Евгений Гришковец - Год жжизни

Начинаю этот текст за десять минут до полуночи по калининградскому времени, а когда закончу, будет уже 31 декабря, очень длинный день. Бывают такие дни, которые получаются очень-очень длинными.

Уже рассказывал где-то эту историю, но расскажу ещё раз. Это новогодняя история. Наша дочь Наташа лет в шесть засомневалась, что Дед Мороз действительно существует. А мы всячески поддерживали в ней веру в Деда Мороза. Но она засомневалась, потому что все Деды Морозы на всех утренниках плохим гримом и потертыми костюмами эту веру подрывали. И вот случилось событие, которое ещё на пару лет сохранило в Наташе веру в Деда Мороза: ей тогда было шесть лет, у нас стояла ёлка, все мы были вечером дома. Кажется, было 28 декабря. И неожиданно к нам зашёл Дед Мороз. Раздался звонок, я открыл дверь — а там Дед Мороз. Мы его не вызывали, я растерялся, Лена тоже растерялась. Дед Мороз зашёл, начал громким голосом, как обычно: «Так, кто это у нас здесь?..» А мы все были очень растеряны. И он шёпотом спросил меня: «А какая это квартира?» Я сказал. Он извинился, сказал, что ошибся дверью, и ушёл. А Наташа поверила, что это был настоящий Дед Мороз: он не просил её рассказывать стихи, не давал ей стандартные, оплаченные нами подарки, просто зашёл, извинился и ушёл. А ещё Наташа видела, что мы растерялись, не говорили ей: «Ой кто к нам пришел!» Она видела, что мы были явно не готовы. И долго была уверена, что мы видели настоящего Деда Мороза.

Меня много раз спрашивали, есть ли у нас какая-то семейная традиция и особый ритуал, связанный со встречей Нового года. Нет. Единственно — мы всегда стараемся выпить рюмочку в тот момент, когда Новый год приходит в родные края, то есть когда Новый год встречают дорогие кемеровчане и все кузбассцы. Это происходит на четыре часа раньше, чем в Москве. Потом выпиваем по московскому времени, а потом я усиленно загадываю желание в последнюю минуту уходящего в Калининграде года. И это всегда происходит дома. Вот и всё.

ЯНВАРЬ

Завтра в 9 вечера концерт группы «Мегаполис» в московском клубе «Икра». Жаль, я не в Москве, обязательно пошёл бы. Как мне нравилась их «Звёздочка», и «Рождественский романс», и «Я весна»! А ещё, когда мы делали DVD «Как я съел собаку» и «Планету», возникли проблемы с авторскими правами на те фонограммы, которые я использую в спектакле. В спектакле использовать — одно, а на DVD — совсем другое. Нужна была музыка, и Олег Нестеров мне просто подарил (то есть дал безвозмездно) фонограммы своих песен без своего голоса. Он вообще чудесный человек. А концерты они играют так, как никто у нас в стране. Только они очень редко играют.

…Помню, в 1996 году видел очень грустную картину. Это случилось первого января, мы возвращались после праздника ранним утром домой. Ехали, наверное, в первом троллейбусе. Мороз, белые, замёрзшие окна троллейбуса, неуютный, болезненный и тоскливый свет в салоне… Людей было немного. На задней площадке стоял несчастный мужичок и держал в руках обвязанную верёвкой ёлку. Было видно, что он когда-то вышел за ней ненадолго, просто ёлку купить. Дома наверняка ждали, а в какой-то момент перестали ждать. И вот он возвращался домой и почему-то эту ёлку не бросал. Видно было по нему, что пил он сильно. Но ёлку не бросил. Вот такая первоянварская картинка. А за ней целый космос.

Вообще-то я люблю первые посленовогодние деньки. Они тихие, неторопливые, вкусные… А потом возвращается повседневность.

Всё наше семейство разболелось. Уже четвёртый день дом похож на лазарет. Какая-то досадная инфекция, температура и прочие прелести.

Зато телефон молчит. Многие поразъехались в разные концы света. Большинство, конечно, на горнолыжные курорты. Не перестаю удивляться, как много моих сверстников стали вдруг горнолыжниками, теннисистами, аквалангистами.

Порадовал один мой приятель. Первого числа, днем, он поехал в супермаркет — в том состоянии, в каком за руль садиться, конечно, нельзя. В магазине купил всё, что было нужно для продолжения праздника, и уехал домой на такси. Третьего числа он понял, что машины нигде нет. И не мог вспомнить, как и каким образом ездил в магазин, а главное — в какой. Друзья видели, что он вернулся на такси. Короче, два дня он искал машину и сегодня нашёл, очень обрадовался и продолжил праздник. Молодец.

