Петер Штамм - Не сегодня — завтра
На следующее утро он проснулся поздно. В комнате было жарко, воздух стал сухим. У него снова случился затяжной приступ кашля. Выпив кофе, он почувствовал себя немного лучше. Продолжил уборку. Вынул те вещи, которые вчера складывал в коробки, и выбросил.
В полдень он вынес во двор мусорные мешки. Сходил в «Макдоналдс» и купил еды. Когда вернулся, на автоответчике было сообщение. Звонил агент по недвижимости, сказал, что он нашел клиента, заинтересованного в квартире, и зайдет через четверть часа. Только Андреас дослушал сообщение, как в дверь позвонили, а в замочную скважину вставили ключ.
Он думал, Андреас уехал отдыхать, сказал агент. Андреас ответил, что вернулся раньше, чем предполагал. Он как раз убирается в квартире. Они только посмотрят. Агент представил Андреасу заинтересовавшихся людей — супружеская чета Кордельер из Перпиньяна. Оба довольно молодые. Беременная жена выглядела несколько отрешенной. У мужа были темные волосы и загорелое лицо, с которого не сходило ожесточенное выражение. Он рассказал, что работает в оптовом цветочном магазине и его перевели в Париж, чтобы контролировать продажи.
— Его назначили заместителем директора, — пояснила жена. Она явно гордилась мужем.
Пока агент водил пару по квартире, Андреас оставался на кухне. Слышал возгласы восхищения. Наконец все трое вернулись к нему.
— Не квартира, а конфетка, — сказала жена.
— Хотя, конечно, слишком маленькая, — добавил муж.
Агент по недвижимости заявил, что за такую цену им в этом районе большей квартиры не найти.
— В последние годы цены сильно выросли, — сказал он, — и продолжают расти. Это не только квартира, но и капиталовложение.
Андреасу показалось странным, что его не спрашивают, почему он съезжает. Жена поинтересовалась, есть ли поблизости игровые площадки, детские сады и школы. Андреас ответил, что у него нет детей. Рядом есть два небольших парка, сказал агент, а кладбище Монмартр находится прямо за углом. Разумеется, здесь не Перпиньян.
— Это у вас первый? — спросил он.
Жена оживилась, кивнула и сказала, что они год, как женаты. Прислонилась к мужу, а тот обнял ее и поцеловал в щеку. Выглядело это так, словно он собирается ее задушить.
— У вас чудесная мебель, — сказала жена, — очень стильная. Не правда ли, Эрве?
— До этого мы жили у родителей жены, — пояснил тот.
— У них огромный дом, — сказала она, — и большой сад со старыми деревьями.
Андреас сказал, что мебель ему больше не нужна. Если они хотят что-нибудь оставить, можно договориться. Лицо жены сразу погрустнело. Муж положил руку ей на живот и сказал, что все будет в порядке.
— Все новое, — сказала она, — и ребенок, и город, и вещи.
— Осмотритесь, — предложил агент. — Я оставлю вас наедине, и вы сможете спокойно все обсудить.
Пара пошла осматривать квартиру еще раз. Агент показал большой палец и кивнул Андреасу. Потом потер пальцы правой руки друг о друга.
— Он — туповатый малый, — тихо проговорил агент. — Фирма, в которой он работает, принадлежит ее родителям. Отсюда и деньги.
Андреас предложил ему кофе, но агент отказался. Приложил руку к животу и попросил стакан воды. Они молча ждали. Через некоторое время Андреас вышел в коридор и заглянул в гостиную. Супруги стояли у окна. Они целовались. Муж немного присел, поднял женину юбку и погладил ее по бедру. Андреас двинулся обратно на кухню. Агент вопросительно взглянул на него, и Андреас поморщился.
— Квартира действительно чудесная, — сказала жена, снова оказавшись на кухне. Муж остался в коридоре и с умным видом разглядывал электрощиток.
— Тогда пойдемте, — сказал агент по недвижимости. Пояснил, что им надо посмотреть еще одну квартиру. Пожал Андреасу руку. — Я вам позвоню.
