Мила Иванцова - Живые книги
— И все же выберу «Наполеон»! Хотя калорий в нем, наверное… Но ведь точно уже не буду его печь, а иногда так хочется почувствовать «вкус прошлого», у вас такое бывает? — улыбнулась она Амалии, но та смутилась и пожала плечами, ибо этот «вкус» и без того не покидал ее ни днем, ни ночью.
Книжница Вера отправилась за заказом, а Людмила взглянула через перила на нижний ярус и заговорила.
— Это интересная акция. Не знаю, что побудило вас записаться в Читатели, ведь каждому есть, о чем рассказать. Хотя… я даже сама подумываю, не записаться ли мне в обе картотеки. У вас здесь не было прецедентов такого раздвоения? — заглянула она в глаза Амалии, но та не ответила, а снова неуверенно пожала плечами.
— Кстати, я как раз и хотела рассказать вам о раздвоении, — улыбнулась женщина. — Девушки мне проговорились о вашей профессии. Я иногда думаю: вот если бы я умела писать! Господи, сколько сюжетов вокруг! Но я обычный экономист, имею дело с цифрами, чужими деньгами, отчетами, проверками и т. д. А мало ли историй случается с человеком за период в сорок лет с лишним?! Расскажу вам несколько, может, понадобится для какого-то романа.
Не буду опускать вас в глубины и предыстории, нет на это времени, но не так давно был в моей жизни интересный эпизод, один из многих. Но этот интересен именно с точки зрения психологии, понимания себя самого. Я расскажу, а вы подумайте, хотя, может, с вами тоже такое случалось. Но со мной — единственный раз.
Мизансцена на описываемый момент такая — я уже четыре года разведена, имею двоих детей, сына и дочь, выжила, устояла, научилась существовать и так, хотя сначала казалось, что от меня отрезали половину. И самой трудно было чувствовать себя такой искалеченной, и будто все вокруг видели мою «инвалидность»… Но жизнь продолжается, и со временем нашелся мужчина, которому я показалась более интересной, чем другие. Так бывает. Он сам говорил: «Твой муж ушел не потому, что ты плохая. Ты — чудесная! Лучше тебя нет. Но ты просто ему надоела за много лет. Так бывает». Вот так, — невесело улыбнулась рассказчица, а Амалия напряглась и вся сосредоточилась на рассказе. — Прошлым летом дети разъехались кто куда, слава Богу, уже подросли, сын путешествует с друзьями по Крыму, дочь отправилась в деревню к бабушке, а я осталась в Киеве — работа не отпускала. Мой «мистер Икс», назовем его так, в тот день остался у меня. Устроили себе такой маленький праздник — сходили вечером в ресторанчик на окраине города, пришли домой, я что-то крутилась по квартире, когда он вдруг увидел на полочке под телевизором старый видеоплейер. Давно мы им не пользовались, теперь же смотрим диски — то на компьютере, то на DVD-плейере.
Пристал ко мне, мол, такое ретро… И стал просить, если «видик» работает, то «давай посмотрим что-нибудь вместе»… Я ему и кивнула на коробку, в которой лежали старые кассеты. Он порылся там несколько минут и аж вскрикнул: «Ой! А здесь ваше домашнее видео! Можно? Так хочется посмотреть, какой ты была раньше!»
Не могу сказать, что эта идея мне очень понравилась, я уже много лет не касалась той кассеты и не знала, как отреагирую на это кино. Вроде и зализала раны, перемололось, но…
— И что? Вы позволили? — встревоженно спросила Амалия.
— Да. На той кассете было многое — выступления детей на праздниках в детском саду и школе, наши пикники с семьями друзей — ну, сами знаете, когда появлялась в семье видеокамера, снимали все подряд, на память. Кто ж тогда думал, какими глазами будем смотреть на это через много лет?
— И что было дальше? — насторожилась Амалия.
— Уговорил он меня. «Ну, хоть одним глазком загляну! Я не представляю, какой ты была тогда, еще до меня!»
Согласилась, отдала ему ту кассету с зеленой наклейкой «Домашнее». Пусть уж, думаю, и я посмотрю, какой была прежде. Совсем другой — тихой, домашней, забитой… Не чувствовала себя женщиной. Не умела за себя постоять…
Гость быстро разобрался с проводами и пультами и усадил меня на диван: «Устраивайся! Посмотрим!»
Что вам сказать?… Все же зашевелились где-то в глубине души обломки прежней жизни, закололи, когда увидела то время, где дети были еще маленькими и я была им так нужна… Казалось, что так будет всегда.
