и перекатывался на спину, позволяя себя грызть и жевать.
Теперь они играли так постоянно. Добрые десять-пятнадцать минут РПГ трепал Наузада и в хвост, и в гриву, потом отпрыгивал, давая тому подняться, – и все повторялось. Наузаду это не надоедало. Казалось, он истосковался по вниманию.
Я с удовольствием наблюдал за их играми. Это отвлекало меня от окружающей реальности и напоминало о доме.
Сегодня, когда я шел по двору базы, залитому утренним солнцем, чтобы покормить эту парочку, я заметил две серебристых миски, похожих на ту, из которой я поил Наузада в первый раз. Они лежали под каким-то тряпьем в углу, куда сбрасывали свой мусор полицейские.
– То, что надо, – сказал я себе.
Миски идеально подходили для собак. Хотя РПГ был с нами уже два дня, до сих пор мне приходилось кормить их из одной миски, а это существенно замедляло процесс.
Обе посудины были грязными и закопченными изнутри и снаружи, но мне все же удалось привести их в божеский вид после некоторых усилий.
Сегодня на завтрак было то же, что и накануне, и за день до того, но я сомневался, что кто-то будет сильно возражать. До недавнего времени собаки питались одними объедками, так что свиная тушенка с клецками и галеты – для них это был настоящий пир.
Вываливая еду из консервных банок в миски, я не считал, что поступаю неправильно, хотя и отдавал бродячим собакам наши пайки. Никто из парней не хотел брать в рот эту дрянь даже под угрозой голода. Ее все равно отправляли на помойку.
Псы сидели в напряженном ожидании, пока я готовил им завтрак за пределами вольера. Затем, удерживая миски на одной руке, как заправский официант, я открыл калитку. Я уже знал, что Наузад не попытается сбежать, еду он любил куда больше, чем свободу.
– Кормежка всего дороже, да? – посмеялся я, ставя миски на землю, чуть поодаль одну от другой.
Оба пса накинулись на еду раньше, чем я успел убрать руки от мисок. Времени у меня было в обрез, босс созвал с утра совещание, и я решил, что оставлю их наслаждаться завтраком в одиночестве. Пустые миски можно будет забрать потом.
– Ешьте чуть помедленнее, чуваки, может, хоть вкус почувствуете, – сказал я им на прощание, закрыл вольер и отправился в штабную комнату.
Прошел я не больше десяти шагов, как вдруг за спиной у меня раздался ожесточенный лай. Я обернулся, готовый к худшему.
– Наузад! – заорал я, бросаясь к загону.
Надо было догадаться, что не следует кормить их вдвоем. Надо было вспомнить то время, когда мы только взяли Бимера из приюта. Он охранял свою еду отчаянно, а потом пытался отнимать все, что было у Физз. Правда, очень быстро понял, что без боя та не сдастся, но перед этим они дрались не раз и не два.
Однако у Наузада такой проблемы не было: он был крупнее, а РПГ к тому же ел куда медленнее.
Пока я бежал, я видел, как Наузад бросился на РПГ с рычанием, в котором слышалась неприкрытая злоба. От этого звука у меня самого шерсть поднялась дыбом на загривке.
РПГ отчаянно пытался защищать свою миску, но у него не было ни единого шанса. Я распахнул калитку. Наузад прыгнул, свирепо клацая челюстями и метя сопернику в горло. Маленький пес забился в угол, откуда не было выхода.
Не раздумывая, носком ботинка я ударил Наузада по ребрам. Взвигнув, он отлетел, перевернулся в воздухе и приземлился на лапы, глядя на меня.
– Не смей! – заорал я ему.
Наузад с вызовом смотрел на меня.
Я обернулся к РПГ, который дрожал, забившись в угол. Я тяжело дышал, сердце вот-вот готово было выскочить из груди. Я поднял миску РПГ, в которой еще оставалась еда, и демонстративно поставил перед ним.
– Ешь, приятель, я буду тебя охранять.
Потом я снова повернулся к Наузаду и пошел на него, стараясь выглядеть как можно более угрожающе. Я знал, что должен показать ему, кто тут старший. Если он не приучится подчиняться сейчас, у нас будет масса проблем в будущем.
Как только РПГ начал есть, Наузад попытался к нему приблизиться. Я вскинул руку с грозным видом. Времени миндальничать у меня не было.
– Даже не думай, – предупредил я его. – Я и так уже опаздываю на совещание, у меня нет времени на всю эту ерунду.
Наузад затормозил и попятился, когда я сделал вид, что надвигаюсь на него и могу ударить. Я не хотел этого делать, но выбора не было: это дома я мог бы позволить себе дрессировать его постепенно и по чуть-чуть. Но это был Афганистан.