Гамбургер остыл, и вкус у него был отвратительный, но тем не менее Андреас его съел. Потом прилег. Лежал на диване и воображал, как Кордельеры станут жить в его квартире. Он стоял во дворе и смотрел наверх, на светящиеся окна, за которыми появлялись и исчезали члены семейства. Ребенок подошел к окну, отдернул занавеску и выглянул на улицу. Это был мальчик лет пяти. Он рос и становился старше у Андреаса на глазах. Его мать подошла сзади, оттолкнула его от окна и задернула занавеску. Лицо ее выглядело удрученным и усталым. Потом во двор вышел господин Кордельер. У него в руках было два пакета с пустыми бутылками. Он выбросил бутылки в один из зеленых контейнеров. Что-то сказал и громко рассмеялся. Смех у него был злой. Мальчик играл во дворе в мяч. Кто-то открыл окно и крикнул, чтобы он убирался. Мальчик пошел по двору. Старался не наступать на промежутки между цементными плитами. Перескакивал с одной на другую. Его мать крикнула из окна, почему бы ему не пойти и не поиграть с остальными. Двор раскрылся, и глазам представились широкие просторы. Андреас ехал на велосипеде. Проселочная дорога шла все время прямо. Дул встречный ветер, и Андреас совсем не чувствовал, что движется, однако стоило ему развернуться, как ветер опять начал дуть в лицо. Он слез и потащил велосипед по плоской равнине. Ему казалось, он застыл на месте. По небу плыли темные тучи, но он знал, что дождя не будет, пока не будет. Потом пошел дождь. Андреас сидел под крышей в своей комнате. Дождь барабанил в мансардное окно. В комнате было холодно. Андреас лег в кровать. Читал книгу, но слова расплывались у него перед глазами. Он оказался на необитаемом острове вместе с несколькими детьми. Не зная, как попал туда. Они были на пляже. Когда стемнело, они отправились в лес, дремучий лес. Дошли до полуразрушенного дома, разбомбленной руины. Дети стояли у дома и обсуждали, что теперь делать. Андреас, похоже, знал остальных ребят. Они были старше его.
Разбудил Андреаса телефонный звонок. Он взглянул на часы, было пять. Немного подождал, потом снял трубку. Звонил агент по недвижимости. Сказал, что шансы хорошие. Кордельеры очень заинтересованы. Жена пыталась сбить цену, но он не поддался. На выходных, чтобы посмотреть квартиру, из Перпиньяна приедут родители жены. Будет ли он дома? Андреас ответил, что пока не знает.
— Я много таких людей повидал, — сказал агент по недвижимости. — Если квартира им нравится, то берут сразу.
Андреас очистил стенной шкаф в коридоре. Удивился, о скольких вещах он напрочь забыл. Целые коробки с записями, черновиками писем, документами. Он полистал их, почитал одно, другое, потом выбросил все, не задумываясь. Несколько старых, аккуратно надписанных аудиокассет Андреас оставил на дальнюю дорогу.
Нашел коробку с письмами и открытками от друзей, от матери. Письма, которые они присылали ему в армию, рассказывая о собственных буднях — болезнях, поездках за город, походах в гости. Последние следы минувшей жизни. Следы, которые ничего не значат, пустые слова. Письма от Фабьен лежали на самом дне коробки. Когда-то он собрал их, завернул в упаковочную бумагу и запечатал. Теперь сломал печать и прочел некоторые из них. Его поразило, насколько они бессмысленные.
Фабьен писала, что им задали работу по «Волшебной горе» Томаса Манна, читал ли он эту книжку? Они с друзьями побывали в ресторане, где едят руками, как древние галлы. Познакомилась с тремя американцами, которые хотели ее сфотографировать. Зачем она писала ему об этом? Как-то в октябре они с друзьями поехали в Нормандию и купались в океане, хотя вода была холодной. В другой раз она ела устриц и отравилась. Андреас удивился, сколько друзей и подруг Фабьен упоминает в своих письмах. К одному письму прилагалась фотография, на которой Фабьен стояла посреди группы юношей и девушек. Все нацепили пестрые бумажные шляпы и пьяно улыбались в объектив. На обратной стороне снимка было написано: «Веселого Нового года». Веселого Нового года, который давно прошел, не оставив никаких воспоминаний. Он снова завернул письма Фабьен в упаковочную бумагу и положил их на стол. Остальные выбросил.
В другой коробке он нашел свои старые ежедневники, маленькие гармошки, в которых каждому дню отводилось по строчке. Настоящих дневников он не вел никогда, мысль записывать что-то из своей жизни казалась ему абсурдной. Сохранились только эти гармошки, в которых года подытоживались с помощью ключевых слов — имен, встреченных им людей, названий курортов, дней рождения, экзаменов и походов к врачам. В первые парижские годы он записывал и названия всех увиденных фильмов, всех ресторанов, в которых ему приходилось бывать. Но со временем ему это надоело. Тем более что он стал ходить в одни и те же рестораны, а в кино смотрел не заслуживающие упоминания фильмы. С Надей и Сильвией он встречался так часто, что не имело смысла записывать их имена. В последние годы в ежедневниках появлялось все больше пустых месяцев, не оставивших никакого следа. В одном из них лежал список всех женщин, с которыми переспал Андреас. Он начал читать имена. Кого-то забыл, кого-то вспоминал только после долгих раздумий. Список уже давно не обновлялся, он дополнил его несколькими именами, потом скомкал и выбросил.
