Андрей Жвалевский - Как кошка с собакой

— Что все?

— Ну все. Они познакомятся.

— И?

— Ну, и мы будем вместе…

— Думаешь, это так быстро?

— А чего тут думать-то?

— Ну, у людей все сложно. У них любовь, переживания всякие.

— И у нас любовь! — выпалил Ромео, а потом вдруг страшно засмущался, начал пятиться и в итоге вообще сбежал.

Теперь я понял, почему Кася ко мне привязалась — ей нужен кто-то рядом, кто умеет быстро соображать. Нет, она совсем не дура! Для кошки — вообще гений! Но думает она, как и ходит, неторопливо, сто раз принюхается, прежде чем сделать следующий шаг. Пока мы устраивали мозговой штурм, я весь измаялся, дожидаясь, пока она поймет то, что я уже сто раз понял.

Например, предлагаю я такой план: мы с Кассандрой куда-нибудь убегаем, наши хозяева нас вместе ищут, привыкают друг к другу, а потом находят и начинают жить вместе. Конечно, план не очень реальный, в нем полно неувязок. Но я успеваю придумать план, найти все неувязки и отказаться от него — а Кася сидит и хлопает своими чудесными глазками. То есть я уже план похерил, а она еще даже не въехала! Вот такой, с позволения сказать, мозговой штурм.

Но тем не менее кое-что придумать вместе получилось. Опять два варианта, и в обоих ключевая роль принадлежала, естественно, мне.

В первом варианте я должен был как бы случайно затащить своего хозяина на поводке к Кассандре домой. Каська эту идею одобрила и даже немного доработала — предложила провернуть операцию в момент, когда ее хозяйка приготовит что-нибудь вкусненькое.

Второй вариант был еще изящнее. Кассандра припрячет какую-нибудь важную хозяйкину вещь, хозяйка — само собой — позовет моего хозяина, чтобы тот с моей помощью эту вещь нашел. Я похожу по квартире, изображая поиски, а как только увижу, что Роман и Ольга друг к другу привязались, сразу «найду» спрятанное.

Кася и тут начала сомневаться во всем: «А вдруг не позовет… а вдруг не догадается».

— Ладно, — не выдержал я, — давай лучше решать, какой из способов применим.

— Оба.

— Зачем оба?

— А затем, что так сразу они не начнут жить вместе. У людей это так непросто, — Кассандра вздохнула, кажется, мечтательно, — ухаживания, переживания, притирка. Любовь, словом!

— Глупости! — возразил я. — Вот у нас тоже любовь.

Я прикусил язык.

— Ну… ладно, — торопливо сказал я, — меня хозяин ждет. Вечером встретимся!

Наверное, иногда нужно думать помедленнее. И не сразу сообщать миру все свои мысли.

Следующие несколько дней я пыталась внушить Ольке, что давно пора приготовить что-нибудь вкусненькое. Я бродила вокруг нее и мысленно призывала испечь тортик, ну хотя бы пирог с капустой, ну что-нибудь, чем можно было бы увлечь и потрясти холостого мужика.

Олька велась на мои уговоры крайне неохотно. Она сделала какой-то невообразимо диетический салат, даже мне понятно, что ни один нормальный мужик этого есть не будет, накупила в магазине пирожных и сварила компот — и это все, чего я смогла от нее добиться.

Ромео меня просто извел.

— Ну что ты тянешь? Ну когда мы уже начнем что-то делать?

— Ромео, ну подожди ты! Нужно момент правильный выбрать.

— Да чего там выбирать! Уже три дня прошло, а мы все еще на месте топчемся. Уже б давно все было!

— Что было?

— Ну что там хотела, то и было!

— Послушай, пес, что ты меня достаешь? Не могу я за Ольку ничего приготовить, не могу! Чем она будет угощать твоего Романа? Морковкой с компотом? Он это ест?

— Не знаю, не видел.

— Ну вот и жди.

— Да ты просто не хочешь ничего делать!

— Ах так!

Я от возмущения просто дар речи потеряла.

— Ну и не буду! Ну и гуляй один!

Я развернулась и сиганула вниз, домой, а вечером даже и не подошла к форточке.

И естественно, именно в этот момент, до Ольки дошли мои мысленные посылы. На следующий день, с утра, она развела на кухне необыкновенно кипучую деятельность.

Я даже сразу не поняла, что она собирается делать — настолько всего было много. Что-то жарилось, что-то варилось, подходило тесто и кромсался салат.

— Ого, — мявкнула я, зайдя на кухню, — это все мне? Мр?

Олька погладила меня локтем, руки были грязные, и кивнула на мою миску с едой, полную всяких вкусностей.

— Ешь, Каська. Сегодня суббота, и что-то мне так вкусненького захотелось. Внезапно.

— Ага, внезапно, — съязвила я, но начала есть.

— А где твой Ромео? Что-то его не видно.

— Мр…

— Ну ничего, сейчас выйдет.

И тут с улицы действительно послышался призывный лай.

