Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 2. Секта
Кстати, он впервые за все это время по-настоящему ощутил, что и Ирочку теперь действительно может в любой момент домой отправить. Назад в будущее. До сих пор он по сути просто блефовал. Хотя, впрочем, это-то как раз его сейчас меньше всего волновало. Никуда отправлять ее он не собирался. Особенно теперь, когда с зомбиями с этими проклятыми, кажется, покончено раз и навсегда, никаких проблем с ними больше не будет. Наконец-то! Слава тебе, Господи!
Они у меня теперь как шелковые. Вон стоят, вытаращившись. То-то же!
Он спокойно наклонился, поднял брюки и стал приводить себя в порядок. Черт! Член был влажным и липким. Вытереть бы чем-нибудь! Платок бы какой, что ли. Или салфетку.
Неожиданно в голову ему пришла забавная мысль. Он мельком взглянул на Иру. Перепуганная девушка скромненько стояла с совершенно невинным видом рядом. И платьице на ней было в порядке, и все остальное. Ну, занималась с сокурсником в свободной аудитории наукой. Закрылись, чтоб не мешали. Выводами, блядь, научными увлеклась. И вводами. Красин бы не удивился, если бы она уже и трусики успела надеть. Дамочки в такие моменты еще и не на такие чудеса и фокусы способны! Куда там Копперфильду!
Красин посмотрел на стоящую ближе всех к нему преподавательницу. Ничего, вроде…Молодая. Он еле заметно шевельнул бровью, и женщина двинулась к нему. Ирочка в испуге съежилась. Женщина подошла вплотную, встала на колени, бережно взяла руками его бессильно висящий член и принялась его тщательно облизывать. Красин опять покосился на Ирочку. Та смотрела на эту сцену, вытаращив глаза и не в силах, видимо, вымолвить ни слова.
— Да не напрягайся ты так, — небрежно бросил ей Красин, усмехнулся и подмигнул. — Я, оказывается, могу их всех контролировать. Колдун мне вообще-то говорил об этом, но я его тогда не понял. А сейчас наконец разобрался, что к чему. Сориентировался. Под влиянием аффекта, вероятно, — снова усмехнулся он. — Сильнейшего, блядь, потрясения!
(Он впервые позволил себе употребить при Ирочке ненормативную лексику. Просто вырвалось. Ирочка промолчала. Не обратила на это вообще никакого внимания. Похоже, даже и не заметила. «Ну-ну!.. — с иронией подумал Красин. — Возможно, жизненный опыт у мадам несколько богаче, чем на первый взгляд кажется».) Будучи застигнутым врасплох на месте преступления в самый, так сказать, ответственный момент со спущенными штанами. Пикантная, в общем, ситуация. Сориентируешься тут. Чтобы импотентом на всю жизнь не стать.
— Ладно, хватит! — произнес он, обращаясь к преподавательнице. Женщина послушно встала, повернулась и пошла на свое первоначальное место у двери, на пороге аудитории.
Ирочка проводила ее долгим взглядом, потом в полном изумлении повернулась к Красину.
— Так ты что, действительно можешь делать с ними, что угодно? Как, вот так просто приказываешь, и все? Ничего больше?
(Красин невольно почувствовал укол ревности. Как-никак,.. только что,.. прямо у нее на глазах… Другая женщина… Могла бы, блядь, хоть для приличия слегка обидеться! Ей что, все равно? А как же тогда все эти ахи-охи? «О-о-о-о!.. Ми-илый!»? Это все игра, что ли? Она что, вообще ничего не чувствовала?)
— Да даже говорить не надо, — нехотя ответил он. — Это уж я так. Для пущего эффекта. — Красин помедлил. — Можно и мысленно, — рассеянно закончил он, пытаясь разобраться внутри себя с этими своими новыми супервозможностями. Все-таки не все еще с ними ему было до конца ясно.
— Слушай, Олежек,.. — нерешительно начала Ирочка. Красин изумленно вскинул на нее глаза. «Олежек»! Однако! Ну, надо же! Какие нежности. Это уже что-то новенькое. Так она его еще никогда не называла.
Видно было, что девушка колеблется и не решается что-то сказать.
— Ну, ну!.. — подбодрил ее Красин. — В чем дело?
— Слушай!.. Ну, ты понимаешь… Но ты только не обижайся, ладно?
— Ну, говори, говори! — опять поощрил ее он. Ему стало интересно.
— Нет, ну ты обещаешь не обижаться?
— На что?
— Нет, ну ты мне сначала пообещай!
— Ну, хорошо, обещаю, обещаю! Так в чем дело?
— Нет, не «обещаю, обещаю», а правда пообещай. По-настоящему.
— Господи-боже! Ну, хорошо. Обещаю, что не обижусь. По-настоящему. Торжественно клянусь. Ну что, довольна?
Любопытство Красина было разожжено до предела. Что это она еще затеяла?
— Нет, ну правда?
— Господи!! Да правда, правда! Не обижусь! Говори ты наконец! Ну, что?
Ирочка быстро на него взглянула, потупилась и, покраснев слегка (Красин это с удовольствием заметил), тихо-тихо сказала: «Поцелуй меня».
— Что-о? — ошеломленно переспросил Красин.
— Ну, поцелуй меня! Обними.
Красин, ничего не понимая, послушно обнял и поцеловал девушку. Он хотел уже отстраниться, но Ирочка жарко к нему прильнула, и поцелуй получился страстным и долгим.
