Андрей Жвалевский - Время всегда хорошее
– Татьяна… я оправдаю, я исправлюсь! Пожалуйста, можно я? Мы ж подруги! Я буду заботиться, я и уроки помогу, и расскажу все. Ну пожалуйста!
– Пусть она, – выдавила я из себя.
Терпеть нового человека я была не в силах, а к Ире уже привыкла. Вернее, я смирилась с ее существованием.
Витя, 2018 год
Я обернулся. За спиной стоял маленький взъерошенный мальчишка. Кажется, из нашего класса. Или нет? В любом случае был шанс немного узнать об эксперименте.
– Я не Биг… этот, – признался я. – Я Витя Шевченко!
Мальчик усмехнулся, как будто поймал меня на откровенном вранье.
– Нет… Ты Биг Билл. Как ты заболел, он… в аське нет. На эсэмэски не отвечает. В чате нет. Ты – Биг Билл!
Я не стал возражать. Наверное, тут у всех есть свои кодовые имена.
– Ну… наверное. А тебя как звать?
Мальчика этот вопрос почему-то очень удивил.
Немного подумав, он произнес таинственным шепотом:
– Я Стреб!
Все-таки странные у них тут клички.
– Ты Стреб?
– Не ори! – зашипел он на меня. – Хочешь, чтобы мой ник… все знали? И не Стреб, а Ястреб! Птица!
Похоже, каждая фраза дается ему с большим трудом.
– Извини, – сказал я почти шепотом, – я никому не скажу.
– А ты – Биг Билл?
Пришлось согласиться. Откуда я знаю, может, я и Биг Билл?
– Так и знал! – лицо Ястреба посветлело. – Давай в привате початимся!
И он тут же достал свой телефон – очень большой, больше его ладошки. И еще… наверное, мне показалось… В общем, он вроде бы развернул его, как свернутый в трубочку лист бумаги. Я сначала заинтересовался, но тут же понял, что опять придется использовать непонятные мне технические штучки и перепугался:
– Стоп! Давай без привата! Он у меня… сломан.
От изумления Ястреб взъерошился еще больше и стал похож на мокрого воробья.
– Приват? – уточнил он. – Сломан?
– Ну… почти. Давай мы так поговорим. Языком.
Мальчик посмотрел на меня, на телефон, опять на меня.
– Ну… ртом поговорим, – объяснил я. – Вслух.
До Ястреба наконец дошло, он медленно спрятал свой аппарат в карман.
– Слушай, – сказал я, – я… когда болел… в общем… не все теперь понимаю. Это после болезни. С головой что-то. Мне врачи прописали голосом все время говорить.
Ястреба, кажется, немного отпустило.
– А… – сказал он. – Тогда понятно…
Видно было, что он очень хочет рассказать мне что-то важное, но слов не хватает. Пришлось задавать ему вопросы, угадывать ответы и вообще тормошить. Да еще у Ястреба то и дело верещал телефон, и он ловко выхватывал его, бойко что-то набирал и опять прятал.
От этих пауз нить разговора рвалась, и я очень устал, зато узнал много интересного. Оказывается, на всех моя речь на математике произвела огромное впечатление. Никто не ожидал, что я смогу так бойко говорить. Я попытался уточнить, что тут такого удивительного, но Ястреб терялся и бормотал что-то вроде: «Ну как же… Это же не тест… Это же говорить».
Еще выяснилось, что все трясутся от приближающейся проверки, во время которой все предметы надо будет сдавать устно.
– Вот если бы тесты, – вздохнул Ястреб, – тогда да. А тут у доски надо стоять. И говорить. У тебя получается. Ты как научился?
– Да никак, – честно ответил я. – Просто говорил, и все. Чем больше говоришь, тем легче. Вот ты десять минут со мной поболтал – уже гораздо лучше говоришь!
Тут я немного соврал. Если Ястреб и стал говорить лучше, то самую капельку. Но мне очень хотелось его подбодрить. И еще у меня появился коварный план, как узнать побольше об эксперименте, не задавая прямых вопросов. На прямые вопросы, как я понял, тут редко отвечают.
– Да, – согласился Ястреб, задумавшись, – типа легче стало. А сколько надо в день тренироваться, чтобы… как ты?
Я обрадовался, но не подал виду. Все шло по плану.
– Два часа в день, – твердо сказал я, – мне врач так сказал. А лучше – три.
Ястреб насупился. Теперь это был воробей, который сперва намок, а потом вывалялся в пыли.
– Ясно, – сказал он. – Пока.
– Стой! – я схватил его за рукав. – Ты куда?
– Тренироваться. С мамой. И папой.
Я энергично помотал головой.
– С мамой и папой не считается! Надо с посторонними общаться! Я, например, с врачом болтал!
Так что пошли ко мне домой, мы будем болтать, мама чего-нибудь нам приготовит.
