Иван Шевцов - Голубой бриллиант
Художественно-фантастический прием, который является новым для Шевцова, помогает подняться автору до глубоко продуманного реалистического символа. Смысл его многозначен. Голубой бриллиант – это символ добра и красоты в их высшем, идеальном значении. Это – сосредоточие любви и нравственного здоровья, символ возрождения и развития России, грани которого далеко, как убеждает художник, не исчерпаны, несмотря на нынешний позор и ослабление государства. Герои Шевцова верят в обновление России. Они ждут, что «… явится на Руси здоровый, честный и справедливый человек и возглавит все сущие народы российские на священную битву с бесовским злом… Не пришло его время. Но чувствуем всем существом своим его приближение. Он придет непременно. И скоро. И в жестокой битве народа с бесами… начнется не легкое, но благое дело по спасению и возрождению России». Пусть это выражено слишком метафорично и даже мечтательно, но без приближения к такой мечте, хотя бы частичного, не может быть и речи об импульсивных процессах реального возрождения Отчизны. В художественно емком и четком изъятии этой мысли – неоспоримое достоинство романа И. Шевцова.
К числу произведений на новые темы, темы наших дней, следует отнести и роман «Цветок над асфальтом» (1996).
Детективный сюжет романа связан с историей банкротства жульнической фирмы «Пресс-банк», с убийством ее руководителя Андрея Соколова. Бывший комсомольский деятель, Соколов легко вошел в «новую» реальность, сколотив «капиталец» путем махинаций со вкладами граждан. Оказавшись «денежным» человеком, он достаточно быстро меняет и свои убеждения. Соколов стремиться во всем следовать эталону так называемых «новых русских»: у него шикарный лимузин, «европейский» офис, и даже любовница, отвечающая требованиям «стандарта» (длинноногая блондинка с круглыми глазами, пухлыми губками, жадная до подарков и романтических путешествий на престижные курорты Европы). Воспитанием своего единственного сына предприниматель Соколов не занимается, предпочитая опять же, как «все», обучать его в закрытом колледже Англии, в отрыве от родной почвы.
Вследствие таких перемен Евгений Соколов становится безразличным ко всему, кроме «бизнеса», душа его постепенно заполняется порочными страстями и принимает бесчеловечные «правила игры» мафиозных структур.
Иначе воспринимает «новую» жизнь его жена – Татьяна. Она не может согласиться с «философией» потребителя, с циничным отношением к морально-нравственным принципом. Трещина в отношениях между супругами постепенно вырастает в непреодолимую пропасть, усугубляясь трагической гибелью их сына Егора в далекой чужой стране.
Накопительство, рискованные финансовые и торговые операции, предпринимательская суета, унижение перед сильными мира сего – все теряет цену и становится бессмысленным в сравнении с тем горем, которое переживает молодая женщина. Да и Соколов со смертью сына ощущает себя человеком, лишенным будущего, теряет волю к жизни. Как снежный ком, увеличиваются беды героя: угрозы со стороны мафии страшат его, он чувствует, как неотвратимо близится крах «предприятия». «Да так распорядилась судьба. Ты была права, когда говорила, что счастье не в деньгах. Нам не повезло. Все кончилось крахом», – обращается он к жене в надежде на примирение и прощение. Судорожные попытки хоть как– то наладить жизнь с любовницей, выкрутиться из нелегкой ситуации с долгами лишь приближают его к краху.
Итоговый вывод автора глубоко символичен: человек, лишенный нравственного стержня, не способный к любви, презирающий Отечество, неизбежно гибнет. И не только физически (взрыв бомбы оборвал судьбу «нового русского»). Неизбежен крах личности, связавшей свою судьбу с ложной идеей, ложными ценностями.
Оставшись после гибели сына, а затем и мужа, на «перепелице», Татьяна находит в себе силы жить и любить, благодаря тому, что сохранила в душе своей чистоту нравственного идеала. «Вы воплощаете душу России. И вы оправитесь от жестокого удара судьбы. И Россия оправится» – эти слова, сказанные в адрес героини Силиным, проясняют смысл ее истории. Символично, что именно женская душа в силу своих природных особенностей вопреки неблагоприятным обстоятельствам личной жизни, тянется к солнцу, пробивается сквозь туман и грязь, как цветок над асфальтом. Потому что «жизнь неистребима и человек живуч, и солнце богаче всех банкиров». Эти слова Сергеева-Ценского, взятые эпиграфом к роману «Цветок над асфальтом», выражают центральный мотив трех последних произведений Шевцова – мотив преодоления жизненных невзгод в том случае, если у человека остается хотя бы частичка веры в доброе.
