Эльвира Барякина - Ж… замечательных людей
Петр Кондратьевич распоряжался и, вздыхая, включал радиоприемник – слушать хор Пятницкого.
Антонина боялась проситься домой. Зажимала в себе тоску, давила как клюкву в стакане. Кислые брызги, красные пятна. Весной у Эльвиры обнаружился бронхит, и муж сам предложил:
– Отвези ее в Москву. Я тебе сопровождающего дам.
Попутчиком оказался рыжий парень, совсем мальчик. Сидя рядом с Антониной в грузовике, рассказал, что он тоже из Москвы, учился на геолога, потом попал в армию.
Ресницы у него были медные, на носу – веснушки.
– Знаешь, на кого ты похож? – сказала Антонина. – На рыжего котишку.
Она чувствовала себя намного старше. Лагерная зима сломила ее, душа превратилась в сухарик. А Рыжий не умел тосковать. Он носил на плечах Эльвиру, шумно со всеми знакомился, рассказывал анекдоты и сам же над ними хохотал – от души, во все горло.
В Архангельске они целых три дня жили на вокзале. Рыжий приносил из буфета сладкий чай и пирожки с непонятно чем.
– Кушайте, Антонина Александровна, пока горячие!
На третий день она встала в лужу и промочила ноги. Рыжий вытащил из вещмешка чистую рубаху и принялся растирать ей ступни.
– Ну нельзя ж так… Ведь простудиться можно…
От счастья у нее перехватывало дыханье.
Чем ближе подъезжали к Москве, тем сильнее колотилось сердце. Как расставаться после всего этого? Сказать «спасибо» и уйти? Куда?! Зачем?!
Уложив Эльвиру, она вышла в грохочущий тамбур. За окном несся лес – весь пуховый от мелких листьев. Уйдешь – как в воду канешь и уже не выплыть. А если не расставаться? Петр Кондратьевич не простит… Такие, как он, не разводятся. Ох, черт с ним, черт!
Лязгнула дверь.
– Вы здесь? Слава богу!
Он смотрел на нее котишкиными глазами. Линялая гимнастерка, короткие рукава…
– Не стой здесь – дует.
– Я без вас никуда не уйду.
Она подошла к нему и уткнулась холодным носом в плечо.
– Я без тебя тоже.
Два месяца они соблюдали конспирацию, встречались в метро, ехали куда-нибудь. Антонина не могла все бросить и сбежать: дочь положили в больницу.
От Петра Кондратьевича приходили письма, похожие на доклады, она отвечала в том же духе: «На даче покрыли крышу, купила двенадцать вилок».
О Рыжем она рассказала только брату Леше, моему деду. Он поклялся хранить тайну до гробовой доски. Но видел их не только Леша.
Случилось то, что должно было случиться. Рыжего арестовали. Петр Кондратьевич, явившись домой, ни словом не упрекнул жену – как будто ничего не знал. А за обедом в подробностях рассказывал о допросах врага народа: как и что с ним делали. Когда Антонина попыталась выброситься из окна, ее отправили в психлечеб-ницу.
Мужа ее расстреляли в конце 1939 года.
После войны Леша, тогда уже кадровый офицер, получил письмо:
«Меня выпустили. В нашей квартире живет другой человек. Соседка дала мне твой адрес и сказала, что ты сейчас служишь в Ташкенте. Мне негде жить. Ты мог бы взять меня к себе? Хотя бы на время?
Твоя Тоня»
Леша готовился поступать в Академию Генштаба – от этого зависило его будущее. Сестра, десять лет проведшая в дурдоме, не вписывалась в это будущее.
Он ей не ответил.
ILOVEYOU
21 апреля 2007 г.
Пол сидит за компьютером и делает деньги – взгляд сосредоточен, в очках – синие отблески. У него там инвестиции в недвижимость Колорадо.
А я сижу на диване, пью чай и болтаю ногами. У меня тут любовь.
Как-то странно называть мое счастье словом из бесталанных песенок. У древних греков на каждый случай был свой термин: «агапэ» – любовь самоотверженная, «филия» – любовь-симпатия, «эрос» – любовь-страсть. Я их всех перепробовала.
А как мне назвать мою теперешнюю любовь? Не отрываясь от экрана, Пол гладит мою коленку. Он тоже счастлив.
Нам интересно вдвоем. Он мне:
– Деньги не имеют ничего общего ни с работой, ни с временем, на нее потраченным. Скажем, вклад в банке зарабатывает проценты сам по себе. Быть богатым – это видеть шансы и иметь смелость ими пользоваться.
Я киваю: в жизни все то же самое. Один придет к морю и ляжет загорать; второй придет и напишет картину; третий наловит рыбы и продаст ее на базаре. Каждый видит свои возможности.