А вот мой французский переводчик, который отличается невероятной рассеянностью… Зовут его Арно Ле Гланик, ему хорошо за сорок. Он по профессии и по образованию актёр и философ. Когда-то ему довелось поучиться в Питере. Он очень рассеянный и очень француз. Однажды где-то в центре Парижа он припарковал свою машину, никогда её не нашёл, а через два года получил извещение и квитанцию к оплате, за утилизацию.

Наше семейство так и не научилось толком праздновать Рождество: основные рождественские традиции и чудеса давно уже накрепко срослись с новогодним праздником, да и большая часть праздничной энергии направлена на бой курантов. Так что я не знаю, как праздновать Рождество.

Также у нас дома не празднуют 23 февраля, 8 марта, День независимости и ряд других праздников. Вот Первого мая у нас праздник: у моего отца день рождения.

Меня часто спрашивают про мои увлечения спортом. На горных лыжах никогда не пробовал, сноуборд тоже. Многие годы именно зимой я либо пишу книгу, либо репетирую спектакль. Я очень-очень люблю это делать. Если станет известно, что я катаюсь где-то на лыжах, значит в наступающем году не будет книги, спектакля или альбома. На коньках в детстве катался хорошо, но это было давно. Теннис тоже не пробовал. И дайвинг. Маски и трубки мне вполне достаточно. И потом, после службы на флоте все эти ныряния кажутся мне детской забавой с серьёзными лицами. А год назад я в воде задержал дыхание на 4 минуты 7 секунд, зафиксированный факт. И этим горжусь.

Я получаю очень много самых разных текстов от людей, которые хотят писать — и пишут. Мне передают их в театрах, где я играю, или как-то ещё. Чаще всего я их не читаю. Не потому, что неинтересно. Раньше я читал всё, что присылали, и даже если очень не нравилось, всё равно старался найти для автора какие-то добрые слова. А теперь у меня нет на это сил, и потому я стараюсь такие тексты не читать и прошу всех: не посылайте и не уверяйте, что послали просто так. Я ведь знаю, как, едва отослав куда-то текст, сразу начинаешь ждать ответа, а потом — в любом случае — обижаешься. В этом ужас начала писательской жизни. Я его испытал, хоть и не долго, но в полной мере.

Получил множество вопросов, которые меня в основном порадовали. Я выбрал семнадцать и буду на них отвечать.

Меня попросили рассказать про мою необычную фамилию.

Мне моя фамилия необычной не кажется — и благозвучной тоже. Знаю про неё немного. Я пятое или шестое поколение Гришковцов, родившихся в Сибири. Как они попали в Сибирь, не знаю. Фамилия не еврейская, а украинская. Знаю, что где-то под Винницей есть деревня Гришковцы. А может быть, и не под Винницей, но где-то там. Фамилия точно не знатная и ничем не примечательная. К каким-то историческим событиям мои предки отношения не имели. Во всяком случае, таких документов у меня нет. Прадед же мой был инженером-железнодорожником, но я об этом писал в «Реках».

Есть ли у меня новые друзья, появившиеся уже в период известности и не связанные с профессией?

Теперь у меня только такие друзья. Сначала почти полностью исчезли из моей жизни друзья, оставшиеся в родном городе. А потом как-то оторвались друзья и коллеги по самодеятельному театру. Я это очень остро переживал, но тут ничего сделать нельзя. Теперь новые друзья, все не коллеги. Появились и очень близкие. Есть у меня один друг, который меня поразил. Мы с ним познакомились четыре года назад, и примерно через полгода он подарил мне целую стопку своих фотографий. Это были фотографии детства, юности, даже армейские. Он сказал: «Мы тогда с тобой не были знакомы, но пусть у тебя будут эти фотографии, будто мы с тобой дружили всю жизнь». Красиво, правда?

Слушаю ли я записи с «Бигуди», какие, и как мне мой голос?

Последний альбом слушаю. Там мой голос так записан, будто и не мой. Ещё мне нравится песня «Петь». Не сочтите это нескромным, но я многое слушаю из наших альбомов. Меня только огорчает, что первый альбом записан плохо. Но мы выпустим «The Best». Переиграем и переговорим любимые вещи. Тогда буду слушать ещё больше.

Почему я теперь не сижу на сцене перед спектаклями?

Я бы продолжал сидеть, но пришлось прекратить. Обязательно находятся несколько человек, которые выходят на сцену с просьбой об автографе.

С этим ничего не поделаешь. Пришлось отказаться от ритуала.

Новая книга будет написана в стиле «Рубашки» или она биографическая?

Она точно не биографическая в смысле описываемых в ней фактов. Но факты значения не имеют. Все переживания не вымышленные. А написана она будет как «Рубашка»…