Шейла Нортон - Оливер. Кот, который спас праздник
– Как жаль, – вздохнула Ники. – В деревне просто не найдется такого большого помещения.
– Да. – Сара кивнула. – Ну вообще-то, есть один такой дом. Я имею в виду Большой Дом. – И она рассмеялась, а вслед за ней и Мартин. – Но туда нас никто не пустит.
– А что за Большой Дом? – спросил Дэниел.
Естественно, в этот момент я окончательно очнулся от дремы и принялся слушать с большим интересом.
– Брумфорд-Холл. Дом, который стоит на окраине деревни, на холме по пути к Грейт-Брумфорду. Раньше там находилась усадьба здешнего землевладельца. Прежний хозяин был добродушным стариком и разрешал устраивать на территории летнюю ярмарку. Но новый… – Сара улыбнулась и пожала плечами.
– …откровенный мерзавец, – закончил за нее Мартин. – Он вдовец и живет совсем один. В деревню спускается нечасто, но каждый раз с лицом черным, как туча. Никогда ни с кем не поздоровается. И никто не видел, как он улыбается.
– Что ж. Значит, это исключено, – вздохнула Ники. – Не похож он на человека, который готов устроить вечеринку на Рождество.
– Боюсь, что нет. – Сара печально покачала головой. – Придется Литтл-Брумфорду в этом году обойтись без праздника.
У нее был такой грустный голос, что я сочувственно мяукнул. Все повернулись ко мне и снова рассмеялись.
– И даже ты тут не поможешь, Олли, – сказала Сара.
Как я уже говорил, наверное, я слишком загордился. Недавно обретенная слава Кота, Который Помогает Людям Подружиться, не давала мне покоя. А новая задача казалась реальным вызовом. Под силу ли она мне? Сумею ли я стать Котом, Который Спас Рождество? Тогда я еще не представлял, как это сделать, но решил, что попытка не пытка.
Глава 12
Хотя Мартин ворчал, что на дворе еще ноябрь и до праздника осталась куча времени, все, кажется, только о Рождестве и говорили. Дети с радостью предвкушали какие-то «рождественские спектакли» в школе: там надо было наряжаться пастухами и ангелами, и Сара сшила девочкам странные костюмы из простыней. Стоило детям расшалиться, и им грозили, что если они не будут вести себя хорошо, то Санта-Клаус не придет. Я слышал, как Грейс и Роуз шептались, что вообще-то не верят в Санта-Клауса, но почему-то притворялись, что верят, – не понимаю почему. Возможно, Санта-Клаус для людей – такая же легенда, как наша, кошачья, про девять жизней. Часть человеческой культуры. Это я мог понять. Как бы то ни было, девочки все равно ждали неведомого Санта-Клауса, хоть и не верили в него.
Все эти разговоры о Рождестве пробудили во мне ностальгию по дому. Когда я жил в пабе, конец декабря был самым чудесным временем года. Джордж украшал камин остролистом и зелеными ветками, ставил в углу большую живую елку, отяжелевшую от блестящих шариков, мишуры и сияющих огоньков. Вижу удивление в твоих глазах, мой котенок, – да, елку на Рождество приносят в дом. Я и забыл, что у тебя еще все впереди! Кстати, позволь дать один совет. Когда хозяева поставят елку, они велят тебе не трогать ее. Но потом повесят на ветки кучу блестящих штучек, и искушение станет невыносимым. Если бы они не хотели, чтобы ты играл с этими штучками, то не стали бы вешать их туда, правильно? Так вот, поверь, почти невозможно сопротивляться желанию подпрыгнуть и ударить лапой эти сверкающие шарики. Когда я был котенком, я так чуть елку на себя не опрокинул. Это случилось в мое первое Рождество. Тогда я жуть как перепугался, и Джордж с тех пор старался вешать все блестящее на верхние ветки. Но это меня не останавливало – иногда искушение слишком сильно.
По вечерам в пабе было так красиво и уютно – гирлянда, огонь в камине… И хотя на Рождество к нам всегда приходило больше незнакомых людей, отчего я немного нервничал, все они пребывали в хорошем настроении. Джордж говорил, что это его любимое время года. Поэтому в последние дни я постоянно думал о хозяине, который теперь жил где-то далеко со своей сестрой, страдавшей аллергией на кошек, и без меня. При мысли об этом я печально мяукал себе под нос, лежа в кресле или на кроватке Роуз среди ее плюшевых мишек. Иногда девочки гладили меня и спрашивали, почему у меня такой грустный вид. Ах, если бы я мог объяснить!
Чтобы отвлечься, на той неделе я каждый день совершал вылазки в Большой Дом. Там я больше не тратил время зря и не играл в кустах – ну или играл минут пять или около того. А потом бежал сразу к стеклянным дверям, где впервые увидел женщину с девочкой. Иногда они опять сидели там, а девочка по имени Кэролин здоровалась со мной и смотрела на меня с грустной улыбкой.
