Юлия Любимова - Фирменные люди
Она еще много хорошего поведала французу обо мне, вследствие чего Жорж расслабился. Он доверительно наклонился к Танюше и сказал:
– Знаете, после вашего рассказа мне действительно жаль, что я не могу с вашей подругой познакомиться. Не имею права по policy, положению, иначе результаты моего опроса будут аннулированы.
Так он говорил всем, кого расспрашивал обо мне.
Если честно, гадкое это чувство – думать о том, что скажут о тебе твоим работодателям твои хорошие знакомые.
На работе, узнав, что меня проверяют, стали успокаивать. Те, кто уже прошел подобную процедуру, говорили, что если через два дня меня не уволят – проверку прошла. Мне было, по большому счету, уже все равно. Даже в каком-то смысле увольнение могло бы стать благом, подтверждая наши с фирмой непростые взаимоотношения, и, поскольку я была чиста, как ангел, то подала бы на фирму в суд.
Шли дни, складываясь в недели. Не происходило ровным счетом ничего. Начальство хранило таинственное молчание о результатах проверки, я тоже не возникала, а сотрудники обсуждали только празднование десятилетия фирмы «Франсье» в России и поездку в Париж.
Про нас, томящихся в ожидании решения своей участи, похоже, забыли. Было обидно и противно, но ведь это чужой монастырь. Ничего не поделаешь.
Глава 20
Промчалось лето, наступила осень. Дожди шли все чаще, небо стало прозрачнее и как бы выше, а воздух наполнился сладковатым запахом умирающей под ногами листвы.
Моя студенческая подруга пригласила меня к себе на дачу, и мы на закате отправились гулять по холмам, поднимаясь от деревни к деревне, я влюбилась в эти места и придумала себе мечту.
Я представила пологий склон, на котором прилепился уютный домик, утонувший в яблоневом саду, большой луг, изгородь, на которой сохнут крынки и сидит разноцветный петух с драным хвостом, скрипучую калитку. Мой будущий муж играет с детьми во дворе, а я иду по извилистой тропинке, заросшей подорожником, навстречу золотисто-красному солнцу. Я возбуждена, как перед долгожданным свиданием, и испытываю радостный подъем, я счастлива, что окна в моем доме уютно светятся, а с лужайки доносится счастливый детский смех. Я ложусь на траву, смотрю в высокое голубое-голубое небо, тихо шепчу: «Спаси и сохрани нас, Господи!» – и за–крываю глаза.
В штат меня не приняли и с нового финансового года. Сотрудники по-партизански хранили молчание и делали вид, что все хорошо. Беспокоиться не о чем.
Я снова знакомой дорогой отправилась к главбухше.
– Ну что? – спросила я. – Новый год начался, а контракта нет.
– Да? Странно... – Она как будто удивилась.
– И мне странно тоже.
– А тебя проверял психолог?
– Проверял. И с тех пор прошло четыре месяца.
– Странно... Значит, отдел кадров сомневается. Я у них узнаю, в чем там дело.
Я думала: «Вика, наверное, считает себя очень образованной, умной и вообще крутой, а по праздникам в церковь ходит, свечки ставит, Богу молится. Только вот божок-то у нее – свой, с родинкой на щеке».
Я опять ушла ни с чем.
На следующий день она вызвала меня в коридор.
– Я поговорила с Ганской. Проверку ты прошла, теперь ждут какое-то заключение из французского офиса, это иногда затягивается. Я очень прошу тебя потерпеть. Все будет скоро-скоро! – Она улыбнулась. – Если хочешь, сходи к Ганской, она готова с тобой поговорить. У нее сегодня хорошее настроение. Хотя, думаю, ничего нового ты не услышишь.
Я тут же отправилась к Ганской.
* * *Ганская деловито сидела за компьютером. Увидев меня, она резко встала, поздоровалась и пригласила присесть за круглый переговорный столик у входа. Сама села напротив, так же как и я сложив руки и наклонив голову. Я словно смотрелась в зеркало.
– Я вас внимательно слушаю, – деловито начала она.
– Я хотела спросить, прошла ли я проверку психолога. И что там с моим контрактом. Вика сказала, есть проблемы.
– Нет, проблем никаких нет, – мгновенно ответила она.
– Я правильно вас понимаю, Франция дала положительный ответ?
И подумала: «Кто-то из них врет...»
– Да, – кивнула Ганская.
– Почему же дело затянулось?
– Знаете, ответ из Франции при приеме на работу для нас не очень важен... Обычно мы руководствуемся мнением вашего непосредственного начальника, – сказала она.
– Как это понимать?
