Лия Флеминг - Ласточки
Как могла Глория объяснить, что она ничуть не волнуется, наоборот, очень даже рада! Старая миссис Белфилд заявила, что их следует отправить в приют, поэтому Глория рыдала и кричала, и ей стало так плохо, что бабушка Мадди смягчилась и сказала, что «они могут остаться, пока не найдут чего-то более подходящего».
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: старая миссис Белфилд считает, что она недостаточно хороша для того, чтобы делить постель с ее внучкой. Она Белфилдам не родня. Но мисс Плам сказала, что Глория может приходить и играть с Мадди в любое время.
«Только попробуйте меня остановить», – подумала тогда Глория. Она любила Бруклин, с его широкой, изгибающейся лестницей, картинами в золотых рамах с завитушками, запахом псины и лавандовой полироли. Все полки были заставлены фарфоровыми пастушками и серебряными коробочками, статуэтками и прочими безделушками.
Почему ее нужно выгнать отсюда? Только потому, что она не родилась богатой и избалованной, не носила красивых платьев? Для таких, как она, нет уроков танцев или верховой езды. Белфилды жили в другом мире, в большом, принадлежащем им пространстве, с полями и лесами, а не теснились на вымощенном кирпичом заднем дворе, с шумными соседями, лающими собаками и кошмарными запахами.
* * *И все же эта война совершила чудо, перенеся их из города в деревню. Теперь ее отсюда никто не посмеет выгнать. Она останется здесь. Будет вместе с Сидом жить в скромном коттедже. Но прилипнет к большому дому, как клей. Мадди станет ее лучшей подругой, и куда бы та ни пошла, Глория всегда будет рядом.
Девочка улыбнулась.
Ничего, пока сойдет и Охотничий коттедж, но когда Глория Конли вырастет, то найдет себе богатого мужчину с домом в сто комнат и слугами, где можно будет вести жизнь кинозвезды.
Она любила ходить в кино по субботам вместе с другими вакки, смотреть на Микки-Мауса, Чарли Чаплина и Ширли Темпл в «Бедной маленькой богатой девочке» [17].
Если быть богатой означает уметь правильно читать и писать… никаких локтей на столе, нельзя прихлебывать суп и обязательно надо как следует подлизываться к взрослым… тогда она вполне способна на такое. И она куда красивее Мадди, а это кое-что значит. И еще она поет лучше всех в классе. Увидев ее на сцене в школьном концерте, все поймут, что она не хуже их!
Грег Берн быстро свернул за угол. Он нашел в грузовике с утилем колеса от тележки. Как раз три, чтобы сделать свой гоночный карт, с низкой, до самой земли, посадкой и канатами, ведущими к рулевому управлению. Этот был самым быстрым из всех, сделанных им… черт, если бы только он смог вовремя останавливать чертову штуку! На дорожном покрытии чернели островки льда, и дело может кончиться плохо… или скольжение будет что надо, ухмыльнулся он.
Только из-за этого стоило целыми неделями мыть и полировать «Даймлер» и искать порожнюю тару, зато теперь у него были деньги, чтобы построить гоночный карт!
В этом бешеном полете крылось такое возбуждение, что кружилась голова. На свете нет ничего лучше, чем мчаться по крутому склону с пятью резкими поворотами, распугивая лошадей и повозки, заставляя пешеходов вжиматься в стены…
Но еще интереснее было пристроиться на военном мотоцикле и подняться в расположение батареи, волоча за собой карт. Толчок – и карт летит вниз с холма, унося Грега с солдатским списком в кармане – он пообещал им купить в деревенских магазинах все необходимое. Поднимаясь обратно на холм, он мог думать только о заработанной мелочи и том дне, когда станет достаточно взрослым, чтобы купить гоночный велосипед. Даже просто двухколесный сойдет для начала, но старый двухколесный велосипед был собственностью Грымзы: древняя машина из черного металла с корзинкой впереди, что придавало мисс Блант еще больше сходства со Злой Ведьмой Запада [18]из «Волшебника страны Оз». По базарным дням она ездила на нем в Скарпертон и никому не позволяла на нем кататься.
Она правила хостелом, будто это был корабль Его Величества «Баунти»: установила строгие правила для непослушных вакки, раздавала задания, объявляла комендантский час, наказывала за мокрые простыни и опоздания, так что Грегори пару раз немного осадил ее, только, чтобы поквитаться. Когда-нибудь он обязательно смоется отсюда, но не теперь.