Порой гостиная пустовала – наверное, Лора и Кэролин уходили в другие комнаты. В таком огромном доме они могли быть где угодно. Однажды я осмелел, обошел особняк сбоку и очутился у парадной двери, к которой вела каменная лестница. Забравшись на верхнюю ступеньку, я смог запрыгнуть на широкий подоконник и заглянуть в другую комнату. Она оказалась большой, больше, чем помещение бара в пабе, и почти без мебели. Я невольно задался вопросом, для чего она предназначена и кому вообще понадобилась комната такого размера, если даже мебели для нее не нашлось? Человеческие существа не перестают меня удивлять. А потом я вспомнил, как Мартин и Сара говорили, что дом на холме – единственное место в деревне, где можно устроить большой праздник. И правда ведь. Этот огромный зал легко вместил бы всех жителей Литтл-Брумфорда.
Я старался не слоняться у Большого Дома дольше, чем нужно. Я всегда переживал, что злой человек, который не любит кошек (да судя по всему, и людей), появится и поймает меня. Но почему Мартин сказал, что он живет там один? Я ведь своими глазами видел женщину с девочкой. Может, они тоже забирались сюда тайком, и мне лучше держаться от них подальше? Но что-то заставляло меня возвращаться к Большому Дому снова и снова.
В последнее время у Сары было много дел. Она постоянно крутилась на кухне и готовила что-то вкусное с приятным пряным ароматом, а потом убирала в морозилку.
– Еще немного пирожков на Рождество, Олли, – говорила женщина, отправляя в заморозку очередную партию. – Праздник нескоро, но я должна столько всего испечь! Надо торопиться.
Того, что она испекла, уже хватило бы не только на наших домашних, но на всю деревню!
– Я вызвалась провести рождественский обед для женского клуба, – как-то вечером объяснила она в разговоре с Ники. – Официальной праздничной вечеринки в этом году не будет – так, соберемся на сосиски в тесте и пирожки, а напитки каждый принесет с собой. Народу будет… но какая разница? Ты тоже приходи. Обед в субботу.
– Но я же не состою в клубе, – запротестовала Ники.
– А я как раз хотела предложить тебе вступить. Женский клуб – это не то, что ты думаешь. Мы делаем столько интересного, и молодые девчонки вроде тебя у нас тоже есть. Это поможет тебе завести друзей в деревне. Я знаю, как это сложно, когда всю неделю работаешь в городе.
– Ого! – Ники рассмеялась. – Да ты, кажется, читаешь мои мысли. Иногда мне кажется, что нам с Дэном тут не место.
– Вам здесь понравится, не сомневайся. У нас очень дружелюбный народ. По крайней мере, большинство! Вы переехали совсем недавно, и, конечно же, у вас пока не было времени завести друзей. Собрания женского клуба проводятся по четвергам. Сама понимаешь, пока деревенский клуб закрыт, мы ходим друг к другу в гости. Загляни к нам на следующей неделе, посмотришь, что к чему.
– Спасибо, Сара. Может, и приду. – Кажется, Ники все еще сомневалась. – Хотя мне бы надо поискать вторую работу на вечер, – неожиданно добавила она. – Временную. Например, в баре или официанткой. Хотя, если честно, когда я прихожу домой, я уже и так без сил.
– Сколько раз я говорил – не нужна тебе никакая вторая работа, – вмешался Дэниел. Голос у него был расстроенный. – Ни мне, ни тебе ни к чему две работы. Лучше найти место, где больше платят, чтобы не пришлось больше ничего искать.
Повисла тишина, и все присутствующие в гостиной вдруг ощутили неловкость. Сара с Мартином заерзали на креслах, стали заглядывать в стаканы и тихонько покашливать. Наконец Мартин спросил:
– А чем ты занимаешься, Дэн?
– Работаю в магазине, – ответил тот, глядя в пол.
Интересно, почему он произнес это так, как будто сожалел об этом? Мне, например, казалось, что работать в магазине очень весело.
– Не просто в магазине, а в большом универмаге в Вест-Энде, – уточнила Ники. – Но зарплата там – кот наплакал.
Я окончательно запутался. Почему какой-то кот плакал из-за зарплаты Дэниела?
– Не работа мечты, конечно, – со вздохом ответил тот. – Вообще-то, я всегда хотел работать в автомастерской.
– Серьезно? – Мартин встрепенулся. – А ты учился на механика?
– Ну… можно сказать, и учился. Меня отец обучил. Мы с ним любили возиться с машинами, понимаете? Такое у нас было хобби. Чинили машины соседям, и папа говорил, что, когда я окончу школу, он меня пристроит к своим знакомым в этом бизнесе. Вот я и не готовился к экзаменам – потому что точно знал, чем буду заниматься в жизни. – Тут Дэниел вдруг замолчал.
