Моя простая курортная жизнь (СИ) - Блум М.
Миг — и, надавив мне на грудь, чертовка оттолкнулась от меня.
— Догоняй! — и с хихиканьем рванула прочь, поднимая целый фонтан брызг.
Какое-то время я плавал за ней. Она ускользала, а я ловил, и всякий раз, словно в награду, она жарко засасывала меня в воде, давала себя полапать, а потом вновь уплывала с очередным «Догоняй!» Я же успокаивал накатившее возбуждение и отправлялся на очередной раунд, который заканчивался точно так же. Ее энергия, казалось, не иссякала, а вот я чувствовал, что мне уже было плохо и от перевозбуждения, и от солнца над головой, которое уже не грело, а жгло.
— Эй, ты где там? — бросила Арина из воды.
— Перерыв, — сказал я и вышел на берег, чувствуя, что сейчас сдохну.
Голова ощутимо кружилась, и, не став уходить далеко, я просто завалился на спину на песок у самой линии моря. Жара и перевозбуждение сыграли вместе, и, по-моему, до солнечного удара мне оставалось всего ничего — дошутились, блин. А вообще, если она хотела мне дать, это можно было сделать и дома, а если хотела меня убить… то да, стратегия была верной.
Рядом раздались шаги, мелькнули босые ноги и голая задница — смотреть выше у меня в тот момент не было сил.
— Ты что там? — Арина шлепнулась рядом на песок.
— Я, по-моему, сейчас сдохну, — поделился я наблюдением.
— Не, не сдохнешь, — обнадежила она. — Тебе повезло, что у тебя есть я: я тебя спасу!
Ее темные пряди прощекотали мне лицо. Наклонившись, моя спасительница засосала меня так, будто делала искусственное дыхание, а затем плавно забралась на меня сверху, словно закрывая от солнца своим обнаженным телом. В паху в который раз уже дернулось, грозясь добить меня окончательно, если ничего с этим не сделать. Не переставая целовать, так раздразнившая меня чертовка опустила руку вниз, и я почувствовал, как ее влажная соленая от морской воды ладонь подхватила меня и толкнула — и я наконец нашел свое место в ней. Вышло удивительно легко — намного легче, чем я все это представлял.
— А ты слышал, — жарко прошептала эта бесовка мне прямо в ухо, — что есть примета. Если потеряешь тут девственность, станешь хорошим любовником…
После первого раза, который случился буквально через пару секунд — что неудивительно после такой-то долгой прелюдии, — она вскоре выжала из меня и второй, и третий, и даже четвертый, ни на мгновение не останавливаясь, забрав вообще все, что во мне сегодня было. Так что к тому моменту, как моя спасительница слезла с меня и упала рядом на песок, мокрая уже не только от морской воды, я ощущал себя полностью спасенным — более того, я жил в полной мере.
— А ты им обязательно станешь, — авторитетно заявила Арина, — с такой-то школой, как у меня…
Я, как в прострации, повернул голову к ней, она повернула ко мне и ухмыльнулась.
— Если сестра будет спрашивать, чем мы сегодня занимались, скажи, что я тебя спасла!
После такого спасения я, в принципе, мог сказать вообще все что угодно.
— А теперь пойдем домой! — моя новая любовница бодро вскочила с песка.
— Уже? — вяло протянул я, чувствуя, что не отказался бы еще немного полежать и все осмыслить.
— Есть хочу.
— А позагорать?
— А я уже позагорала… — сообщила она.
И потопала босыми ногами по песку подбирать свой абсолютно сухой валявшийся на берегу купальник.
В тот вечер я долго не мог уснуть, осмысляя произошедшее на пляже, а когда наконец сомкнул глаза, снизу раздались стоны. Гость Полины, пришедший на ужин, впервые остался на ночь и вслед за ужином теперь получал еще и десерт. Наверное, она не знала, что я ее слышу, и даже не думала об этом. А сам я этот момент с ней не обсуждал — не то чтобы смущался, скорее опасался, что она вдруг смутится, а то и вовсе возьмет и уйдет.
Стоны внизу становились все громче и сочнее — темперамент у моей управляющей был просто на зависть, и продолжаться такое могло довольно долго. Достав из тумбочки беруши, я затолкал их на максимальную глубину, но даже так все ее жаркие «охи» и «ахи» словно вибрировали в моих мозгах. Раньше меня это бесило, но я не очень представлял, что терял — теперь же я понимал, что терял, и меня это бесило еще больше. Однако, как выяснилось, бесило это не только меня.
