Александр Смоленский - Заложник
– Кто это такой Олег Борисович? Я думала, тебе никто не может приказывать.
– А мне никто и не может приказывать. Я сам по себе. Но надо же как-то зарабатывать? Если есть для меня работа, я ее выполняю. Только заметь, исключительная работа, а не какая-нибудь ерунда. Мелочами я не занимаюсь. Этим пускай они сами занимаются.
– Кто они? – округлив глаза и сделав вид, что испугалась, приставала Марьяна.
В иной ситуации Мещеряков наверняка бы напрягся от подобных вопросов, но сегодня, именно сейчас, после красивой победы над женским телом, после вновь вернувшейся уверенности, что спрос на его мозги и храбрость появился вновь, тормоза самоконтроля не сработали.
– Очень большие люди, девочка. Они просят меня о серьезных услугах, а я оказываю их. За большие деньги, девочка. Я в известной мере – вершитель судеб, событий. Не пугайся, но могу и человека наказать, и реки вспять повернуть.
Марьяна положила руки на стол и прижалась к ним подбородком, с нескрываемым восхищением снизу вверх заглядывая в глаза Косте. На обнаженном, слегка прикрытом его сорочкой теле негде было спрятать диктофон, как предлагал ей действовать Мальцев.
«Глупышка, какой диктофон, микрофон, когда его некуда прятать?»
Впрочем, в данном случае это было и не важно. Она расскажет Мальцеву то, что запомнила. Остальное начальство додумает само.
Как только любовник ушел, она позвонила своему куратору по телефону.
– Они встречаются в каком-то «их» месте на Полянке. Днем. Какой-то Олег Борисович. Костя страшно рад, что его вспомнили и, как я поняла, хотят дать задание.
– Отлично, будем думать.
Мальцев явно обрадовался и не считал нужным скрывать это.
Он тотчас перезвонил полковнику Смирнягину и доложил о предстоящей встрече.
– Отдайте, пожалуйста, приказ о плотном наблюдении. И обязательно – о дистанционной прослушке.
– Но где? Ты знаешь, где? – спокойно спросил руководитель следственной бригады.
– Полянка, – несколько растерянно сказал Мальцев. – За утро попытаюсь проработать.
– Отставить, – неожиданно для аналитика скомандовал Смирнягин. – Ничего не предпринимать. Объектов встречи не фиксировать. Доведете, как обычно, до места и обратно. Все. Это приказ. Позже все объясню.
Полковник не обязан был посвящать своего подчиненного во все детали операции, которую он задумал с другим полковником.
Без единственного свидетеля – жалкого охранника Пестова, который как сквозь землю провалился сразу после прошлогодней истории, брать Аудитора было бесполезно. Поэтому необходима более тонкая интрига.
Глава 6
Если сказать, что неожиданный звонок его бывшего подчиненного привел бывшего министра внутренних дел Хохлова в тревожное состояние, значит не сказать ничего. Олег Борисович от своих людей в министерстве был отлично информирован о том, что именно Смирнягин, один из лучших его следователей, оказался в самом котле следствия по делу убитого губернатора, а затем в операции «Меморандум», которую с некоторых пор вела ФСБ.
– Неужели Смирнягин собственной персоной? – с неподдельной радостью прорычал он в трубку. – Рад. Правда, очень рад. Чем обязан?
– При вашей способности к аналитике, Олег Борисович, вам нетрудно будет догадаться. Так что не заставляйте меня сочинять нечто специально для радиослушателей. А что касается эмоций, то я тоже рад слышать вас. Хотел бы продолжить, встретиться, так сказать, в приватной обстановке.
– Так в чем же дело? Приезжай ко мне на работу или домой.
– Я бы предпочел на нейтральной территории, Олег Борисович, где-нибудь на воздухе.
– Нет вопросов, – голосом понимающего нюансы человека сказал Хохлов. – Давай погуляем в районе Архангельского. Скажем, завтра, в семь вечера.
– Слушаюсь и повинуюсь, товарищ начальник.
На следующий день, ровно в 19.0 °Cмирнягин подъехал к воротам знаменитой усадьбы. Буквально вслед за ним прибыл и Хохлов. Он сам был за рулем. Бывшие коллеги обменялись крепким рукопожатием.
– Знаешь, Александр Васильевич, страшно хочется есть. Здесь в сторонке имеется одна забегаловка. Чистая. Не засвеченная. Приглашаю.
– Не откажусь, – широко улыбнулся Смирнягин. – У меня аналогичный случай. С утра не питался.
– Все холостякуешь?
– А куда денешься? Видно, такая у меня планида.
Они заказали цыплят табака, по салату и бутылку белого вина.
– Вы, конечно, знаете, чем я сейчас занимаюсь, – то ли спрашивая, то ли утверждая, начал разговор Смирнягин.
