Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 21. Мир на ладони
Слаженной охотой собаки всегда добудут себе пропитанье. И даже лев (лев!), раз-другой промахнувшись в своей охоте, унижается до того, чтобы отнять у собак кусок мяса. Собаки не протестуют — «не та весовая категория» — стоят, наблюдают, как насыщается «царь зверей». Отваживаются собаки иногда напасть на бегемота, задержавшегося на суше. И, пожалуй, только толстокожий носорог не опасается этой разбойной вольницы.
Охотятся гиеновые собаки в вечерних и утренних сумерках и лунными ночами. А днем отсыпаются и предаются выяснению, кому в стае по рангу какое принадлежит место. Таким образом, укрепляются порядок и дисциплина. Подобострастные приседания на задних ногах, волоченье хвоста по земле, прижатые к голове уши и подставление шеи (самого уязвимого места) более сильному — выразительные знаки подчинения. Если они не следуют, начинается выяснение отношений, иногда турнирное, а иногда и кровавое, при котором и определяется иерархическое место в стае. Причем у мужской половины свои разборки, у женской — свои. Вожак стаи в подруги себе выбирает самку самого высокого ранга.
Но все это происходит «на досуге». Перед охотой все члены стаи демонстрируют равенство — бегают, вертят хвостами, трутся боками: «Мы — одна стая! Нам предстоит горячее дело! Мы должны действовать дружно и слаженно!»
Так они и действуют. Поглощая добытое, собаки не ссорятся — все на добычу имеют равное право — и прежде всего стремятся накормить малышей. У многих животных первым насыщается тот, кто пищу добыл. А у гиеновых собак малыши — любимцы стаи, им первый кусок.
Гиеновая собака.
Саванна трепещет перед разбойничьей вольницей. Особенно беззащитны матери с молодыми телятами. Став кругом, они некоторое время отражают атаки кровожадных кочевников, но стоит какому-нибудь гнучонку из любопытных из круга высунуть нос, в него с быстротой молнии впиваются зубы охотника.
В мире жертв и хищников кровь неизбежна. Все же азартный разбой с приемами волчьей тактики у собак людей отвращает.
Забота о потомстве ложится на всю стаю собак. Мать с малышами обретается в земляной норе, и охотники с отяжелевшими животами устремляются к этому месту. С малышами каждая из собак спешит поиграть, как будто это ее собственные щенята. Собаки ласково опрокидывают их на спину и вылизывают животы.
Мать растерянно наблюдает вакханалию всеобщей любви к ее отпрыскам. Но таков уж в стае порядок. При всей добычливости за год стая может выкормить всего один выводок, и лавина материнских инстинктов проливается на щенят.
Пока малыши питаются молоком матери, соски у нее всегда полные. Малыши не толкаются возле кормилицы, а ждут своей очереди — всем хватит. Но вот приходит время щенкам кормиться мясом. Тут о матери почти забывают. Каждый член стаи спешит первым отрыгнуть пищу щенкам. Мать пробавляется тем, что не успели схватить детишки.
Щенята при опасности прячутся в нору и привыкают к ней как к убежищу очень надежному.
Появление льва, например, ничего хорошего выводку не сулит, и по сигналу матери щенята горохом катятся в нору. Но стая не может бесконечно долго оставаться на одном месте — дичь распугана, щенятам следует приучаться к кочевой жизни. И однажды не мать, а старшая по рангу собака и какая-нибудь из наперсниц ее хватают малышей и переносят в другую нору.
Щенята сопротивляются, привычка к дому — великое дело! И матери тоже не нравится, когда чад ее куда-то уносят. Но закон стаи неумолим. Ненадолго малышей поселяют в новой норе, потом переносят в третью. И вот уже чувство дома потеряно, и малыши на равных со взрослыми участвуют в жизни стаи. Однажды их берут на охоту, и они слышат азартный, воинственный лай, сами в него включаются, и вот перед ними добыча с пьянящим запахом крови.
Крещенье охотников состоялось!
Возле собак постоянно трутся пятнистые гиены. Большую часть еды эти нахлебники добывают, отнимая ее у других. Кое-что достается им на пиру у собак. Эти, конечно, протестуют, отгоняют грабителей, кусая убегающих за ноги.
Но гиены опять возвращаются. И, оказывается, не всегда за мясом. Вот что рассказывает зоолог Гуго Лавик, целый год следивший за стаей собак.
Он пишет вначале, как, прогоняя гиену, собаки жестоко ее искусали. Но гиена снова вернулась, и не одна. Следовало ожидать драки. Но произошло нечто совсем другое. «Сантиметр за сантиметром гиены на брюхе подбирались к спавшему Желтому Дьяволу (условное имя вожака стаи).