Дверь скрипнула без малейшего предупреждающего стука, и ко мне в комнату заглянула Арина, которая после пляжа весь остаток дня терлась около меня, шептала всякие пошлости на ухо и щипала за зад в те моменты, когда ее сестра отворачивалась. Вот только ни о каком продолжении не велось и речи — она лишь дразнила меня и забавлялась, любуясь на вполне закономерную реакцию.
— А тут что, всегда так шумно? — спросила будущий прокурор, переступая порог.
— Временами, — отозвался я.
Подойдя, она плюхнулась на кровать, не словами, а попкой заставляя меня потесниться.
— Да у тебя даже по кровати видно, — устроившись рядом, выдала бесовка, — что ты девственник!
— Был, — поправил я и, чтобы не свалиться с края, обнял ее за талию.
— И останешься, — хмыкнула она, прижимаясь ко мне всем телом, — если ничего с этой кроватью не сделаешь. Качество любовника, чтоб ты знал, определяется размерами его кровати. Чем она шире, тем он лучше…
Слушая эту житейскую мудрость, я обнял ее еще крепче, чтобы переключить с размеров кровати на размеры чего-то еще. Снизу донеслась очередная волна горячих «ахов».
— Терпеть не могу, когда рядом стонут, — посетовала Арина, — а я молчу…
Следом эта чертовка просто запрыгнула на меня, так что матрас со стоном прогнулся, и припала к моим губам. Разогретый ее близостью и всеми звуками, я был уже вполне готов, и, не теряя времени, мы занялись тем же, чем занимались и этажом ниже. И узость моей кровати этому никак не помешала.
Надо ли говорить, что в последнюю неделю перед отъездом Арины все мое внимание оказалось поглощено исключительно ею. Днями она вытаскивала меня из дома, и мы болтались по городу: обходили обзорные площадки, гуляли по паркам, целовались на скамейках, болтали о всякой чуши, ели мороженое, исследовали пляжи. Я ей как гид показывал все, что у нас есть интересного, а ночами она пробиралась ко мне, проводя экскурсии по всем своим интересным местам.
— Как вы подружились, — говорила нам за завтраком Полина, видя, что мы опять куда-то собираемся вместе.
О да, мы и правда подружились — она даже не представляла, как мы «дружили» в темноте моей спальни, ибо всякий раз, когда младшая сестра прокрадывалась ко мне, старшая была занята своей «дружбой» — настолько, что вообще не слышала, как в мансарде этажом выше стонали не менее сочно, чем на ее этаже. Честно, я до сих пор не знаю, как она нас тогда не спалила, но у моей управляющей был редкий талант не замечать того, чего она видеть не хотела. К тому же Полина была занята новой любовью, и ей было не особо интересно, что происходит вокруг.
Нас же с Ариной такая общая тайна только сближала: мы были как сообщники, это нравилось обоим и толкало проводить все больше времени вместе. На тот период я словно отключился от остального мира, сосредоточившись на ней одной. Приятели писали, заманивая на пляж. Саня сетовал, что я упустил, как какая-то одноклассница таки сняла лифчик на целую минуту. Ребята, теперь я мог с легкостью сказать, сколько упускаете вы, пялясь на какие-то сиськи целую минуту, которые даже пощупать нельзя. Поэтому я отмахивался от всех приглашений — ведь, поехав с ними, я мог не провести время с ней, а за каждый проведенный час с собой моя любовница щедро награждала меня ночью.
— Нравлюсь? — скидывая с себя все на пороге, она крутилась по моей комнате, показывая себя, и я зачарованно кивал, утопая в этом созерцании.
Обнаженная Арина отлично смотрелась в моей комнате, а я отлично смотрелся в ней, когда она, удовлетворенная, насытившаяся моими взглядами, наконец падала в мои объятия.
— Запоминай, — повторяла она, — я уеду, будешь вспоминать меня и дрочить…
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что начал с грустью считать дни до ее отъезда. Я даже не знал, как описать, что происходило между нами тогда. Целыми днями мы гуляли, болтали, целовались, а ночами трахались. Кто мы вообще друг другу? Это все мучительно напоминало курортный роман с учетом того, что ей нужно скоро уезжать, и я не знал, будет ли у этого курортного романа продолжение, поэтому пытался взять каждую его минутку сполна. Можно сказать, что на ту неделю Арина стала моим всем — и ей это реально нравилось. А мне нравилось то, что она мне давала взамен. В какой-то момент я даже подумал, что влюблен.