Хохлов выразительно закатил к небу глаза, мол, я не Бог, но кое-что знаю.
– Тогда можно я без предисловий?
И не дождавшись ответа, потому что был в нем абсолютно уверен, спросил:
– А какой лично у вас контейнер для меморандума? Тоже хитрый?
– А ты как хотел? Своя рука владыка.
– Значит, наше предположение, что контейнеры – ваших рук дело, не лишено основания?
«Браво, Мацкевич!» По выражению лица своего бывшего шефа Смирнягин понял, что предположение Мацкевича было верным.
– Скорее твоих, Александр Васильевич. Ведь ты по-прежнему числишься в министерстве. Не окончательно, так сказать, стал «голубым».
Произнеся эту двусмысленную фразу, Хохлов хохотнул и продолжил:
– Или тебе гэбэшные погоны не выдавали?
В Хохлове вновь проснулся постоянный конкурент ФСБ.
– Не сподобился, я вообще предпочитаю жить и работать в гражданской одежде. Менее жарко.
– Ладно, не обижайся. А контейнеры придумали наши умельцы. По моей, разумеется, просьбе. Когда нужда заставила.
– Так у вас-то какой?
– Какая тебе, собственно, разница? Ну, например, коробка из-под часов Breitling. Что это вам дает?
– Так, следствие. Кража титановой вазы из квартиры Листова – ваша работа?
– Не оставлять же ее твоим оперативникам. Не ровен час начали бы отверткой ковырять. А это опасно. Предупреждаю как бывшего коллегу. Может взорваться. Так задумано.
Олег Борисович говорил искренне. Он действительно не хотел ненужных жертв.
– Скажи, Александр Васильевич, зачем вам гоняться за контейнерами? Чтобы обезвредить нас как политическую силу?! Так мы пока, насколько я понимаю, не принимали никаких решений, чтобы кто-то из штанов выпрыгивал.
– А как же устранение Листова? Это тоже ваша работа? – скорее спонтанно, чем продуманно спросил Смирнягин и тотчас пожалел, что сделал это.
Хохлов никак не ожидал подобного вопроса.
– Говори, да не заговаривайся, Александр Васильевич. Я уже сказал, почему мы забеспокоились. Поэтому и увели контейнер с документом. И уничтожили его, будь спок, чтобы никому неповадно было. А убийство? Это, скорее, кто-то из конкурентов покойника. У него их было выше крыши. Это я тебе говорю.
По тону, которым он произнес короткий монолог, Смирнягин понял, что на 99 процентов попал в точку.
– Извините, Олег Борисович. Но, возможно, и вы не всеми материалами располагаете. Но так или иначе, беру свои слова назад.
Еда за столом давно закончилась.
– Может, чаю? – предложил полковник.
– Нет, я уж лучше кофе. Так все же, какая тема тебя привела ко мне?
– Вы же знаете, Олег Борисович, я всегда уважал вас. И тот факт, в какой мы сейчас политической команде, не меняет дела. Я лично вообще не жалую всю эту мышиную возню вокруг меморандума. Если там написано то, что мы с Мацкевичем предполагаем, то, можно даже сказать, поддерживаем. Но вы же понимаете, служба. А это означает, что и вы, и мы можем натворить немало лишнего. Согласны?
– Тут не возразишь, – прогудел Хохлов.
– Мы все равно будем искать ваш секретный документ. Не важно у кого – у Дедова ли, Германова, самого Уралова. Наломаем дров, но достанем. А может, будет лучше, если вы нам сами поможете его добыть. Все равно где, все равно у кого. Тогда мое начальство успокоится, тем более я уверен, что ничего особенного в нем нет. Людей сохраним, отношения, в конце концов. И работу сработаем. Каждый – свою. Ну, как?
– Ты же понимаешь, Александр Васильевич, я тоже человек подневольный. Хотя в твоих словах смысл есть. Да, в твоих словах точно смысл есть. Надо подумать, посоветоваться. Давай выпьем – ты свой чай, я свой кофе.
– Берем тайм-аут?
– Пожалуй, без этого не обойтись.
Через день Смирнягин явился в техническую лабораторию МВД без каких-либо согласований и предупреждений.
«А здесь ничего не изменилось, – первое, что подумал он, – никаких тебе примет технического прогресса. Те же компьютеры, которые закупали лет пять назад. Тот же неистребимый запах химреактивов. Нет, здесь, видимо, по-прежнему работают головой. Значит, здесь все те же люди. Легче будет объясняться».
Александр Васильевич постучался в дверь без таблички в самом дальнем конце лаборатории. Навстречу ему поднялся уже немолодой мужчина в сером халате, натянутом поверх костюма. Он с удивлением смотрел на Смирнягина:
– А ты ничуть не изменился. Такой же старый пенек, как я. Сколько не виделись? Года два?
