София Ларич - Черно-белая радуга
– No need to hurry, there’s still plenty of gin left.
– How do you know I understand English?
– By your looks. _ Но я могу говорить по-русски, если хочешь.
Анна бесстыдно оглядела стоящего перед ней мужчину: невысок, морщинки в уголках глаз, очень пушистые ресницы и улыбка, которая одновременно по-мальчишески обаятельна и по-мужски обольстительна.
– Я Анна. – Она приподняла стакан. – С Новым годом.
– С Новым годом. Я Дэниел.
Небо уже предрассветно порозовело, но улица все не успокаивалась, шумела пьяными голосами и смехом, машинами, притормаживающими послушно перед гуляками.
– Водитель сейчас подъедет, он где-то рядом, – сказал Дэниел, опустив телефон в карман и взяв ладони Анны в свои. – Ты не очень замерзла?
– Нет, хотя от горячего чая не отказалась бы.
Мерседес действительно появился очень скоро, забрал своих пассажиров и повез их по кольцу, мягко притормаживая перед светофорами. Анна рассеяно поглядывала в окно, сосредоточенная на тепле, исходящем от мужского бедра, прижатого к ее бедру, на токах, возникающих в ее ладони от сухих, настойчивых мужских пальцев.
Поднявшись на лифте из подземного гаража, они вошли в огромную квартиру с огромными же окнами, закрытыми светлыми, очень плотными шторами. Анна с удивлением огляделась, отмечая продуманный до мелочей стиль и аксессуары, подобранные дизайнером с хорошим вкусом. Квартире, однако, недоставало уюта и ухоженности – чувствовалось, что для хозяина это лишь место, но не дом.
– Ого, – не удержалась она, увидев великолепную кухню.
Дэниел махнул рукой: «Я работаю в большой корпорации, которая за все это платит. На мое счастье, русские любят экспатов».
– А ты русских?
– А как ты думаешь? – Он приблизился к ней, забрал из ее рук пальто и бросил его на обеденный стол со стеклянной столешницей. Пальто тут же сползло на пол, из его кармана выкатилась помада, и Анне захотелось поднять его – она скосила глаза на тюбик, но мужчина уже коснулся ее губ своими, обхватил ее запястья горячими ладонями. Она прикрыла глаза, успев заметить широкую кровать за раздвижной дверью спальни, и подумала, что все происходит быстрее, чем ей хочется.
6.
Миша вздрогнул от крика: «Что ты здесь делаешь, скотина?!», и открыл глаза – перед кроватью, на которой он лежал, стоял человек, очень похожий на модного актера. Единственным отличием была заметная одутловатость лица. Миша резко оторвался от подушки, по-женски прикрыв голую грудь одеялом:
– Вы меня спрашиваете?
– Вас тоже! – прокричал человек.
Лежащий рядом с Мишей мужчина заворочался, со стоном уселся на кровати, опустив ноги на пол и потянув к себе одеяло, чтобы прикрыть свою середину. Одеяло потянулось, обнажая Мишину грудь, и Миша возмущенно дернул его обратно.
Стоящий перед кроватью мужчина продолжил, не заметив возни с одеялом:
– Ты же отдал мне ключ! Мы с тобой закончили! Все! Финита! Какого черта ты приперся сюда и еще притащил какую-то б…ь!
Миша приподнялся, цепко держа одеяло: «Позвольте, мы не настолько близко знакомы, чтобы вы тут делали такие выводы… Хотя я вас, кажется, знаю».
Похожий на модного актера мужчина воздел руки:
– Помолчите, ради бога! Вас это вообще не касается! Ну, скотина, отвечай!
– Ну почему же… – начал было Миша, но тут же осекся под взглядом четырех глаз.
– Не ори, – заговорил, наконец, сидящий на кровати мужчина. – Я зашел за своими вещами. – Он кивнул на манекен в углу, на который был натянут милицейский китель с расположенными перевернутой буквой «т» звездочками на погонах.
– Господи, я что, попал на съемки сериала? – пробормотал Миша, нащупывая под одеялом трусы и надеясь, что они принадлежат ему.
Человек перед кроватью не унимался.
– Первого января, – он выставил длинный указательный палец, – первого! Ты зашел за своими вещами! – Он закатил глаза и потер виски.
Миша заворожено наблюдал за ним, натягивая трусы под одеялом и по-прежнему надеясь, что они принадлежат ему. У него промелькнула мысль, что сейчас актер выглядит гораздо убедительнее, чем во всех своих сериальных ролях.
– Ну и давай! С вещами на выход! – придумал следующую реплику актер.
– Нам надо поговорить, – хмуро отозвался мужчина с кровати.
Миша перевел взгляд на него и понял, что имени этого человека он не знает. Встав с кровати, он натянул джинсы и робко спросил:
– Где можно попить воды?
– Воды?! – взвился было актер, но вдруг посмотрел на Мишу с интересом.