Сколько женщин каждый день встречается с Полом и не видят, что его можно любить! Есть даже те, кто его терпеть не может: у адвокатов всегда много врагов. А я смотрю на его пальцы, бегающие по клавиатуре, на клетчатые шорты с тесемками на пузе… У моей любви все-таки есть имя: «Narcissus hybridus poeticus» – «нарцисс гибридный поэтический». Мы с Полом однозначные эгоцентрики – самовлюбленные и тщеславные. Но мы уже настолько срослись друг с другом, что наш эгоизм распространяется сразу на двоих. В этом поэзия наших отношений.
ЖИВАЯ ВЕРА
23 апреля 2007 г.
Леля в больнице.
Я только сейчас заметила: все, что связано с медициной, имеет имена – как у мелких божков в римском Пантеоне. Наверняка так и есть: у каждого диагноза и процедуры есть свой ответственный небожитель:
Катетер – бог промывания.
Пальпация – богиня ощупывания.
Аппендицит – зловредный дух, живущий в кишках. Сын Паталогии и Гастрита.
Последнее время постоянно думаю о человеческих богах. Леля говорит:
– Меня Бог спасет.
Она доверяет ему и имеет смелость не бояться. А я не могу. Потому что на совести христианского Бога Всемирный потоп и разрушение Содома и Гоморры вместе с младенцами и инвалидами. В наше время подобные вещи называются террактами.
Если Бог – это любовь, то либо в Библии что-то напутали, либо в любви.
Конечно же я ни слова не говорю Леле: вера – это самое мощное лекарство, и я не имею права отбирать его. Мне надо разобраться для себя.
Недавно наткнулась на статью: верующие в два раза чаще атеистов называют себя счастливыми. Я тоже хочу верить! Хочу знать, что у меня за спиной стоит кто-то вечный, всемогущий, мудрый и добрый. Тот, кому можно доверять без оглядки.
Когда мне было 12 лет, я подошла к деревенскому батюшке:
– А Бог может предвидеть будущее?
– Да, конечно.
– Так зачем же Он создал Люцифера, если заранее знал, что тот станет дьяволом?
Батюшка меня выгнал: сказал, что мне место в пионерской организации, а не в церкви.
В уголовном праве, человек считается виновным, если он контролирует ситуацию, осознает, что он делает, и предвидит, что получится из его поступка. Бог создал этот мир вместе с атомной бомбой, камнями в Лелиных почках и моими сомнениями. Если бы он не хотел всего этого, он бы сделал Адама и Еву другими. Получается, что Бог либо желает нам зла, либо не ведает, что творит.
Вера способна лечить, создавать величайшие произведения искусства, стирать границы между народами и стирать народы между границами. Отказываться от Бога – лишать себя одной из главных движущих сил. Но как не отказаться, если религиозная логика – дыра на дыре?
Как всегда, пошла в интернет, поспрашивать людей: Как вы пришли к Богу? Откуда вы знаете, что священные книги не врут? Есть ли у вас доказательства существования Бога?
Оказалось, что доказательства никому не нужны. Вера – это мистический опыт. Человек просто понимает, что Бог есть, и жизнь без него немыслима, как без солнца.
Надо искать своего Бога… Он где-то здесь. Я чувствую, что всему этому должно быть разумное объяснение…
АВТОПИЛОТ
25 апреля 2007 г.
Зэк позвонил в шесть утра.
– Мардж, извини, что я тебя разбудил. Но мне очень нужна твоя помощь.
Я села на кровати.
– Что случилось?
– Я в полиции. Агнесса сейчас на гастролях, и ты – единственный человек, к которому я могу обратиться. Мне нужно, чтобы ты подтвердила мою личность. И еще привези, пожалуйста, мои документы и штаны: я их забыл у одного парня…
Не знаю, то ли смеяться, то ли плакать.
Вчера вечером Зэк пошел в гости к знакомому продюсеру, ужрался там в стельку и попросил у хозяина машину покататься. Хозяин (тоже пьяный) предложил обменять ключи от своего «порше» на Зэковы джинсы. Без прав и штанов Зэк поехал в ночь. Долго кружил по Голливуду, надеясь найти то ли девочек для танцев, то ли мальчиков для драки. В конце концов за ним погналась полиция.
Не выходя из астрала, Зэк поддал газу. Его зажали в тупике, вытащили из машины и уложили мордой на асфальт.
– Как зовут?
Зэк сдуру решил назваться чужим именем – первым пришедшим на ум:
– Джон Сейдж.
Полицейский передал ответ по рации и вдруг просветлел.
– Ну что, браток, вот мы тебя и поймали! Ты у нас по всем базам данных проходишь – три убийства и изнасилование!
В участок я ездила вместе с Полом. Когда все закончилось, и мы вышли на улицу, он не смог удержаться от смеха.
– Видал я идиотов, но чтоб таких…
В полиции нам сказали, что Зэка будут судить еще и за вандализм. На пассажирском сиденье «порше» обнаружили гипсовую скульптуру русалки. Зэк ее сбил, вылез из машины, смотрит – женщина на дороге валяется. Ну и решил подвезти.
