Наташа Маркович - Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга
У меня дома тропинки, проложенные сквозь обувь, рубашки, джинсы, книги, журналы и прочие полезные вещи. Нина, которая прибирается у меня раз в неделю уже два года, никак не может привыкнуть и каждый раз пугается как в первый, заходя ко мне в квартиру.
Однако же с Антоном надо поменять ситуацию.
— Как дела? — спрашиваю я, не здороваясь.
— Какие дела? — Он так искренне пугается, что я и сама пугаюсь.
Действительно, чего это я, — какие еще дела?
— Фу-ты! — Мне смешно. — Антон, давай сначала о деле, шутить потом будем. У нас с тобой последний звонок, после дел хоть зашутись.
— Какая вы формальная, Наталья, — с невообразимой горечью говорит он и уже нормальным тоном начинает рассказывать: — У Егора все по графику.
— Да? Не ожидала.
— Миша продолжает бояться жуков.
— Пусть боится. Что с целями?
— Бизнесмен поговорил с женой.
— Результат?
Наш разговор напоминает перекличку С одной стороны, смешно, с другой — меня начинает это бесить. Антон явно навязывает мне свои правила приема капитанских звонков, вдруг понимаю я. Возможно, это просто мужское эго не вынесло нагрузки. Перед девушкой каждый день отчитываться нелегко, однако. Я осторожно выключаю трубку и кладу телефон перед собой. Тут же раздается звонок.
— Эй, ты чего? Связь пропала?
— Нет, это я отключилась.
— Почему?
— Мне надо было тебя прервать. То, что сейчас было, — не капитанский звонок.
— Почему это? — По голосу слышно, что он сопротивляется.
— Потому что я хочу услышать все про всех и по порядку. И отдельно про общественный проект. Именно так это и будет проходить всегда. Готова сделать исключение на твой день рождения. Итак, Егор?
— Нормально, — немного попыхтев, говорит Антон. — Наш парень. Мы с ним по-пацански разговариваем. Я заметил, как только я умника в себе включаю, он сразу бычит. Дух сопротивления и все такое. К обещаниям несколько небрежно относится, типа мое слово — хочу даю, хочу беру. Я ему напомнил, что и к нему люди так же небрежно относиться будут. Он вроде согласился, хотя ты же понимаешь, что это теория не новая. Посмотрим по результатам.
— Посмотрим. Но ты постоянно-то не подстраивайся под его пацанство, пусть учится разговаривать с разными типами, а не только с тем, с кем ему удобно. Миша что?
— Как я уже упоминал, боится жуков.
— Как я уже упоминала, пусть боится. Что с результатами?
— Да так, не все обещанное выполняет, но добросовестно разбирается — пыхтит. Он вообще такой — неуклюжий и добросовестный. Весьма всерьез воспринимает все, что видит, слышит, читает. Разослал десять резюме. Сегодня еще десять обещал. Он из четырех дней два на круглосуточном дежурстве был.
— А ты в курсе, что он обещал поехать в Тверь и не поехал?
— Мм! Точно! Он же нам в самом начале пообещал, на установочной сессии. Слушай, я все утренние обещания записываю, а про это забыл.
— Молодец какой!
— Слушай, ладно, я сейчас ему буду звонить после нашего разговора, выяснять.
— Перезвони мне потом. А что с Машей?
— Жует сопли. Должна была подобрать уже пять теоретически возможных мест под мойку. Подобрала два и то ими недовольна.
— Почему два?
— Говорит не успела, занималась с дочкой литературой.
— Так себе отмаз. Ты поговорил об этом?
— Конечно. Поговорил без сантиментов. Обещала наверстать на следующей неделе.
— А кто у нее партнер? Боков?
— Ага. Ничего не предпринимает. Он даже не знал про пять мест, пока я ему не позвонил. Пообещал принять меры.
— Прекрасно. У Маши с Севой, кстати, дочь уже совсем большая, знаешь?
— Ага, я видел. Деее-вочка-при-пеее-воч-ка, — поет Антон.
— Не блей. Красивая, правда?
— Да, будет красивой, когда станет повзрослее. Заметил. Хотя она и не в моем вкусе.
— А кто в твоем? — Я не удерживаюсь от легкомысленной болтовни.
— Ты.
— А еще кто? — Я краснею, но ему не видно. И голос мой не дрогнул. Не фиг с координатором заигрывать. Провокатор хренов.
— Ну, еще Света-спирохета.
— Ну ладно тебе!
— А ты ее видела в новом имидже?
— Нет.
— Вот и не нукай.
— Ладно, не буду. Увижу на собрании, оценю. Что с моим любимчиком Сашей?
— Он любимчик?
— Да, мы еще на собеседовании поругались.
— Молодец. Настоящий координатор. Саша мо-торит. Колбасой людей кормит, с юристами про офис встречается, с женой о двухмесячном сроке поговорил.
— И как?
— Офигела, я думаю. Но живут. Он скуповато рассказывает.