Новогодний праздник у дочки в детсаду — она снежинка, читает стихи…
Сын идет в первый класс, улыбается в камеру — в верхнем ряду не хватает двух зубов…
Пикник в весеннем ботаническом саду, где буяет сирень. Дочь хитрит — соединила ножки двух одуванчиков в одну и хвастается, мол, какая длинная, показывает на камеру. Вдруг нижняя ножка отваливается, все смеются, папа называет ее врушкой, а дочка показывает язык…
Но, против всех ожиданий, от этого просмотра вдруг такое началось! «Ой… Какая ты здесь чудесная!» — зачарованно говорит он.
Я отмахиваюсь, показываю, какие там чудесные дети, едва сдерживаю слезы, а он, представьте себе, сидит, как пришибленный, и не отрывает взгляд от экрана!
«Да ты не понимаешь ничего! Это же супер!»
«Ты что — с ума сошел? — спрашиваю. — Открой глаза! Какая я чудесная там? Словно с креста снятая!
Глаза без блеска, затравленная какая-то, словно мышь в углу! Скольких усилий мне стоило выдавить из себя раба, как сказал классик, а ты…»
Но он не замолкает, только показывает рукой на экран: «Рио-Рита! А это платье! А прическа! Все мы родом оттуда, из тех времен! Женщина-девочка! Или девочка-женщина! Лолита! Ооо… Аж сердце колотится! Дурак твой муж!»
Я сижу ошарашенная и уже не спорю. Особенно о муже. Но… Как же это? У меня и у самой зачастило сердце, и уже не от ностальгии по тем временам, когда еще только набирались обороты достатка, мужчины строили амбициозные планы и ничто не предвещало кризисов и семейных катаклизмов. Пока там, на поляне, две семьи расстелили на траве покрывало, молодые жены достают из сумок немудреные домашние блюда, мужчины ловко нарезают колбасу и ранние огурчики, выкладывают зеленый лук, дети дурачатся рядом на траве, смеются… Но не только от этого сжалось мое сердце.
Пожалуй, впервые в жизни меня охватила ревность. Бессмысленная и необъяснимая ревность! И не к другой женщине, а ко мне прежней!
Вы себе не представляете, что я почувствовала. Мне жутко стало! Да как же это возможно7.! Я — почти с того света… Я себя переделала и перекроила… Стала другой и гордилась этим! Более свободной, независимой, сильной и счастливой, чем та, бывшая! И действительно гордилась этим! Чувствовала себя иной. Женщиной! А не той несчастной, которую можно свернуть в бараний рог и убедить, что сама она пропадет… Да, она была хорошей, тихой, домашней… Матерью всем — и детям, и ему. Я любила ее. Но она — умерла! Я иногда вздыхала по ней и упорно наращивала в себе качества, без которых мне было не выжить. А он вдруг…
Но разве это возможно? Ведь мы встретились с ним, когда я уже была иной, битой жизнью, а не такой наивной, как на этом домашнем видео. И он же влюбился тогда в меня теперешнюю! Или полу-теперешнюю. Может, еще улавливал аромат той Лолиты? Но он же сам помог мне стать иной! И что мне теперь было делать, когда мой собственный фантом перетягивал к себе мужчину, который… Ладно бы — другая женщина, но это было похоже на какой-то голливудский фильм…
— И что вы?… — не сдержала удивления Амалия.
Людмила положила в рот кусочек пирожного, отпила кофе, не глядя на Амалию. Помолчала. Проглотила еще кусочек «сладкого греха» и снова запила, потом интригующе улыбнулась.
— Я? Я тихо встала с дивана… Он меня даже не удерживал, так был пленен картинками, которые дрожали и двигались на экране. Отправилась на кухню, выпила рюмку коньяка за упокой меня бывшей, потом тихо прошла в коридор, где у входной двери в простенке висел электрический счетчик, и осторожно опустила вниз оба тумблерка.
— Ух ты! — улыбнулась Амалия.
— А то!
— А он что же?
— Стал кричать мне, мол, что-то случилось… Я по темному коридору вернулась на кухню, зажгла свечи, налила еще коньяка, теперь обоим, нарезала лимончик и немного колбаски… И все закончилось очень хорошо. Вполне лирично, романтично и полюбовно.
— Какая вы хитрая! — даже всплеснула ладонями Амалия. — Экспромт при свечах организовали!
— Да вот так. Как вынужденную меру. А потом мы уснули. Ну… не сразу, вы понимаете… Хотя ночью мне все чудилось то ретро-кино, я крутилась и думала о неожиданно пережитом, о себе-той и себе-сегодняшней, о человеческих отношениях, о бывшем муже. И об этом мистере Икс тоже… Который тоже приложил свои усилия к моей трансформации. Хоть и не был моим мужем. Собственно, вообще был мужем не моим. И остается по сей день.