Это заметно отличает романы Шевцова от той современной прозы, авторы которой предаются горьким стенаниям по утраченной России, которые оставляют порою и читателя своего в слезах, но без «надежд и упований».
Преимущество героев Шевцова в том, что они, глубоко чувствуя трагедию нашего времени, не сдаются, не приспосабливаются, а ищут пути противостояния и сопротивления. В интервью газете «Правда – 5» в августе 1997 года писатель справедливо заметил, что герои в России «появляются внезапно, в самый критический для Отечества час». Час настал, Россия замерла в тревожном ожидании…
Немаловажно и то, что в своем последнем романе «Что за горизонтом?» писатель расширил и углубил трактовку темы женской судьбы. Как и прежде, способность предвидеть будущие изменения вывела писателя на одну из острейших проблем века. От решения участи женщины в современном русском мире зависит многое, ибо она в семье выполняет роль хранительницы «очага», сердечно-эмоционального начала, без чего невозможна человеческая жизнь.
Несердечное бытие нашего века, культивирующее разрушительную психологию потребительства, где уже нет места настоящей любви, ее таинствам, прочному браку, ласковым отношениям привело к оскудению человека, в первую очередь мужчины. Неполноценность, а часто и отсутствие эмоциональной сферы, он пытается компенсировать сферою «силовой», конкурентной, что приводит в конечном счете к обострению внутрисоциальных противоречий, гипертрофии индивидуалистического сознания, падению нравственности, не говоря уже о резком сокращении числа настоящих мужчин. Выход из этой предельно критической (по существу, эсхатологической) ситуации возможен только посредством изменений условий, в которых находится сейчас женщина, в первую очередь русская.
Красота не сможет победить в мире где унижается, а часто и растлевается женщина. Если не измениться отношение к ней, остановить сползание человечества ко «дну» будет невозможно, невозможно предотвратить разрушение жизни.
Эстетическая и этическая стихия романов Шевцове не приемлет такой перспективы. Пафос его последнего романа обращен в грядущее десятилетие, причем не только в социальном, но и в психологическом разрезе. Каким станет человек в ближайшее время? Что в нем возобладает: доброе, совестливое или бессердечное, мелкое, лишенное «крыльев», полета? Какой, наконец, станет Россия? Останется ли любовь началом всех начал или ненависть будет править миром?
Думается, читатель разделит тревогу автора, познакомившись с последним его романом, противостоящим (в который раз!) «вихрям враждебным», хаосу и вседозволенности. И число горячих поклонников его таланта, не устрашившегося открыто выступить в защиту нравственного здоровья народа и самобытных основ нашего Отечества, возрастет, а, значит, и сама возможность воскресения России станет зримой и реальной в грядущем третьем тысячелетии.
В завершении хотелось бы остановиться вот на каком моменте. Предвижу вопрос со стороны читателя: «А где же хотя бы косвенное упоминание о недостатках? Неужели романы Ивана Шевцова совершенно лишены промахов, без которых вообще невозможно художественное творчество, если оно настоящее?» Спешу успокоить недоумевающих: в романах Шевцова, как у любого писателя, есть свои недостатки. Скажем, некоторые повторяющие мотивы, незавершенность отдельных образов и т.д. О них можно было бы говорить в чисто «академическом» обзоре.
Но назначение данного очерка в другом – защитить патриотическое направление в русской литературе, которое уже в XIX веке так или иначе, вольно или невольно отодвигалось на второй план. Вспомним, какой резкой критике подвергся талантливый русский поэт, любимец и друг Пушкина, Н. Языков, только за то, что выступил с прямым обличением тех, кто в пылу пустозвонного витийства старался принизить национальное достоинство России. Высмеяна была в 30–40-е годы мечта А. Хомякова о «русской художественной школе», хотя основные эстетические компоненты этой школы так или иначе сказались в творчестве Гоголя, Гончарова, Тургенева, Толстого и Достоевского. Несчастна литературная судьба М. Загоскина. Его роман «Юрий Милославский» в 30–50 гг. XIX века был настольной книгой русского человека. Однако в «передовой» (есть такое слово в нашем литературоведении) критике XIX века он значился как представитель «дидактического» направления, а в советской критике и прямо – «монархист» с «шовинистическим» уклоном, защитник «религиозного фанатизма», консервативных «устоев» русской жизни и пр. Доставалось и Достоевскому за его пристрастие к «русской идее», самобытности русской души («архискверный Достоевский», по словам В. И. Ленина). Дальше – больше: Есенин именно за свой патриотизм, за любовь к одной шестой «с названием кратким Русь» был подвергнут гонению и вычеркнут на долгие годы из истории русской литературы. Если продолжить этот список, он может получиться прискорбно обширным.
