Дуглас Кеннеди - Карьера
Немец закатывает глаза. Продолжаю беседу с телефонным роботом:
— Да-да… В номере Клауса Креплина, в «Волдорфе»… Что?! О, господи, не может быть… когда?.. Серьезно, как думаешь?.. Хорошо-хорошо… Уже бегу. Реанимация в больнице Рузвельта? Буду через десять минут.
Отключаю телефон и тотчас же хватаюсь за пальто.
— В чем дело? — интересуется Креплин.
— Звонила жена, Лиззи. У нас ненадолго остановился тесть, сейчас у старика сильные боли в груди. Срочно отправили в клинику Рузвельта.
Я уже одет.
— Послушайте, Клаус… очень жаль, но…
Немец пожимает плечами:
— Делайте то, что должны.
— Спасибо за прекрасный вечер, — я трясу руку хозяина, — поговорим завтра. — Наспех машу на прощание рукой проституткам. Те не отвечают.
Открываю дверь, и Креплин произносит источающим сарказм голосом:
— Передайте вашей очаровательной жене мои наилучшие пожелания.
Через полчаса я уже юркнул в постель, рядом с нежно любимой, но находящейся в полнейшей прострации женой. Наклонился, чтобы поцеловать; Лиззи еле слышно застонала и откатилась прочь. Обхватываю подушку, закрываю глаза в тщетной надежде, что меня тотчас же одолеет сон. Вновь открываю глаза. Целый час лежу, замерев от страха: тяжелый случай полуночных кошмаров.
Тед Петерсон, главный козел. Наверняка спокойно храпит дома, в Коннектикуте, и даже не подозревает, что своим легкомысленным решением отменить заказ на какую-то паршивую рекламу поставил чужие карьеры под угрозу. Типичный безнравственный яппи. Изменяет партнерам, изменяет жене. Верен только собственным грошовым амбициям. Снимаю телефонную трубку. Набираю справочную с кодом Оулд-Гринвича, пригородом Коннектикута. Оператор сообщает: в районе зарегистрировано двое Э. Петерсонов.
— Нужен Э. Петерсон, живущий на улице с водяным названием.
— Вы имеете в виду Прибрежную дорогу?
— Именно. Сорок четвертый дом, да?
— Девяносто шестой. Пожалуйста, подождите, пока я не найду телефонный номер…
Обманом выведав домашний адрес Петерсона, включаю компьютер, выхожу в сеть, захожу на поисковик «Яху», запрашиваю карту Оулд-Гринвича, штат Коннектикут.
Через десять секунд на экране появляется окошко с запросом точного адреса в пригороде. Набираю «Прибрежная Дорога, 96», «искать»… и вот уже загружаю полную, в подробностях, карту того района Оулд-Гринвича, где живет Петерсон.
Распечатывая карту, снова тянусь к телефонной трубке, звоню в агентство по прокату машин «Эйвис». Есть ли на Манхэттене круглосуточно работающие филиалы?
Тридцать третий, на углу Второй и Третьей? Отлично. Не найдется ли сейчас машины для ночного проката? «Чиви Катлесс»? Годится.
Смотрю на часы: 3.43. Буду на месте в половине пятого.
Моюсь в душе, бреюсь. Надеваю костюм с галстуком.
Торопливо завариваю растворимый кофе, бросаю в него пять таблеток витаминов «Ро Энерджи», оставляю записку для Лиззи:
Любимая!
Никак не спалось. А утром нужно пораньше съездить в Коннектикут. Позвони, когда проснешься, и я все объясню.
Ты у меня — лучше всех…
Приехал в Оулд-Гринвич без десяти шесть. С легкостью нашел по карте нужную улицу. Еще темно, и приходится медленно колесить по узкой двухполосной трассе, разглядывая сквозь прищур номера домов на почтовых ящиках.
Родовое поместье Петерсонов располагалось в конце длинного шоссе. Наяву дом производил еще более сильное впечатление, чем на показанных Тедом фотографиях: кусок мыса Коддер, перенесенный на четверть акра земли. Петер не врал, говоря, что дом смотрит окнами на побережье: жилище окружала терраса, выходящая на воду и даже оснащенная собственным лодочным причалом. Теперь понятно, откуда взялась цена в 1,4 миллиона долларов.
Выключаю фары, еду по дороге, паркуюсь прямо между «БМВ» Петерсона и «фордом эксплорер», предназначенным для жены и детей. Снаружи холодно, примерно десять градусов по Фаренгейту, если верить установленному в «Чиви» градуснику, а потому не глушу мотор. Горько пожалел, что по пути не прихватил газету и не купил кофе.
Откидываюсь на сиденье и чувствую, как через мозг проносится волна изнеможения…
Внезапно раздается резкий звук. Скрежет металла по стеклу. Мигаю и обнаруживаю, что в глаза уже светит яркое зимнее солнце.
