Михаил Барановский - Зуб за зуб
Максим вскакивает, переворачивая тарелку с салатом, хватает Сергея за грудки.
– Как ее найти? – кричит.
И теперь уже все официанты и редкие посетители оборачиваются в их сторону. Сергей тоже вскакивает.
– А ну прекратите немедленно, это что такое? – отчитывает их Инна Федоровна. – Смотрят все… Идиоты… Сережа, я тебе запрещаю!
Максим отпускает пиджак Сергея и покорно садится. Сергей бросает салфетку на стол и уходит.
– Ты куда?! – кричит ему вслед Инна Федоровна.
– Пописать! – огрызается он.
– Соль рассыпали… К ссоре, – ворчит Инна Федоровна.
– Как же ее найти, Инна Федоровна? – без надежды на ответ.
– Таких искать не надо… Такие сами найдут.
* * *Максим сидит в машине, припаркованной возле дома Анны. Он звонит по телефону. Бездушный, автоматический женский голос сообщает: «Абонент временно недоступен. Попробуйте перезвонить позже…»
На скамейке неподалеку – безногий инвалид. Он играет на аккордеоне танго. Сумерки. Только что зажгли фонари. Листья танцуют с ветром, скользят по асфальту, кружатся. Инвалид играет исступленно, закрыв глаза, покачивая в такт седой головой и отбивая ритм одиноким ботинком.
В окно заглядывает какой-то парень:
– Дядя, давай машину помоем…
Максим рассеянно смотрит на него:
– Что?
– Машину помыть?
– Давай, – произносит он безразлично и закрывает окно.
Музыки почти не слышно. Он поднимает воротник куртки, поеживаясь от пробежавшей волны озноба.
К машине саранчой слетаются дворовые мальчишки с ведрами, бутылками. Они суетливо поливают ее и трут губками. Максим смотрит на мыльные струи воды, стекающие по лобовому стеклу. Кажется, они тоже скользят в такт щемящей осенней мелодии.
* * *– Значит так, – чеканит Настя в трубку, – квартира…
– И все, что в ней, – шепотом суфлирует Антонина Павловна.
– И все, что в ней, – подхватывает Настя, – я оставляю себе. Ты забираешь машину. Твои вещи я уже собрала. В любое время можешь заехать и забрать…
Антонина Павловна кивками головы подтверждает каждое сказанное дочерью слово.
Перед Максимом на рабочем столе фотография счастливой семьи – он, Настя, еще маленькая Маша. Все улыбаются. Кажется, они счастливы. В фотоальбомах счастливые люди встречаются гораздо чаще, чем в жизни.
– Настя, – говорит он, – мне приснился плохой сон. Я боюсь, что перекрытия не выдержат джакузи. Нет, не предлог, нет…
Настин голос совсем чужой:
– Если хочешь эту свою джакузи – тоже забирай и пузырись в ней сколько влезет. Я понимаю, как она тебе дорога.
– Настя, подожди…
Но она не ждет. Она отстраняется от него частыми гудками.
* * *Максим подходит к двери своей квартиры. Он звонит. Никто не открывает. Тогда он пытается открыть своим ключом, но, видно, замки уже сменили, и ключ не подходит. Звонит еще и еще. Как будто они и звонок сменили.
Наконец дверь открывает Маша.
– Привет, – пытается улыбаться Максим. – Как дела?
– Плохо. – Маша не актерствует.
– Хорошо, а ты что… одна?
– Нет, я с Денисом. Ты за вещами?
– Да…
– Проходи.
В коридоре Максим натыкается на демонтированную джакузи.
– Вы новую ванну поставили?
– Да.
– Это хорошо. Какую?
– Из пластика.
Маша уходит в комнату и возвращается с тяжелым чемоданом в одной руке и спортивным кубком в другой.
– Спасибо… Слушай, на тебе уже живого места нет. – Он пытается дотронуться до колечек в Машином носу.
Она резко отстраняется от него. Максим медленно опускает руку и тут же лезет в карман.
– Хочешь, пойди с Денисом куда-нибудь, мороженое, туда-сюда…
– Ничего я не хочу. – Она бросается к нему с плачем. – Что ты сделал? Зачем?
Максим обнимает ее, прижимает к себе:
– Ничего, ничего…
– Что ничего? У мамы – любовник!
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Он мне не нравится. – Она рыдает и вздрагивает, как в детстве.
– Все будет хорошо, – говорит Максим и сам не верит в то, что говорит. – Все будет хорошо.
* * *Сергей разговаривает по телефону. От нечего делать он водит пальцем по поверхности стены, покрытой пылью былых сражений.
– Мама, она хочет помочь мне с ремонтом, – говорит он в трубку. – Нет, я ее не просил. Нет. Мы эти… как его… друзья. Мама! Нет, мы не трахаемся. Совсем. Я тебе говорю – совсем. Я отвечаю за свои слова. Нет. Да ни разу, клянусь. Чисто друзья.
Раздается звонок в дверь.
– Все, ко мне пришли. Я скоро. Пока.
