Kniga-Online.club
» » » » Серж Жонкур - Где ж это видано?!

Серж Жонкур - Где ж это видано?!

Читать бесплатно Серж Жонкур - Где ж это видано?!. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Самым же невыносимым в общении с ним был запах, исходивший от его искусственной прямой кишки, откуда, тошнотворно булькая, все время что-то стекало. А поскольку этот Шопен не питался ничем, кроме самого дешевого красного вина, которое везде одинаковое, в любой стране мира, то булькало там у него ого-го как. Однако главная прелесть персонажа таилась в ином — в том, из-за чего он казался чудом природы, феноменом долговечности: в его сердце, которое работало на батарейках, в этом сконструированном органе, который нуждался в покое и регулярной подзарядке. Так что дедулю следовало беречь, обращаться с ним ласково и уж ни в коем случае ему не перечить. Потому к нему и не приезжали, что боялись чрезмерно взволновать его неожиданным визитом, опасались, что в его приборчике скакнет напряжение и он выйдет из строя. А поскольку у старика не было ни личных сбережений, ни даже клочка земли, который он мог бы кому-нибудь завещать, то практически никто не желал Шопену зла. «У него сердце-бабочка», — говорили о нем местные, и этот образ, которым его здесь окрестили, верно передавал как то, что, оставалось в старике живого, трепещущего, так и ту осторожность, с которой следовало к нему относиться.

В общем, папа придумал познакомить Болвана с этим парнем, Шопеном, рассчитывая, что нагрянув к нему всем скопом, внезапно вторгнувшись в его поле зрения, мы преподнесем хорошенький сюрприз старому пианисту. Возможно, на настоящую катастрофу зрелище не потянет, но для начала и это репортеру сгодится, к тому же он убедится, что мы действительно хотим ему помочь.

Только вот вышло так, что Шопен безумно обрадовался нашему приходу, он был в полном восторге. Наш неожиданный интерес к нему, бурный энтузиазм, с которым мы явились преподносить ему наш сюрприз, — все это воодушевило его так, словно он именинник, и вместо того, чтобы испытать шок, свалиться в обморок или впасть в ступор, он сидел и радостно улыбался. Как он был счастлив! Вне себя от радости. Мы сразу же сообщили, что надолго остаться не можем, что у нас мало времени, но из христианского милосердия, которое, как водится, пробуждало в нас угрызения совести, все же присели к нему за стол, дабы уделить ему минутку-другую, притворившись, будто рады его видеть.

Весь его дом состоял из одной комнаты, без единого украшения, кроме, разве что, нескольких чучел звериных голов над камином, трофеев, оставшихся с тех времен, когда старик еще не потерял аппетита. В этом убогом мирке цвета пыли эти морды выделялись ярко, как парадокс, ничуть не стесняясь своего веселого вида. Казалось, они потешаются над хозяином у него за спиной.

— Да че это ты все время туда смотришь, а?

Болван снимал старика не таясь, жадно, как энтомолог — свое насекомое. Чтобы поддержать разговор, папа рассказал пару сплетен. За неимением лучшего они обменялись с Шопеном двумя-тремя метеорологическими предчувствиями — неизбежные светские штучки, когда больше говорить не о чем. Исчерпав тему погоды, папа сообщил ему стоимость говядины на рынке в Сен-Жане, цену двенадцатиградусного в «Интере»[6] и почем теперь хлеб, а вот на йогурты всем было наплевать. Затем отец решил пойти на хитрость и стал зачитывать вслух страницу некрологов в газете, старательно выбирая людей, которых все знали, и подчеркивая каждую фразу ударом кулака по столу. Чтобы усилить впечатление, отец принялся хоронить и совершенно здоровых людей: он истреблял их одного за другим, стараясь разволновать солиста и довести его до приступа. Особо не церемонясь, он выдумывал инсульты для одних, несчастные случаи для других и самоубийства для самых одиноких, сопровождая каждый некролог минутой взволнованного молчания, чтобы дать прочувствовать всю глубину скорби. Потом, вдруг резко выходя из мрачного оцепенения, он издавал новый вопль: «Нет, не может быть, неужели и она тоже…» — и бац опять кулаком по столу.

За отсутствием результата отец расходился все сильней, умерщвляя одного за другим всех жителей кантона, от ближайших соседей до лучших друзей, от стариков до маленьких детей, а наш славный Шопен слушал внимательно как никогда и объяснял массовый характер смертности очередной эпидемией — наконец-то начинали сбываться его мрачные пророчества, его дежурные предсказания, в целом сводившиеся к тому, что со времен сотворения мира будущее не сулит нам ничего хорошего и хотя говорят, что в истории есть свой смысл, здравым его явно не назовешь. Ко всеобщему удивлению, старик ограничивался тем, что ошалело твердил «не может быть» да «не может быть», искренне печалясь, хотя и не без некоторого самодовольства, как будто его сердце-бабочка, как нектар, впитывало все эти последние новости, считая каждую новую смерть своим очередным трофеем. Окончательно убедившись в своей правоте, Шопен чувствовал себя безоговорочным победителем… Через полчаса он уже настолько привык к сильным ударам по столу, что даже научился их предупреждать, каждый раз придерживая рукой свою бутылку.