Я доела, тщательно вылизалась. Ромео разрывался. Олька смотрела на меня с укоризной. Тяжело вздохнув, и придав морде выражение крайнего пофигизма, я вскочила на форточку.

— Ну где ты была? — гавкнул Ромео.

— Умывалась.

— А-а-а… — пес явно не знал, что еще сказать и переминался с лапы на лапу.

— Ты что-то хотел? — спросила я.

— Ну да!

— И что?

— Не знаю… — Ромео смотрел на меня с абсолютным непониманием происходящего.

— Ну тогда пока, — я развернулась, чтобы спрыгнуть вниз.

— Пока… — потрясенно гавкнул пес.

Сначала я хотела просто гордо уйти, но повернула голову, опять увидела кулинарное изобилие и не выдержала.

— Ну, если ты вдруг вспомнишь, зачем меня звал, то Олька наготовила сегодня кучу еды. Так что можешь тащить своего хозяина. Во сколько он с тобой гуляет?

— Он же теперь не гуляет со мной.

— И как ты его собирался к нам завести?

— Ну придумаю что-нибудь!

— Вот и думай. Вечером жду. Я прослежу, чтоб дверь не запирали.

Про входную дверь я вспомнила только что и поспешила к ней. Если подсунуть в щелку уголочек коврика, то дверь не до конца захлопывается и даже я могу ее открыть. Главное, чтобы до прогулки Ромео этого никто из людей не обнаружил.

Кассандра оказалась потрясающим тормозом. Я три дня уговаривал ее ускорить процесс, а она мяукала в ответ что-то невразумительное.

Правда, и с Ромкой могли быть сложности — он потерял былую мобильность. В последнее время он так разленился, что только работал, а гулять я ходил в одиночку. Но я был совершенно уверен, что, когда дойдет до дела, смогу его вытащить на улицу. Как? Как-нибудь. Кирпич однажды сказал классную фразу, которую наверняка подслушал у людей: «Главное — ввязаться в свару, а там разберемся!». В тот раз мы так и поступили — ввязались в свару с авангардом пришлой стаи. Хорошо еще, что быстро разобрались и рванули наутек, когда подоспели основные силы противника.

Была еще одна возможная помеха — гости. Вот уже неделю к хозяину приходила какая-то несимпатичная тетка. Она отвратительно воняла тяжелыми духами и приторными ментоловыми сигаретами. Я старался держаться от гостьи подальше, она тоже не стремилась сблизиться. Жрала хозяйскую еду, как не в себе (обычно в те моменты, когда хозяин не видел), а мне хоть бы кусок колбасы бросила! Если бы бросила, я бы, само собой, есть не стал — из гордости и преданности хозяину, но попробовать-то она могла!

Короче, не нравилась она мне, но что я мог поделать? Хозяину виднее, кого звать в гости. Сам он к ней относился хорошо, даже компьютер не включал. А иногда говорил мне:

— Ромка! Сходи-ка ты погулять!

И выставлял за дверь.

Я сначала решил, что это проявление заботы и безграничного доверия ко мне. Обрадовался, смылся во двор, поболтал с Каськой, переметил все углы, устал, вернулся назад… и меня встретила запертая дверь. Оттуда несло чем-то ужасным и дымным. Я ткнулся носом, тявкнул пару раз, не дождался ответа и снова двинул во двор. Теперь мне уже не казалось, что хозяин выпер меня из дому исключительно из-за заботы и доверия. Похоже, он просто хотел побыть со своей теткой наедине.

Я разозлился, потом испугался. Или наоборот, сначала испугался и из-за этого разозлился? Словом, когда я в очередной раз подбежал к Касиному окну, то чувствовал себя, как будто объелся тухлых крыс. И сорвался.

— Долго ты еще возиться будешь? — рявкнул я на Кассандру.

Она в ответ начала снова что-то мямлить: что не может она хозяйку заставить, что хозяйка готовит не ту еду.

— Ту — не ту! — я заводился все сильнее. — Какая разница!

— Большая! Твой хозяин морковку ест?

— Понятия не имею! Не видел. Но если вкусная — почему бы и нет.

— Не видел он…

Короче, слово за слово, поругались, и я ушел еще более обозленный. В какой-то момент готов был все бросить и свалить куда глаза глядят. «Все, — решил я, — если квартира опять закрыта, ухожу к кошачьей матери, пусть страдает!»

Дверь оказалась закрыта.

Я час, наверное, сидел и скулил, пока хозяин наконец не открыл. Был он всклокочен и рассеян.

— Ромка! Черт… Забыл совсем. Входи.

Я вошел и чуть не задохнулся. Во-первых, по всем углам хозяйской комнаты были расставлены такие вонючие ароматические свечи, по сравнению с которыми запах помойки возле мясокомбината — легкий аромат ландышей. Во-вторых, гостья валялась на диване с ногами и дымила своими гадскими ментоловыми сигаретами. Я закашлялся, жалея, что не остался на улице.