Марк Леви - Странное путешествие мистера Долдри
— Это не комплимент.
— А я вас не за это благодарила. То, что вы для меня делаете, очень великодушно. Будьте уверены, в Стамбуле я буду работать день и ночь и создам такие духи, которые сделают вас счастливейшим из инвесторов. Обещаю, я вас не разочарую…
— Вот уж глупости! Я не меньше вас рад покинуть серый Лондон. Через несколько дней мы будем греться на солнце. Когда я вижу свою бледную физиономию в зеркале позади вас, то думаю, что мне эта поездка пойдет только на пользу.
Алиса обернулась и тоже глянула в зеркало. Заговорщицки подмигнула наблюдавшему за ней Долдри. Мысль о предстоящем путешествии кружила ей голову, и сейчас она наслаждалась этим хмельным чувством, не сдерживая себя. И, по-прежнему глядя на Долдри в зеркало, она попросила его посоветовать, как рассказать друзьям о принятом ею решении. Долдри немного подумал и сказал, что ответ кроется в самом вопросе. Достаточно просто сообщить, что она приняла решение, которое сделает ее счастливой. Если друзья настоящие, они только порадуются за нее.
Долдри отказался от десерта, и Алиса предложила ему пройтись.
Во время прогулки Алиса только и думала что о Кэрол, Эдди, Сэме и особенно об Антоне. Как они отнесутся к ее затее? Она решила пригласить их к себе на ужин. Нальет им больше обычного, дождется позднего вечера и под выпивку расскажет о своих планах.
Заметив телефонную будку, Алиса попросила Долдри ее подождать.
Обзвонив всех четверых, Алиса почувствовала себя так, будто первые шаги долгого путешествия уже пройдены. Решение принято. Она знала, что не отступит. Долдри поджидал ее, прислонившись спиной к фонарю, с сигаретой в руках. Подойдя к нему, Алиса схватила его за руки, и они стали кружиться, словно в веселом танце.
— Поедем как можно скорее. Хочу убежать от зимы, от Лондона, от старых привычек. Вот бы уже сегодня был день отъезда! Я побываю в соборе Святой Софии, на улочках Большого базара, буду упиваться запахами, увижу Босфор, буду смотреть, как вы рисуете прохожих на перекрестке Востока и Запада. Мне совсем не страшно, я счастлива, Долдри, так счастлива!
— Хоть меня и не покидают подозрения, что вы изрядно навеселе, но это такое наслаждение — видеть вас радостной. Я не пытаюсь вас очаровать, дорогая соседка, это правда. Я провожу вас до такси, а сам отправлюсь в агентство. Кстати, у вас есть паспорт?
Алиса смущенно покачала головой, как маленькая девочка, которую уличили в нехорошем поступке.
— Большой друг моего отца занимал важный пост в Министерстве иностранных дел, я ему позвоню. Он ускорит дело, я уверен. Но для начала у нас меняется программа: мы идем фотографироваться на паспорт, а агентство подождет. И на этот раз за руль сяду я.
Алиса и Долдри отправились к фотографу неподалеку. Когда девушка принялась в третий раз заново причесываться перед зеркалом, Долдри заметил, что единственным, кто откроет ее паспорт, будет турецкий таможенник, который поставит печать. Весьма возможно, что он не обратит внимания на несколько выбившихся локонов. Алиса наконец уселась на табурет.
Фотограф совсем недавно приобрел новый аппарат, который привел Долдри в восторг. Мастер достал лист бумаги, разделил его надвое, и не прошло и нескольких минут, как Алиса увидела на нем свое лицо в четырех экземплярах. Настала очередь Долдри садиться на табурет. Он изобразил безмятежную улыбку и затаил дыхание.
Захватив документы, они отправились в Сент-Джеймс.[7] Долдри сообщил чиновнику, что им необходимо срочно отправиться в деловую поездку, изобразив крайнюю тревогу, поведал о важных сделках, которые могут сорваться, если они не уедут вовремя. Алису совершенно ошеломило его нахальство. Долдри, не стесняясь, сослался на высокопоставленного родственника из правительства, но имя из деликатности не назвал. Чиновник пообещал сделать все очень быстро. Долдри поблагодарил и стал подталкивать Алису к выходу, опасаясь, как бы из-за нее не раскрылся его обман.
— Похоже, вас ничто не остановит! — заметила девушка, шагая по улице.
— Разве только вы! У вас сделалось такое лицо, пока я улаживал наши дела, что я побоялся, как бы вы все не испортили.
— Извините, что рассмеялась, когда вы заявили этому бедняге, что, если мы не прибудем в Стамбул через несколько дней, английская экономика понесет непоправимый урон.
