Валерий Кормилицын - На фига попу гармонь...
«Ликвидировать следует многих», – скрипел зубами опаленный Педро, проглатывая стакан самогона.
* * *
Гоблин Покемон, сопровождавший водилу «газели», доставившего в Гадюкино, а следом в Шалопутовку товар, обратил там внимание на двух копавшихся на огороде придурков, которых недавно в кайф отметелили в кабаке.
«Е-к-л-м-н, – подумал гоблин. – Эта… че они, в натуре, с понтом в навозе ковыряются?.. Может, мы им совсем мозги размяли?» – хмыкнул он и, пока мясистая Нинель принимала товар, с безразличным видом поинтересовался:
– Эта? Блин! Е-к-л-м-н. А че это два козла в вашей задрипанной Шалопутовке делают?
– Два-а? – визгливо вскинулась Нина Матвеевна. – Во всей Шалопутовке лишь два нормальных человека, – имела в виду себя с мужем, – а остальные все козлы. Кроме того четвероногого с другом, с Чукотки два негра прикатили, чтоб на автобусе покататься… А бабы и других чукчей видели… Прям, не Шалопутовка, а Пальма-де-Майорка…
– Че-е? – опешил Покемон.
– Ну, Сочи, говорю, а не деревня стала… Одни туристы…
– А-а-а… Е-к-л-м-н…
– У-ф-х-ц-ч-ш-щ, – докончила Нинель.
Потискав на прощание торгашескую грудь и получив по лапам, Покемон тут же направился восвояси и доложил бригадиру Коляну, что Шалопутовка под завязку набита посторонними лохами. Колян сморщил лоб и замер.
– Чего торчишь, как геморрой на бахче? – уселся рядом бегемотоголовый Вовчик.
– Когда-нибудь я тебя урою, – пообещал Колян и стал по мобильнику звонить на дачу патронессе.
Трубку снял ее секретарь, Колян полчаса объяснял очковому ужу, что надо срочно забить стрелку, ну-у, встретиться с госпожой.
– Позвони через час, – ответил очкастый.
Колян два раза нокаутировал стенку и успокоился лишь тогда, когда принял на грудь добрую порцию кристалловской водки.
«Да видел я кое-где троюродную сестру двоюродной твоей тетки», – злобно подумал он, даже в мыслях опасаясь «видеть» более близкую родню секретаря своей патронессы.
Ранним вечером, когда солнце еще красовалось на небе, ему разрешили приехать, но не занимать времени более десяти минут. Засунув в рот две упаковки жвачки, Колян прыгнул в БМВ и помчался на окраину Тарасова, где в зелени и цветах утопала четырехэтажная дачка патронессы. Обливаясь потом от страха, Колян шел по аллее парка и внушал себе, что беседовать с главой тарасовской преступности следует на понятном русском языке, который он изучал все пять лет пребывания в двух классах начальной школы.
«Ведь у меня диплом юридической академии, хореографического училища, иняза университета и института механизации сельского хозяйства, из чего следует, что я образованный кореш, к тому же защитил кандидатскую диссертацию на тему… э-э-э… название которой не могу запомнить вот уже три года», – подковылял на подкашивающихся ногах к прекрасной женщине, девушке, которая никогда не была комсомолкой, зато с детства занималась теннисом.
У ее стройных ног грациозно стояла борзая сука с блестящей шелковистой шерстью, настороженно принюхивающаяся к гостю. За спиной маячили трое телохранителей, и еще двое, вооруженные автоматами, ходили по периметру забора.
«Наверное, из слухового чердачного окошка в мой лобешник метит снайпер, который не преминет пальнуть по ее первому сигналу», – подумал Колян и подобострастно опустился на предложенный ему мягкий стул, стоявший под сенью разлапистого дерева. Напротив уселась госпожа и забросила ногу на ногу, продемонстрировав гостю великолепные бедра под короткой юбкой. Но Колян даже в мыслях не смел на них глянуть.
– Ну что там у вас произошло? – чуть капризным, звонким голоском спросила патронесса и, взяв со стоящего рядом столика яблоко, надкусила его. Собака, зевнув, вальяжно развалилась у ее ног.
– Пока ничего не случилось, моя госпожа, – охрипшим голосом, с трудом подбирая подходящие слова, издалека начал Колян, заметив краем глаза, что один из телаков показал ему семь пальцев – столько минут осталось для аудиенции.
– Мой гоблин, Покемон, встретил в Шалопутовке старых знакомцев, – зачастил Колян и стал рассказывать о своих подозрениях.