Я отлично видел в бинокль, как носы гиен оказались примерно в трех сантиметрах от крупа собаки. Затем одновременно все три гиены, высунув языки, быстро лизнули основанье хвоста Желтого Дьявола. И опять ночь наполнилась рычаньем, собаки вскочили, стали нападать на гиен и прогнали их прочь. Потом они улеглись, успокоились. А Желтый Дьявол не сразу присоединился к остальным, а сначала присел в сторонке и освободил кишечник. Не успел он отойти к собратьям, как одна из гиен подскочила и жадно съела помет. Я не раз видел, как гиены едят помет гиеновых собак, но мне и в голову не приходило, что гиена по странной прихоти отважится лизнуть собаку под хвост».
Сколько еще неразгаданных тайн связывает живущих бок о бок животных! Зайцы иногда поедают свои травянистые орешки.
На верблюжьем помете держится жизнь жуков скарабеев. Песцы, сопровождающие белого медведя, надеются стянуть что-нибудь из-под носа его во время трапезы, но на худой конец довольствуются и пометом. Что касается гиен, то тут не голод правит повадками, а какая-то странная разновидность «гурманства».
И проследим теперь за собаками в их брачный период. Самку в течке готовы преследовать несколько кобелей. Но они не искушают судьбу, потому что рядом с ней непременно окажется выше стоящий на иерархической лестнице вожак стаи. А он ревнив. Самка запахом метит травинки — оповещает округу о своем состоянии. И в то же мгновенье и непременно в том же месте оставляет капельку мочи главный ее ухажер. Это знак всем, кто соблазнится бежать по следу: «У объекта есть покровитель. Другому тут делать нечего!» Имеет почему-то значение, насколько близко капельки мочи кобеля окажутся к метке его обожаемой. Гуго Лавик пишет, что он не только с интересом наблюдал за брачным процессом собак, но и хохотал, видя, как кобель-ухажер подобно акробату становился на передние лапы и, подняв кверху зад, метил ту же травинку и в то же самое время, когда ее метила самка. Неясно, была ли это форма предельного расположенья к подруге или за этим скрывалось посланье кому-то. Самцы стаи, подчиненные вожаку, вели себя в этот момент по отношению к нему предельно лояльно. Самка, напротив, была бы не прочь и с ними позабавляться. Но кобели, зная силу зубов вожака, предусмотрительно держались на расстоянии.
Вот такие картины открываются наблюдателям, когда они видят не только охоту — «внешнюю оболочку» сложной жизни маленьких стайных хищников.
Фото автора. 24 сентября 1999 г.
Монарх на зимовке
(Окно в природу)
Речь идет не о монархе — главе какого-нибудь государства. Монархом называют бабочку, способную, подобно птицам, совершать миграционные перелеты на дальние расстояния.
Летом бабочки порхают на огромных пространствах Соединенных Штатов от Флориды до Великих озер, от Вашингтона до Лос-Анджелеса, а также в южной Канаде. Оранжево-черные с белой оторочкою крылья монарха хорошо заметны, и бабочки, питающиеся соком млечных растений, например молочая и одуванчика, существо для Америки обычное и привычное.
Но перелеты! В середине этого века заметили, что монархи осенью летят на юг, собираясь нередко в огромные стаи. Полет на большие расстояния — тяжелое испытание даже для птиц. Бабочка же легка. Ветер может ее снести, сбить с избранного пути. Однако в мае бабочки снова появляются на севере, а это значит, что они не только одолели пространство «туда и обратно», но и где-то благополучно зазимовали.
Проследить маршруты монархов оказалось непросто. Успех принесло меченье. Тысячам бабочек на крылья аккуратно стали наклеивать ярлычки с цифрами — где, кто и когда метил.
Монарх во всей красе.
Два-три человека с такой работой справиться не могли бы. Десять тысяч энтузиастов Канады и Соединенных Штатов стали маркировать монархов и скоро убедились: бабочки целенаправленно летят на юг в сторону Мексиканского залива и на запад к Тихоокеанскому побережью.
Но где и как нарядные эти созданья зимуют?
Поиски мест успехом не увенчались. Предположили, что монархи проводят зимние месяцы в Мексике. Объявления в газетах дали нужные результаты. Тут давно на маленькой территории в горах Сьерра-Мадре лесорубы замечали зимой роение прилетавших откуда-то мотыльков. Недолгие поиски позволили места роения обнаружить. Они оказались в горах на высоте трех тысяч метров на нескольких лежащих близко друг к другу полянах, окруженных лесом и скалами.