Миша потупил взгляд в притворном смущении: «Да. Жажда».
– На кухне можете сделать себе чай. Или кофе. В холодильнике есть еда.
Миша намазывал хлеб плавленым сыром, подумывая о том, чтобы приготовить завтрак и своим новым знакомым, и тут актер и милиционер (которого Миша про себя пока называл «скотиной») вошли на кухню. Оба улыбались, актер несколько наркотической улыбкой.
– Давайте знакомиться, – бодро объявил он и протянул Мише руку. – Александр.
– Михаил, – ответил Миша на рукопожатие и протянул руку мужчине рядом с актером.
Тот недоуменно глянул на руку: «Я знаю».
– М-м-м, дело в том, что я не знаю. Я… не все помню.
– Дмитрий.
– Дмитрий, а мы… – Миша сложил руки в фигуру, которая должна была, по его мнению, обозначать коитус.
– Ты и этого не помнишь? – с обидой в голосе спросил милиционер.
– Ну… скажем так, не подробно.
Актер злорадно хохотнул и хлопнул в ладоши.
– Итак, завтрак, друзья мои!
Миша повернулся к нему: «Александр, а скажите, вы тот, за кого я вас принимаю?».
– Ну, я не знаю, за кого вы меня принимаете, но сразу скажу, что вы еще многого обо мне не знаете, – игриво улыбнулся актер.
* * *Анна в задумчивости озирала пустые полки холодильника, держась за его дверцу, когда зазвонил телефон.
Звонившей оказалась агент, которая уже показывала Анне одну квартиру. Сейчас она предлагала посмотреть еще одну, «роскошную»:
– Вы знаете, квартирка – просто чудо!
– Угу. Вы ее уже видели?
– Нет. Но по описанию! Вот послушайте. – И она зачастила: – Однушечка, 5 минут от метро «Новослободская», восьмой этаж из девяти, комната двадцать шесть метров, кухня семь. Мебель наборная, но хорошая. Сдают очень срочно…
Агентша сделала паузу, чтобы набрать воздуха, и Анна, плохо представлявшая, как выглядят двадцать шесть квадратных метров, вклинилась:
– Сколько хозяевам и сколько вам?
– Денег? Пятьсот. Хозяевам за два месяца, и агентству сто процентов. Очень хорошая квартирка, хозяева ее сегодня хотят сдать.
В отличие от квадратных метров тысячу пятьсот долларов Анна увидела очень четко и поморщилась, как от боли.
– А подешевле ничего нет? Можно чуть дальше от центра что-нибудь посмотреть…
– Ну, знаете, сейчас же праздники… Квартир очень мало, а эту срочно сдают. Поэтому первого января и позвонили.
Анна вдруг спохватилась, что говорит по мобильному с дорогим городским номером, и перешла на отрывистую речь:
– Хорошо. Посмотрю. Во сколько? Где?
– Около пяти. Я вам сразу перезвоню, как договорюсь с хозяевами.
– Жду.
Анна тут же прервала связь и села на стул, потирая подбородок ладонью, касаясь легонько мешков под глазами. После такой долгой и нецеломудренной ночи ей хотелось одновременно спать, есть и в душ.
Однако разбитой она себя не чувствовала. Даже наоборот – вспоминая Дэниела, который был с ней по-мужски силен, искренне восхищался ее телом и не менее искренне смеялся над ее шутками, она ощущала прилив радости и энергии. Где-то в глубине сознания шевелился стыд, напоминая о воспитании, которое не позволяло ложиться с мужчиной в постель спустя час после знакомства, но тело вибрировало от восторга новизны. Хотя секс этой ночи не был необычным и ни разу не закончился для Анны тем, чем должен заканчиваться согласно обучающим технике полового акта статьям в женских журналах, он все же оставил телу Анны очень и очень приятные воспоминания.
Но от этих воспоминаний ее очень скоро отвлекли потребности организма. Она сунула в рот сразу три крекера и отправилась в ванную.
В метро было людно, как и в любой день на любой центральной станции московского метро, но агентшу Анна заметила, едва выйдя из вагона. Та стояла у скамьи – в нелепой коричневой дубленке, добавлявшей телу по десять килограмм на каждый бок, и вытирала платком лоб под коричневой же шапкой.
– Добрый день, – кивнула Анна, подойдя к ней. – Мы можем идти?
– А, да-да-да, – обрадовалась агентша. – Хозяйка там уже должна ждать.
Дорога от метро заняла не пять и даже не десять минут, но Анна со своим опытом аренды шести квартир и не рассчитывала на то, что все слова агентши окажутся правдой. Идя по улице, освещенной в этот час желтыми фонарями, она поглядывала по сторонам, высматривая магазины и оценивая окрестности. Задыхающаяся рядом от быстрого шага агентша не умолкала, восхищаясь чистотой, безопасностью и центральностью района.