«Так, так, так… – почти не слушала его тарасовская «крестная мама», со вкусом поедая яблоко. – Сегодня я уже получила от доверенного лица из ФСБ наколку, что в Шалопутовку направились московские оперы, вроде бы ловить шпионов… А шпионы, как известно, без цели не забрасываются. Цели же теперь, в основном, экономические…»
– Я все поняла! – прервала она Коляна. – Бери трех человек, точнее, этих… гоблинов… и отправляйся в деревню. Все как следует разузнай, а через пару деньков, – выбросила она огрызок, – я подъеду туда, чтоб отдохнуть на природе, и заодно выслушаю конкретный твой доклад, а не предположения, как сейчас, – легко поднялась и, не попрощавшись, пошла в сторону бассейна.
– Всё-всё-всё, – подтолкнул Коляна к выходу один из телаков, – выполняй команду.
Взяв с собой Вовчика, Покемона и карлика Арнольда, на БМВ покатили в Шалопутовку.
Багажник, на всякий случай, ломился от боеприпасов и водки, так как Покемон доложил, что в сельпо из алкогольных напитков завезли лишь джин-тоник.
* * *
Районный участковый Карп Барабас, изнывавший от тоски в чекушкинском пункте по охране общественного порядка, увидел в окошко, как из кузова остановившегося грузовика, развевая полами многочисленных одежек, воровато выпрыгнули двое лиц без определенного места жительства. «Штык-нож им в гузку!» – хищным огнем загорелись глаза младшего лейтенанта, когда на спинах бомжей прочел аббревиатуру «ФБР». «На ловца и зверь бежит… Не видать мне лейтенантской звездочки как своих ушей, коли не эти мазурики замочили Митяя», – выхватив из сейфа табельный пистолет, пошел на задержание подозреваемых. Тихонько подкрался сзади и, когда один из преступников, в тюбетейке на голове, нагнулся, чтобы, по мнению участкового, выхватить из носка нож, он ловко долбанул его десантным ботинком в зад.
Хоттабыч, почти уже поднявший бычок, вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног и быстро мелькает перед глазами. Летя на бреющем, он увидел пустую бутылку, но не успел схватить ее, так как скорость была велика, и остановил полет лишь деревянный забор.
«Может, я постепенно становлюсь волшебником?» – размышлял он, разглядывая картофельную ботву.
Одним ударом уложив бандита в шапке-ушанке, Барабас подошел к торчавшим из-под забора ногам без носков и вытащил наружу все тело, с тюбетейкой на верхней его точке.
Рядом затормозил уазик, и выпрыгнувший из него следователь районной прокуратуры, предварительно убрав в карман очки, размахнулся ногой и попытался треснуть лежавшего мужика в шапке, но промахнулся. С третьего раза все же попал, почувствовав, как в щиколотке у него что-то хрустнуло.
– Так ты еще сопротивляться?! – заорал он и захромал к машине, на ходу надевая очки.
Через минуту появился с фотоаппаратом и автоматом «Калашникова». Барабас в это время бросил второго задержанного рядом с первым и удивленно следил за действиями прокурорского работника.
– Ну-ка, сфотографируй меня, – протянул тот фотоаппарат участковому и навел автомат на преступников.
Фотографировать же Барабаса следователь категорически отказался.
– Грузи-ка их в машину, и повезем ко мне в прокуратуру, – распорядился он.
Очухались бедолаги на лавке в обезьяннике. Глядя через ржавые прутья на здоровенного мента, Хоттабыч захныкал:
– Попить бы, гражданин начальник.
– В морге тебя напоят, – ловко ответил Барабас и внутренне восхитился своему остроумию. – Вставай, раз очухался, и пошли на допрос, – открыл он зарешеченную дверь.
Следователь решил, разрабатывая первого подозревае-мого, напустить на себя личину злобного прокурорского работника. Поэтому с порога, не снимая на этот раз очков, заехал тому в грудь, рассуждая, что в челюсть, конечно, дать эффектнее, но можно промахнуться, и тогда весь имидж грозного следака рассыплется в прах.
Бомжара подумал, что очкарик дотронулся до него, чтобы обыскать, и самолично раздвинул полы всех своих одежек.
«Заразишься еще, или паразитов подхватишь, – поморщился прокурорский работник и сел за стол, вытирая руки платком. – Ну и вонища от него. Не такая, конечно, как от Митяевых носков, но гражданин тоже благоухает прилично, – высморкался в платок. – Зря! Лучше чуять буду», – осудил себя следователь и подбросил Барабасу пищу для ума:
– А вы, младший лейтенант, подумайте пока над версией: «Семь одежек и все без застежек, кто раздевает, тот слезы проливает…» Как догадаетесь, скажете мне.
Закуривайте, гражданин убийца, – вытащил из сейфа и бросил на стол пачку «Примы» тарасовской фабрики табачных изделий.
Бомж радостно схватил сигарету, попутно сперев еще две, и, пока прикуривал, заныкал их под тюбетейку.
– Дышите в окно, – распорядился следователь, приго-тавливая пинцет, лупу и целлофановый пакетик.