Сергей открывает дверь. На пороге Настя, за ней отряд украинских рабочих.
– Это со мной. Привет.
– Привет.
Украинские рабочие обалдело осматривают клонированную квартиру.
– Елы-палы, – сокрушается бригадир. – Шо я тебе, хозяйка, говорил. Шарлатаны воны уси.
– Кто?
– Да дизайнэрша ваша. Это сколько она таких квартир понаробыла, що куды не прыйди – везде одно и то ж.
– Ладно, – говорит Настя. – Давайте, ребята. Что делать – знаете. И смотрите, чтобы все в точности по проекту.
– Знаем, знаем… – вздыхает бригадир.
– Ну, и ладушки, тогда за работу.
Сергей и Настя проходят в спальню. Сергей обнимает ее:
– Ты помнишь, я тебя об этом не просил.
– Да. Мне так захотелось.
– Ты сказала тогда, помнишь: «Я живу в построенной им лжи»? Теперь ты эту ложь хочешь восстановить?
Настя отстраняется от Сергея.
– Нет. Теперь я построю свою ложь. Вернее, свою правду. Зуб за зуб.
* * *Грузчики несут джакузи по лестнице в квартиру Ильи. За ними бредет Максим.
– Это что ж за «Титаник»? – пыхтит один из них.
– «Титаник»?
– А то что ж?
– Я думал – дельфинарий. Хотя, может, и «Титаник», – соглашается Максим, – это точно. «Титаник».
Илья рассматривает злополучную ванну.
– Ну, зачем ты ее приволок?
– Это подарок.
– И что мне прикажешь делать с твоим подарком?
– У вас перекрытия бетонные, а у меня деревянные.
– При чем тут перекрытия? Иди сюда. – Он заводит Максима в туалет. – Смотри.
Очевидно, что в этом крохотном совмещенном санузле она не поместится.
– Может, в какое-нибудь другое место? – слабо предлагает Максим.
– Макс, извини, но она даже на балкон не влезет.
Максим чертыхается. Илья пытается успокаивать:
– Да, на чужом несчастье джакузи не построишь. Ну, и что делать будешь?
– С джакузи?
– С собой.
– Не знаю.
– Поживи пока у нас, если хочешь.
– Спасибо. Я и у себя могу, на работе.
– Зачем на работе? Светка будет рада. Оставайся, пока все не устаканится.
На кухне фоном бубнит работающий телевизор. Они сидят за столом, выпивают, закусывают.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Илья. – Видик у тебя не фонтан.
– Ты знаешь, что такое усталость материала?
– Нет.
– Даже бетонное перекрытие со временем может устать, дать трещину и в конце концов обрушиться. Вот и я устал. От ремонта, от всех этих хитросплетений, скандалов, от работы… Хочу куда-нибудь, где тихо, спокойно. Отоспаться, откиснуть. Хочу уехать.
– Я знаю такое место, – оживляется Илья. – Чехия. Газончики стриженые, красная черепица на крышах. Люди приветливые. Языкового барьера практически нет. А, Макс? Давай рванем.
– Ты же вроде последний раз в Германию собирался?
– Немецкий язык. Я как представил, что Марик на немецком говорит: «Йа, йа, зер гуд!» – так сразу перехотел.
– Зер гуд! – одобряет Максим.
Тут вбегает Марик, кудрявый мальчик двух лет, с оттянутой памперсом неестественно большой попой. За ним появляется на кухне Света в халате. Илья подхватывает сына на руки.
– Марик, скажи, куда нам ехать? Хочешь в Германию?
Мальчик отрицательно мотает головой.
– А в Чехию? Хочешь?
Та же реакция.
– Хочешь здесь жить? – с брезгливостью в лице задает вопрос Илья.
Марик отчаянно кивает. Света смеется.
– Нет, вы только посмотрите на него! Нашелся тоже патриот. – Илья опускает ребенка на пол. – Ну, совсем еще дурной, – оправдывается он за неудачный эксперимент.
Ночь. Илья и Максим курят на балконе. К ним присоединяется Света. Максим дает ей прикурить:
– Комары.
– Кусаются, между прочим, только самки, – говорит Илья. – Самцы не кусаются.
– Не кусаются, – подхватывает Света, – не работают, ничего не делают… Летают без дела туда-сюда, туда-сюда… И зудят. Они все время зудят.
– Да, действительно, – поддерживает Свету Максим. – Хватит дергаться. Купите, наконец, нормальную квартиру, сделайте ремонт… – Максим понимает, что говорит что-то не то, и замолкает.
Илья прыскает от смеха… Света мрачно затягивается:
– Спасибо. Очень смешно. Я оценила твой черный юмор. Все, я пошла спать.
– Спокойной ночи. – Мужчины остаются наедине.
– Макс, я знаю, что в эти дела нельзя лезть с советами, но я все-таки тебе скажу. Ты с Настей сколько уже живешь! У всех бывают сложности. Это проходит. А эта? Кто она? Что ты про нее знаешь? Ну, что – красивая, сексуальная… А жить ты с ней сможешь?