— Наверняка у этого чиновника каждый день похож на другой. А благодаря мне он будет считать, что выполняет важнейшую миссию. По-моему, я совершил добрый поступок.
— О чем я и говорю! В нахальстве вы не знаете себе равных.
— Абсолютно с вами согласен!
На выходе Долдри попрощался с дежурным полицейским и усадил Алису в «остин».
— Отвезу вас домой, потом поеду в агентство.
«Остин» резво покатил по улицам столицы.
— Сегодня вечером мы с друзьями идем в паб в конце улицы, если хотите, присоединяйтесь…
Предпочитаю избавить вас от своего присутствия, — ответил Долдри. — В Стамбуле вам придется терпеть меня каждый день.
Алиса не стала настаивать. Долдри подвез ее к дому.
* * *Вечер все никак не наступал. Алиса напрасно пыталась сосредоточиться на работе, ей не удалось записать ни одной формулы. Она окунала пробник во флакон с розовой эссенцией, а мыслями устремлялась к восточным садам, воображая их пышность и великолепие. Вдруг кто-то заиграл на пианино. Алиса могла поклясться, что мелодия доносится из квартиры соседа. Желая в этом убедиться, она подошла к двери, но, как только открыла ее, музыка смолкла, и викторианский дом погрузился и глубокую тишину.
* * *Когда Алиса вошла в паб, друзья уже ждали ее, оживленно болтая. Антон ее сразу заметил. Она слегка пригладила волосы и подошла к ним. Эдди и Сэм почти не обратили на нее внимания. Антон встал, подвинул ей стул и снова вернулся к разговору.
Кэрол оглядела Алису, наклонилась к ее уху и осведомилась, что с ней случилось.
— Ты о чем? — шепотом спросила Алиса.
— О тебе, — ответила Кэрол, пока парни продолжали горячо обсуждать премьер-министра Эттли.
Эдди ратовал за возвращение Черчилля. Сэм, пылкий поклонник его противника, предрекал Англии исчезновение среднего класса, если король войны выиграет предстоящие выборы. Алиса тоже хотела высказаться, но решила сначала ответить подруге.
— Ничего особенного со мной не произошло.
— Ладно, не заливай! У тебя в жизни что-то изменилось, по лицу видно.
— Глупости! — отмахнулась Алиса.
— Я тебя такой сияющей сто лет не видела. Познакомилась с кем-то?
Алиса так громко расхохоталась, что приятели замолчали.
— Ты и правда слегка изменилась, — заметил Антон.
— Вы что, сговорились? Чем болтать ерунду, принес бы мне лучше пива, в горле пересохло.
Антон направился к бару, позвав с собой остальных ребят. Ему надо было принести пять кружек, а руки только две.
Оставшись наедине с Алисой, Кэрол продолжила свой допрос:
— Кто он? Мне можешь все рассказать.
— Ни с кем я не знакомилась. Но если хочешь все знать, то, возможно, это скоро произойдет.
— Ты заранее знаешь, что скоро кого-то встретишь? Ты что, стала ясновидящей?
— Нет, но я решила поверить в предсказание той, к которой вы меня отправили.
В величайшем возбуждении Кэрол схватила Алису за руки:
— Ты едешь, да? Отправляешься в путешествие?
Алиса кивнула и указала на возвращавшихся с пивом парней. Кэрол вскочила и велела им возвращаться в бар. Их позовут, когда они, девочки, посекретничают. Трое приятелей озадаченно пожали плечами, послушно повернулись и ушли.
— Когда? — спросила Кэрол, взволнованная гораздо сильнее подруги.
— Пока не знаю, но все решится в ближайшие неделю-две.
— Так скоро?
— Как только получим паспорта. Сегодня днем мы ходили их оформлять.
— Мы? Ты что, не одна едешь?
Алиса покраснела и рассказала Кэрол о своей сделке с соседом.
— А ты уверена, что он делает это не затем, чтобы тебя обольстить?
— Долдри? Господи, конечно нет! Я его даже прямо спросила об этом.
— Прямо так, внаглую?
— Я не нарочно, просто по ходу так получилось. А он сказал, что сопровождать женщину к мужчине ее мечты было бы не слишком умно для того, кто решил за ней приударить.
— Согласна, — сказала Кэрол. — Значит, он действительно хочет вложить деньги в твои духи? Как он, однако, верит в твой талант!
— Да уж побольше, чем ты! Не знаю, чего ему на самом деле хочется: потратить наследство, которое ему не нужно, попутешествовать, а может, ему просто нужна моя комната со стеклянной крышей, чтобы писать свои картины. Он, кажется, много лет об этом мечтал, и я обещала оставить ему квартиру на время моего отсутствия. Он вернется раньше.
— Ты уезжаешь так надолго? — с досадой спросила Кэрол.