– Мы получили положительные references, рекомендации, и, когда финансовый директор пришлет по электронке заявку, заключим с вами контракт.
– Когда?
Ганская сделала паузу, будто задумалась.
– М-м, – помычала она театрально, – это вопрос двух месяцев... Еще есть вопросы?
– Нет, – пришибленно сказала я.
А что мне было делать? Требовать гарантий? У таких людей свой кодекс чести, и гарантия, данная сегодня, назавтра исчезает, как шпионские чернила. Ганская была плоть от плоти фирмы «Франсье». Иначе бы она здесь не работала.
Я бы не удивилась, если бы узнала, что Ганская шпионит в пользу Франции. До службы во «Франсье» она была секретаршей в посольстве. А там, как водится, через одного вербуют. Далее все просто – HR-Manager в иностранной компании, практически абсолютная власть на фирме, отдельный кабинет, бесплатная телефонная связь, мультивиза в зону Шенгенского договора, бесконечные командировки за границу, деловые встречи, бешеный поток почты. Чем не прикрытие для истинного Штирлица?
И все же она меня в этот раз чем-то зацепила. Понравилась своим строгим стилем, выдержкой. Ведь кто знает, я могла бы заорать, стала угрожать или горько плакать, что, мол, «я одна и родители мои далеко, а квартира стоит недешево» и прочее, и прочее. Она же мастерски расставила все точки над i, не взяв на себя никаких обязательств. С недрогнувшим лицом, ни разу не повысив голоса, она закрыла деликатную тему, уложившись буквально в две минуты. Высокий профессионализм! И вот что значит для руководящей женщины хорошее настроение! Но я-то, дурочка, ей поверила...
Глава 21
Вечером я набрала номер моей телефонной подружки Вали, чтобы пожаловаться ей на свою горькую судьбу. Валя тут же стала объяснять мне:
– Твоя Ганская применяла на практике то, чему ее научили на курсах делового общения. Ведение трудных переговоров, или presentation skills, искусство презентации, вот как это называется. Главная задача – как можно быстрее расположить к себе собеседника. Говоришь, Ганская вышла из-за своего рабочего стола и села с тобой за круглый столик? Зачем? Ради двухминутного разговора? Просто если бы она осталась на месте, между вами был как бы барьер. Понимаешь? Потом она приняла твою позу: положение тела, рук, головы – это известная хитрость, все психотерапевты так делают, чтобы расположить к себе клиента. И последнее – она говорила только то, что ты хотела услышать, однако не нужно этому верить. Ведь она ни разу не сказала «я», а только «мы-мы-мы». Таким образом, она сняла с себя ответственность и по большому счету ничего лично от себя тебе даже не пообещала. У нее была другая задача: успокоить тебя и завершить поскорее разговор, а не подписывать трудовой контракт.
– Ты думаешь, я это не чувствую? – согласилась я. – Хотели бы – давно бы взяли.
– Ганская эта, понятно, местный царек. Французы и знать не знают, чего она тут выделывает. Она к своим начальникам никого не подпускает, а перед их приездом в Москву наспех стены красит в офисе. Я не права?
– Да, действительно, красит и шампунь для ковров покупает.
– Не волнуйся, проблем у нее множество, и они гораздо серьезнее твоих.
Общий итог был ясен. Главбух переводит стрелки на Францию, Ганская – на финансового директора Кулик. К Кулик мне идти не хочется – дама скользкая до ужаса, она, естественно, переведет все на Ганскую. И круг замкнется.
За год работы во «Франсье» у меня сложились теплые отношения с коллективом, но работа не доставляла удовлетворения из-за тяжкой служебной атмосферы и от осознания того, что ты в «конце паровоза» и вперед тебя никто не собирается пропускать. Даже разного ранга менеджеры то и дело давали понять, что формально я хуже всех.
К финансовому директору Кулик я все же пошла. Мне захотелось подтвердить свои догадки по поводу ее честности.
– Здравствуйте, Карина Мухамедовна, – заглянула я к ней в кабинет. – Можно к вам?
– Добрый день, Юля, – хитровато, по-лисьему отозвалась она.
У голоса Кулик было много оттенков: грудной, визгливый, вкрадчивый, «мамочкин». Прекрасно владея интонацией, она становилась непредсказуемой, разной, умело держала наш «дружный» трудовой коллектив в страхе по старому доброму закону кнута и пряника. Как знать, может быть, других методов управления большим коллективом еще не придумали, а этот работал эффективнее других?
– Карина Мухамедовна, я была вчера у Ган–ской, – начала я, – по поводу постоянного контракта...
– Да-а? – протянула она высоко. – Интересно... – на низких нотах.