Черт, черт, черт! Проснулся и смотрю на курносую женщину: за тридцать, длинная черная «аляска», высокий белый ворот свитера, черная бандана поддерживает светлые волосы. За спиной — двое ухоженных ребятишек. Дети несут ранцы и недоуменно смотрят, как мама стучит обручальным кольцом по окну прежде не виданной, заблокировавшей выезд машины, в которой — спящий чужой дядя.
— Сэр! Сэр! Сэ-эр!!! — кричит женщина. Выскакиваю из машины, холодный утренний воздух тотчас же взбадривает….
— Простите, очень извиняюсь, — повторяю я и протираю глаза. — Заснул…
Испуганная женщина отступает на шаг:
— Вы всю ночь спали посреди выезда для наших машин?
— Нет, только один час. Здесь живет Тед Петерсон?
— Я — Мэг, его жена.
— Рад встрече с вами, Мэг. А я…
— Нед Аллен? — Вопрос задан голосом, в котором — потрясение.
Поднимаю взгляд. В дверях стоит Тед — в лучшем сером пальто от «Брук Брозерс», блестящих туфлях-«хоттабычах», с черным дипломатом от «Коуч» и безмятежным, с легкой тенью недовольства, взором патриция. Петерсон медленно направляется ко мне.
— Надо же, вот так сюрприз, — произносит Тед и осторожно пожимает руку. Явно удивленный моим присутствием посередине выезда для его автомобилей, Петерсон, тем не менее, благоразумно сохраняет вежливые манеры, пока не выяснится, зачем я здесь оказался. Прирожденный актер.
— Доброе утро, Тед. — Изо всех сил стараюсь сохранять полное спокойствие и рассудительность. — Прости за неожиданное вторжение, но…
— Понимаю-понимаю, — с полнейшей доброжелательностью отвечает тот, — у вас жесткий график, вчера ты не смог дозвониться по поводу многостраничного вкладыша. Угадал?
— Совершенно верно, — соглашаюсь я, потрясенный дружелюбным тоном. — Мне крайне неудобно, что приходится стоять у тебя на пороге, но в наглей фирме возникла небольшая проблема.
— Полностью понимаю вашу реакцию, — соглашается Петерсон и одобрительно похлопывает меня по плечу. — Ах да, извини, не познакомил тебя с женой. Мэг, это — Нед Аллен из «Компу-Уорлда»…
— Мы уже встречались, — замечает Мэг Петерсон.
— А вот — дети, Уилл и Сара.
— Привет, ребята, — обращаюсь я, но оба ребенка смотрят на меня всё так же недоверчиво.
— Мэг, милая, — просит Петерсон, — если не возражаешь, хотелось бы по-быстрому обсудить с Недом наши дела…
— Ты знаешь, что Саре нужно сегодня быть в школе в семь сорок пять, — отрезает женщина и добавляет, повернувшись ко мне: — Сегодня они всем классом едут на экскурсию в Загадочный порт.
— Не более трех минут, — заверяет Тед.
— Пожалуйста, не задерживайтесь, — просит Мэг и отсылает детей обратно в дом.
Тед знаками предлагает следовать за ним к краю проезда.
Но как только мы оказываемся на достаточном расстоянии от дома, он разворачивается ко мне лицом. Улыбка исчезает:
— Дешевый говнюк, — шипит Петерсон.
— Тед, выслушай, — шепотом отвечаю я.
— Как ты посмел выкинуть подобный фортель…
— Я приехал только потому, что сегодня днем могут уволить Айвана Долински.
— Не моя проблема. Вали отсюда.
— Нет, Тед, проблема — как раз твоя. Ведь именно ты дал добро на рекламу…
— Хрена лысого я дал. Сделку так и не завершили, а тут решили дать отбой по апрельской рекламе. Вот и всё.
— Айван клялся, что ты обещал…
— Разговор закончен, — отрезал Петерсон и развернулся, направляясь к дому.
Вот тогда я и решил достать из рукава козырную карту. Глядя на хоромы Теда, прокричал:
— Да, ничего себе домишко отгрохал. Даже лучше, чем на фотографиях, которые показывал мне и Филу Сирио на Больших Каймановых в прошлом году!
Петерсон застыл на месте. Через мгновение обернулся. В глазах светилось понимание.
— Убирайся, — спокойно произнес он.
Запрыгиваю в машину и на задней передаче вылетаю, ко всем чертям, подальше отсюда.
Выехав на маршрут, подпрыгиваю на сидении от звонка мобильного. Нажимаю на кнопку ответа.
— Не дай бог, твои оправдания выдуманы, — начинает Лиззи, — иначе нам придется не разговаривать некоторое время.
Подробно описываю сцену, разыгравшуюся на выезде с участка Петерсона, умалчивая, однако, о событиях на островах. Когда я закончил, жена присвистнула:
— Ты просто спятил.
— Вполне возможно.
— Послушай, — прервала любимая разговор, — в восемь у меня встреча за завтраком, так что лучше поторопиться.