— Ты меня любишь? — еще тише прошептала она.
— Люблю, — не раздумывая, соврал Красин. (Трахать! — тут же добавил он про себя.)
— Правда?
— Правда.
(Вот заладила! Правда,.. кривда!.. Чего она, интересно, сказать-то мне такое уж собирается после столь долгих предисловий? Никак все не решится. «Нельзя ль узнать, в чем дело существо, / К которому так громко предисловье?» Признаться, что ли, в чем? Даже не представляю!)
— Тебе было хорошо со мной?
— Конечно. А тебе? — все же не удержался и он от вопроса.
— Очень!! Очень-очень! — Красин самодовольно усмехнулся и погладил девушку по голове. — Правда! Ты самый лучший мужчина на земле. Самый-пресамый! Лапушка, — Красин погладил еще раз.
— Так что ты мне хотела сказать… любимая? — после паузы спросил он. («Лапушка»… Мужской род — «лапушок». Хм… Лопушок!)
— Олежка, а можно мне сейчас еще с кем-нибудь? Ну, из этих?.. Ты же им можешь приказать?
— Как это «еще с кем-нибудь»? — не веря собственным ушам, ошарашенно переспросил Красин, во все глаза глядя на явно смущенную девушку.
— Ну, ты же все равно пока не можешь, и они же все равно вроде как не настоящие. (Да, не настоящие… Дети, блядь! Но ебутся, как взрослые, — вспомнился Красину какой-то старый анекдот.)
— А ты разве не кончила? — не зная, что сказать, произнес он первое, что пришло ему в голову.
— Нет, кончила, конечно! Кончила! — Ирочка снова прижалась к стоявшему, как столб, Красину и жарко поцеловала его в губы. — Но ты же знаешь, у нас, женщин, все по-другому. (Да уж! — мелькнуло в голове у Красина.) Я уже опять хочу,.. — стыдливо, еле слышно, призналась она.
Да-а!.. Вот тебе и Ирочка! Пай-девочка. Ишь, как заговорила! Открытым текстом. Мужика хочу, а у тебя не стоит. И это ведь еще только цветочки. Просто из вежливости. Просто потому, что ей от меня чего-то надо. Что у меня разрешения надо спрашивать. Что без меня ничего не получится.
А на самом-то деле: мужика хочу и желательно нового! Свежего. Раз выбор есть. Для разнообразия. Впрочем, мой милый, когда у тебя опять встанет, то я ведь готова! Всегда пожалуйста! Обслужу вне очереди! С превеликим удовольствием. Я же люблю тебя, ты же знаешь! Больше всех! Всех-всех-всех! Лапушка.
Ну, а пока, пока мой лапушка отдыхает и сил набирается — ну, чего мне зря простаивать-то? Заодно и потренируюсь. Пока.
А действительно, чего ей зря простаивать-то? — подумал вдруг Красин. — Она права. Времени мало, чего его на воздыхания да обжиманья-обниманья тратить? Да и с кем? Кто я для нее? Никто. Мы сто лет до этого не виделись. Она от меня поначалу вообще удрать хотела. А все эти ее: «милый» да «люблю» — просто входят в цену. В условия сделки. Я же ей сам прямо сказал: «изображай!» — вот она и изображает. Старается по мере сил. Отрабатывает.
Но в свободное от «изображения» время… Почему бы ей, в самом деле, и не отдохнуть? Поразвлечься. Расслабиться. Душой и телом. Дать волю фантазии!
Тем более такая возможность! Сказочная. Которая никогда уже в жизни больше не повторится. Ты молодая, красивая, желанная! Полная сил. И все мужики на два часа твои! В твоей полной власти. Делай с ними, что хошь! Хоть сама их трахай. И никто никогда ни о чем не узнает. Да и вообще это вроде как и не по-настоящему. Типа сна. Всегда для самой себя отмазка есть. Если уж ты такая, блядь, честная-распречестная.
Да-а!.. Да я бы и сам на ее месте!.. Я и на своем-то сейчас всех баб бы вокруг перетрахал, по очереди, во все дыры и всеми способами, да, к сожалению, не могу. Физиология проклятая! Видит око, да зуб неймет. Н-да… «Зуб»… Жди теперь, пока он встанет. Зуб этот. Вырастет. Черт!
А чего, пусть трахается! Как кошка. Со всеми подряд. Мне-то что? Да на здоровье! Я ей не муж, в конце концов. Даже хорошо, что она ему рога наставит, еще одни, в моем присутствии. Да и вообще посмотреть интересно. Любопытно. Может, и сам присоединюсь,.. — при этой мысли Красин почувствовал приятное волнение. Не только ревности никакой не было, а даже наоборот. Он вдруг и сам загорелся этой идеей.
Точно! Групповуха. Оргия. Оргия-оргия-оргия! Надо ее на групповуху раскрутить. Хотя на групповуху-то она, наверное, и не согласится поначалу… Хотя!.. Ну, в общем, пусть начнет, разогреется. В процесс втянется, а там уж посмотрим. Поглядим. Как пойдет! Как войдет. И как выйдет. Чего, действительно, время-то зря терять? Я свое в любом случае всегда получу. Я так чувствую, у нее на всех хватит. Вот у всех бы только на нее хватило. Девушка-то серьезная… Впрочем, народу в институте много.