— Догадываюсь. А ты стань таким, чтобы доверял.
— Догадливая.
— Все, пока, — прощаюсь я стремительно, чтобы не втягиваться в разглагольствования.
— Пока, координатор, — отчего-то грустно прощается Антон.
Лицедей. Я бросаю трубку, включаю громкую музыку и радостно танцую танец живота.
Антон звонит последним, и если разговор не прервать, то он может затянуться и на час. Капитаны всегда завидуют последнему в цепочке звонков. Антону в этой Игре повезло.
«Может, Артемику со мной тоже просто удобно?» — вспоминаю я вдруг разговор про Юлю и ее бывшего. Может, и да, а может, и нет. Так-то я не слишком удобная сама по себе. Слишком замороченная с его слов. Ну и пусть, зато я существо мыслящее и стремящееся к развитию. Вроде. Является ли это конкурентным преимуществом — вот вопрос.
Все это я походя додумываю, вертя бедрами, животами, плечами и прочими «ами». Зачем-то я пообещала капитанам, что буду танцевать три раза в неделю. Теперь отдуваюсь.
Я дотанцовываю и несусь на собрание офиса, заталкивая руки в рукава куртки, а куски колбасы в рот.
Ужасно. Оказывается, Саша занимается поставками колбасы в магазины города. По-крупному. Можно даже сказать, что он колбасный король. Поэтому теперь, когда я ем вареную колбасу, я всегда вспоминаю слова нашего бизнесмена, уговаривавшего меня ее не есть.
И представляю, как я поедаю мертвые коровьи туши, закусываю нитритом натрия и запиваю раствором других разнообразных химикатов. Нитрит натрия видится мне в виде таких белесых неровных горошков, типа удобрения, которое родители разбрасывали в саду в моем глубоком детстве, а над воображаемым раствором поднимается едкий дымок.
Добрый Саша существенно разнообразил столь обыденное занятие, как поедание колбасы.
В оправдание могу добавить только то, что теперь я стараюсь покупать наиболее серую и некрасивую колбасу, а не розовую. По утверждению колбасного короля, там намного меньше нитрита натрия и, соответственно, она не так вредна, как красивая ярко-розовая колбаска.
Одно утешает. Крыс на мясокомбинатах в мясорубках уже не мелют. Цивилизация с этим справилась, так же как с комарами и тараканами в Москве, к моему удовольствию.
Жизнь налаживается.
Сегодня первое собрание офиса после начала Игры.
Мы разбираем всех по кругу — кто как выполняет намеченные цели. Через лупу изучаем репперные точки, чтобы понять, каков же нас ждет конечный результат при движении с такой скоростью. Достается всем, кто не достиг обещанного промежуточного результата.
Меня, по обыкновению, оставляют на сладкое и, отчитавшись поочередно за свои участки работы, берутся за мой.
— Все хорошо, — бодро рапортую я, — на звонки опаздывают. Особенно Анжела. У пяти человек не выполнены вчерашние обещания. Иринка поругалась с Соней. Анжела с Верой. В целом они хорошие, команда подобралась неслабая, много ярких личностей. Некоторые даже слишком яркие. Аж глаза режет.
— Анжела? — угадывает Катя.
— Ну да.
— Как это Вера с ней могла поругаться? Она же капитан.
— Да я уже поговорила с ней о том, что эмоции тут ни при чем.
— Ты просто сама позволяешь себе эмоции, а они на тебя смотрят. Сама задаешь стандарт.
«Блин, ну чего они меня вечно учат очевидным вещам? Что, я не знаю об этом? Я менеджером в тренингах еще семь лет назад работала, а она еще и года не отпахала».
— Катя, я знаю, — озвучиваю я коротко свои мысли.
— Да? — тут же психует Катя, увидев, тем не менее, на моем лице все обдуманное. — Что же ты тогда не делаешь, если знаешь?
Все, конечно, в курсе моего конфликта с Сашей на собеседовании. Он с Ленкой довольно близко общается. Да тут и в принципе ничего не скроешь, в этой компании. Вообще он обо мне позитивно рассказывал, но информацию, тем не менее, злорадно слил. Ленка его, конечно, послала, мы друг за друга стоим, — будь здоров команда, — но потом мне это припомнили.
— Катя, — вздыхаю я, — я живая. Иногда могу и ошибаться.
— Можешь. Дома в ванной.
В общем, поднимается всеобщий шум на тему «Может ли координатор ошибаться, ощущать эмоции и присущи ли ему человеческие черты?».
Путем длительных и громких рассуждений устанавливаем: человеческие черты присущи и даже обязательны. Эмоции приветствуются, но в работу не примешиваются. Ошибаться молсет. Дома, в ванной. В переговорах с издательством. В ресторане. В отношениях с Артемом. В общем, в тех местах, где он не координатор, а писатель, журналист, ресторатор, женщина. И то не настолько, чтобы это вредило делам. Чисто по мелочи, чтобы не утратить человеческих черт.