Он почему-то привязался к «Олд Вик». Совсем неплохой хостел, он жил в тех, где было гораздо хуже. И ему нравились слова мисс Плам, что «из него выйдет офицер, и он прирожденный лидер», даже если он подбивал свою шайку на всяческие проделки. Это он первым захихикал, когда на голове мисс Блант покачнулся парик. Негодование мисс Блант было так велико, что парик затрясся еще сильнее. Остальные ребята смотрели на него, как на главаря, а Энид предложила показать свою штучку в обмен на разрешение прокатиться на «Флэш Гордоне» – так он назвал свой карт.
Да и Сауэртуайт был не таким уж плохим местечком. Там всегда находились развлечения: можно было подняться на холмы, поискать грибы и ягоды, собрать утиль. В школе он не мог дождаться, когда ему исполнится четырнадцать лет. Тогда его отдадут в ученики. Он счастлив, что работает с машинами, и мистер Батти показал ему все входы и выходы в доме Белфилдов. Научил делать грязную работу, разбирать и собирать двигатели, менять масло и шины.
– По-моему, у тебя в жилах, паренек, вместо крови течет моторное масло, – смеялся мистер Батти.
И только один раз позволил сесть за руль, показал, как включать сцепление, и разрешил проехать несколько ярдов по двору. Этого оказалось достаточно, чтобы оставаться в Сауэртуайте и не привлекать слишком много внимания к своим безумным замыслам.
На выезде из Сауэртуайта стояла большая автомастерская, куда его могут взять учеником механика, если он не натворит дел и если мисс Плам замолвит за него словечко.
Грег любил ходить в Дейлс, на батарею. Там заправляли старые солдаты. Официально Грегу не позволялось появляться в этом месте, но среди солдат был один старикашка по имени Биннс, который все знал о хищных птицах: стервятниках, соколах, ястребах и лунях. Скоро Грег смог отличать по хвостам ястреба-перепелятника от пустельги.
Мистер Батти был еще кем-то вроде астронома-любителя, показывал ему звезды и учил, как определить, где север. Раньше Грег никогда не видел столько звезд на небе, и у каждой было свое имя.
Здесь, наверху, был мужской мир, настоящий рай, с высокими холмами, каменными скалами, на которые так здорово карабкаться в поисках яиц-болтунов. Здесь много водопадов и глубоких озер, куда можно прыгать, когда позволит погода… если он останется здесь до того времени.
* * *Плам не хватало двадцати четырех часов в сутках, чтобы закончить подготовку к приезду Артура и Долли.
– Не знаю, зачем такая суматоха, Прунелла, – фыркала свекровь. – Они могут остановиться в «Блэк Хорс». В конце концов, они привыкли к гостиницам.
– Ни в коем случае. Они же родственники. Иногда я вас просто не понимаю: собственная плоть и кровь… Грядет Рождество, матушка, время добрых деяний. Эти двое рискуют жизнью и здоровьем, чтобы добраться до Мадди. Самое малое, что мы можем для них сделать, – это забыть о прошлом и оказать им достойный прием. Одному Господу известно, какие трудности они терпят в пути.
– Делай, как хочешь, но не жди, что я велю зарезать для них упитанного тельца. За все эти годы я не получила от них ни слова.
– И вы вините в этом их? А когда вы в последний раз писали Артуру? – возразила Плам, но Плезанс вылетела из комнаты. Как могут родные люди ссориться из-за пустяков, когда страна в такой опасности?!
Последний приезд в Лондон, куда она ездила провожать Джеральда перед его отплытием в неизведанные дали, дал Плам прекрасное представление о том, что приходится выносить жителям столицы. Еженощные налеты. Разрушенные районы города. Сладость свидания с мужем отдавала горечью: вечеринки в дымных подвальных квартирах, попытки в последнюю минуту достать билеты на спектакль, ночь в бомбоубежище, когда их застал налет, и двенадцатичасовое путешествие обратно в Йоркшир. Она чувствовала себя ужасно виноватой за то, что живет так мирно, вдали от ужасов войны.
Их прощание было поспешным, грустным и слишком публичным.
Джеральд вежливо выслушал новости об общежитии и ее новой работе.
– Представляешь, что сказала мне Пегги? – трещала Плам, надеясь позабавить его. – Как-то мы в общежитии чистили пылесосом половик, и Пегги Бикерстафф, маленькая курносая девчонка, которая крадет печенье, когда никто не видит, должна была мне помогать. Но она стояла и озадаченно рассматривала пылесос.
– Я одна из них? – спросила она, показывая на него.