Сердечник был безнадежен. Наверное, вино плохой проводник, или, может, он только что поставил себе новые батарейки. Выбившись из сил, отец не стал продолжать, а просто сидел и пил, тем более что хозяин дома не переставал подливать всем, кроме Болвана, который, похоже, испытывал отвращение и к вину, и к его главному потребителю. Теперь уже сам Шопен болтал без умолку, воодушевленный вином, которое как будто приводило в движение какую-то водяную мельницу у него внутри, и чем больше мы соловели от его бурды, тем старик становился бодрее, очень довольный, что наконец-то у него появились слушатели. Не сомневаясь в нашем внимании, он обрушил на мировую историю целый град бранных эпитетов, поносил форт де Во[7], Бир-Хакеим[8] и Дуомон[9], клял на чем свет стоит королеву, Веллингтона[10] и Ватерлоо[11], наверняка просто чтобы посудачить об Англии, воскрешая старые распри вместо того, чтобы предать их забвению… И точнехонько в тот момент, когда он дошел до 18 июня, во дворе раздался ужасный металлический грохот, как будто кто-то с чудовищной силой врезал по капоту машины… Этим дело не ограничилось — грохот возобновился, звуки ударов становились все чаще и громче. Потрясенные, застигнутые врасплох, мы только переглянулись, вопрошая друг друга ошарашенными взглядами. Но никто и представить себе не мог, что на самом деле случилось с нашей несчастной колымагой.

Когда все выбежали на улицу, открывшееся зрелище вызвало у всех дружное «ох», такие крики сами вырываются из груди, когда возмущение опережает понимание того, что произошло. Наша машина лежала там, на земле, если можно так выразиться, вся измятая, с вдавленными внутрь дверями и торчащими наружу ободами колес, а вдалеке, там, где дорога сливается с горизонтом, уже едва виднелась подпрыгивающая розовая задница улепетывающей свиньи, которая, должно быть, здорово над нами потешалась. Из дома донесся голос папаши Шопена, обещавший нам подкрепление, — снять со стены свою двустволку, по всей видимости, стоило ему немалых трудов.

После того как мы поправили что могли, положили колеса в багажник, а двери водрузили на крышу, чтобы зараз все вывезти и уж больше не возвращаться, мы решили из вежливости зайти к Шопену попрощаться. На этот раз пианист уже не сидел за столом и не стоял, а лежал на полу под своими трофеями, отрубленными головами, осклабившимися сильнее, чем обычно. Он лежал бледный, безжизненный, никакого выражения на лице, батарейка молчала, он даже не успел снять ружье.

Вид этого навеки побежденного человека, на которого свысока смотрели его собственные жертвы, бойца, сраженного их соломенными улыбками, был так удручающе жалок, что даже Болван расчувствовался, вместо того чтобы снимать.

* * *

На ее губах застыло выражение тупого упрямства. Постоянно на взводе, она как будто в любую минуту была готова броситься в бой, правда, неизвестно с кем и из-за чего, тем более что никаких врагов у нее не было, как не было ни сожалений, ни амбиций.

Из-за этой гримасы выглядела она мрачной и неизменно озабоченной, как будто каждое мгновение ее простой и скромной жизни ставило перед ней неразрешимые задачи и требовало упорного и долгого труда. Она никогда не снимала свой фартук, ведь жизнь все время норовит нас испачкать, даже когда мы ничего не делаем, даже когда мы просто сидим перед телевизором.

В наши дни во многих семьях только матери бывают по-настоящему деятельными и энергичными, и подобная перемена ролей не только выбивает почву из-под ног у нового поколения, но и до предела изматывает самих женщин.

Жизнь, полная самоотвержения, постоянное стремление все делать как можно лучше и смиренное, почти священническое служение в невыносимой атмосфере всеобщей распущенности. К тому же для нашей мамы домашний распорядок являлся чем-то вроде катехизиса, и ее пропахшая нашатырем святость граничила с апостольским служением, словно бы сам Порядок вещей постоянно являлся ей и возлагал на нее множество мелких обязанностей, которые кроме нее выполнять было некому, и только благодаря ей наш дом выглядел вполне пристойно и постели всегда были убраны. Мама ни минуты не сидела без дела, она совмещала обязанности невестки, супруги и матери, отдавая себя всем трем амплуа без остатка, но приз в номинации «За лучшую женскую роль» никогда ей не доставался. Увы, все, чего мы могли пожелать нашей бедной матушке, все, на что мы только могли надеяться, — так это на то, что когда-то и она была молода, беспечна, наивна и совершенно свободна от всяких обязанностей.

Перейти на страницу:

Серж Жонкур читать все книги автора по порядку

Серж Жонкур - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Где ж это видано?! отзывы

Отзывы читателей о книге Где ж это видано?!, автор: Серж Жонкур. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*