– Кому это я должна что-то готовить? – раздался над ухом веселый мамин голос.
Мама обняла меня за плечи и чмокнула в макушку. Ястреб собрался в комок и явно приготовился сбежать.
– Мам! – торопливо сказал я. – Это мой одноклассник, Яс… э-э-э… я с ним дружу.
– Правда? – обрадовалась мама. – Здорово! Она подмигнула Ястребу:
– А тебя как звать, друг?
– Дима, – почему-то просипел он, – Мухин.
– А-а-а! Так мы почти соседи! Я маму твою неплохо знаю, сейчас позвоню предупрежу!
Пока мама звонила Диминой маме, Ястреб смотрел на нее, даже подрагивая от напряжения. Кажется, ему не очень понравилась идея идти к кому-то в гости. Чтобы подбодрить его, я взял Диму за руку, но он напрягся еще больше, пришлось отпустить.
– Вот именно! – мама прямо светилась от счастья. – Это так здорово, что они не только в виртуале общаются!.. Да, конечно, я его потом привезу!
Ястреб вздохнул и наклонил голову. Он смирился с судьбой.
Сначала, как только мы пришли ко мне домой, Дима-Ястреб сидел нахохлившись и не только не рассказывал мне ничего, но и не моргал. Напоминание об экзамене его немного взбодрило, и он согласился поговорить.
– Расскажи мне, – потребовал я, – что было, пока я болел!
– Ничего. Учились. Болтали в чате. Новый «Дарк Мортал» вышел…
Он замолчал, честно глядя мне в глаза.
– Так не пойдет, – заявил я. – Чему учились? О чем болтали? Что там нового в… «Дарк Мортале»?! Подробнее надо.
Ястреб снова нахохлился.
– Слушай! – придумал я. – Давай для начала в города сыграем!
Ястреб приободрился и почему-то посмотрел на мой комп.
– Это стратегия? Или Эр-пэ-гэ?
– Города – это города. Это специальная игра, чтобы речь развивать.
Ястреб с явным сожалением повернулся ко мне.
– Я говорю город, – стал объяснять я. – Например, Москва. А ты должен придумать город на «А».
– Почему на «А»?
– Потому что «Москва» кончается на «А». Скажи город на «А».
– Алматы!
– Не Алматы, а Алма-ата!
– Алматы! – упрямо повторил он. – У меня там двоюродный брат, мы каждый день переписываемся.
Я не стал спорить. Алматы так Алматы.
– Хорошо. Значит, мне на «Ы»…
Я задумался. Ястреб смотрел на меня с интересом.
– Ты выиграл, – признал я. – Нет города на «Ы».
Тут Ястреб меня удивил.
– Нет, – сказал он, – так нечестно. Слишком быстро. Давай я не Алматы скажу, а… Архангельск…
– Курск!
– М-м-м… Курск!
– Повторяться нельзя!
– Тогда… Кобрин!
Дальше дело пошло веселее. Я тоже однажды загнал Диму в тупик городом «Бомбей», но тоже великодушно заменил его на Бобруйск. Потом мы немного поспорили, есть ли такой город – Бишкек, но Дима был так уверен в своей правоте, так грозил, что он сейчас все загуглит, что я испугался и признал свое поражение.
И наконец вывел разговор на самое для меня интересное – на условия эксперимента…
Оля, 1980 год
Пока мы шли домой, Ира трещала без умолку. Как же у нее язык не устает, просто удивительно! На свежем воздухе мне полегчало, я даже начала соображать и поняла, что этот поток информации необходимо направить в нужное мне русло. Пусть хоть что-то полезное рассказывает, а не просто воздух сотрясает.
– Ир, а кто была эта девушка? – спросила я.
– Какая?
– В платочке… то есть в галстуке.
– Танечка – пионервожатая… – удивленно ответила Ира. – Ты что, и ее не помнишь?
– Не-а, – сказала я. – Я даже не помню, кто такие пионеры.
Бедная Ира вросла в землю и минуту стояла молча.
– Ой, ничего себе, – наконец сказала она. – Только ты не говори никому.
– Почему? – удивилась я.
– Не знаю, – сказала Ира, – но не говори. Я тебе все расскажу. Клятву помнишь?
– Какую клятву?
– Я (фамилия, имя), вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда выполнять Законы пионеров Советского Союза! – бодро отбарабанила Ира, – Помнишь?
Я затравленно кивнула, хотя естественно, этот бред помнить никак не могла. Многого я даже не поняла. Ну, про Советский Союз – смутно помню, нам рассказывали. Куча стран жили как одна, теперь распались и до сих пор друг на друга обижаются. Но кто эти страны? Помню, что их было много и столица была Москва. На ВДНХ до сих пор фонтан есть с золотыми тетеньками, по тетеньке на каждую страну. Коммунистическая партия – это знакомо…
