Харуки Мураками - Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий
– Но прошло шестнадцать лет. Ты не просто вырос, тебе далеко за тридцать. Что бы ты ни пережил тогда, может, пора уже оправиться от потери?
– Оправиться? – эхом переспросил Цкуру. – Что конкретно ты имеешь в виду?
Сара положила руки на столик, чуть раздвинула пальцы. На ее левом мизинце блестело кольцо с чем-то вроде маленького бриллианта. Несколько секунд она смотрела на это кольцо, не отрываясь. Затем подняла голову.
– Пришло время, когда ты мог бы выяснить, почему те четверо тебя бросили и было ли это необходимо.
Цкуру хотел допить кофе, но на донышке уже ничего не осталось, и он поставил чашку на блюдце. Та неожиданно резко звякнула на весь зал. Как по сигналу, тут же подлетел официант и подлил им в стаканы воды со льдом.
Он удалился, и Цкуру ответил:
– Я уже говорил, что хотел бы о той истории просто забыть. Раны кое-как затянулись, и бередить старые шрамы я бы не стал.
– И все-таки сам посуди. Может, только снаружи кажется, что они затянулись? – тихо спросила Сара, поймав его взгляд. – А внутри, под рубцами, они все еще кровоточат? Или ты ни разу не думал об этом?
Цкуру задумался. Но ответа придумать не смог.
– Послушай… А ты можешь сказать, как их звали, всех четверых? А также как называлась ваша школа, когда вы ее закончили, куда поступили и как до каждого дозвониться?
– И что ты будешь делать с такой информацией?
– Проверю, где они сейчас и чем занимаются.
У Цкуру пересохло в горле. Он взял стакан, отхлебнул воды.
– Зачем?
– Чтобы ты смог с ними встретиться, поговорить и выяснить, что же между вами случилось шестнадцать лет назад.
– А если я не хочу этого делать?
Не отрывая взгляда от Цкуру, она повернула руки на столике ладонями вверх.
– Сказать тебе откровенно?
– Разумеется.
– Конечно, говорить такое нелегко…
– Скажи как получится. Я хочу знать, что ты думаешь.
– В прошлый раз я сказала, что мне не хочется к тебе домой, помнишь? А знаешь почему?
Цкуру покачал головой.
– Я думаю, ты очень хороший, и, пожалуй, нравишься мне… Ну, как мужчина женщине, – сказала Сара. И помолчала. – Но у тебя больная душа.
Цкуру слушал ее, не говоря ни слова.
– Дальше еще сложнее, – продолжала она. – Не знаю, как объяснить это чувство. Если словами, выйдет слишком банально. Его не разложить на причины и следствия, не поверить логикой. Это, скорее, интуиция…
– Твоей интуиции я доверяю, – признался Цкуру.
Она чуть закусила губу, окинула взглядом пространство перед собой – и сказала:
– В постели со мной ты все время был… словно где-то еще. В каком-то другом месте, но не в постели и не со мной. Ты очень нежный, мне было с тобой замечательно. И тем не менее…
Цкуру снова взял пустую кофейную чашку, стиснул в руках, ожидая продолжения. И опять поставил на блюдце, стараясь больше не шуметь.
– Даже не знаю… – произнес он наконец. – В постели с тобой я все время думал только о тебе. Даже не помню, чтобы хоть раз отвлекся. Честно говоря, мне просто некогда было думать ни о чем, кроме тебя…
– Да, наверное. Может, ты и правда думал только обо мне. Если ты так говоришь, я тебе верю. И все-таки у тебя в голове словно находился кто-то еще. Я это чувствовала. Как, наверно, чувствуют только женщины. Так вот, я хочу, чтоб ты знал: со мной такие отношения долго не продлятся. Даже если ты мне нравишься. Я сама человек прямой, для меня чувства важнее внешнего вида. И если ты настроен продолжать со мной всерьез, я не желаю, чтобы этот кто-то вставал между нами. Ну, тот самый, бестелесный… Понимаешь, о ком я?
– Иными словами, ты больше не хочешь со мной встречаться?
– Да нет же! – воскликнула она. – Встречаться вот так, как сейчас, и разговаривать я всегда рада. Но приходить к тебе домой больше не стану.
– То есть без секса?
– Боюсь, что без.
– И все потому, что у меня больная душа?
– Да. Где-то в самой ее глубине скопилось много боли. Гораздо больше, чем тебе кажется. Но если ты сам не будешь от этой боли отворачиваться, то сможешь ее унять. Так же успешно, как ремонтируешь свои перроны. Просто собери недостающую информацию, продумай план и выстрой график, когда, что и как ремонтировать. Но самое главное – понять, что для тебя важнее всего.
– Значит, ты предлагаешь мне встретиться и поговорить с каждым из четверых?
Она кивнула.
– Ты должен проанализировать свое прошлое. Не как ранимый мальчишка, но как взрослый и опытный человек. Не смотреть лишь на то, что хочется видеть, но увидеть такое, на что нельзя не смотреть. Иначе придется тащить эту тяжкую ношу всю оставшуюся жизнь. Вот зачем я прошу тебя назвать мне их имена. Тогда я выясню, где они и чем занимаются.
– Как?
Сара укоризненно покачала головой.
– Ты ведь вроде политех закончил, а? В Интернет что же, вообще не заходишь? Никогда не слыхал ни о «Гугле», ни о «Фейсбуке»?
– На работе, конечно, заглядываю часто. И про «Гугл» знаю, и про «Фейсбук». Само собой. Но сам почти ими не пользуюсь. Как-то нет интереса.
– Ладно, просто верь мне. Я в этом профи, – сказала Сара.
После ужина они прогулялись до Сибуи. В тот чудный вечер поздней весны луну в небе – огромную, желтую – подернуло тонкой дымкой. Воздух был еле заметно влажен и свеж. Подол платья Сары колыхался на легком ветру, и шагать с нею рядом было очень приятно. Идя с нею рядом рука об руку, Цкуру представлял под этим платьем живое тело, которое хотелось снова обнять. До тесноты брюк в паху. Подобных реакций организма он совсем не стыдился. Нормальная страсть взрослого мужчины. Но, возможно, как и отметила Сара, за этой страстью скрывается кто-то еще? Какой-нибудь извращенец, что никак не прорвется наружу? Этого Цкуру не понимал. Чем дольше он думал о границе между сознанием и подсознанием, тем хуже сознавал, кто он такой вообще.
Помучившись над этим вопросом, он наконец решился.
– В том, что я раньше о себе рассказывал, нужно сделать одну поправку.
Не сбавляя шага, она с любопытством оглянулась на него.
– Какую?
– Я говорил, что за эти годы спал с несколькими девушками, хотя надолго не связался ни с одной. Что причины тому были разные. И что иногда виноват был не я.
– Да, я помню.
– За последние десять лет я встречался с тремя или четырьмя. С каждой – подолгу и всерьез. Не для того, чтобы поразвлечься и бросить. Но в том, что с каждой из них пришлось расстаться, не было их вины. Виноват, по большому счету, только я сам.
– И в чем же твоя вина?
– Понятно, что с каждой было по разному, – ответил Цкуру. – Но в целом, по-моему, все сводилось к одному. Никому из них я не отдавал себя полностью. То есть, конечно, они мне нравились, и вместе мы здорово проводили время. О каждой осталось много хороших воспоминаний. Но ни к одной не тянуло до полной потери себя.
Сара помолчала. И наконец уточнила:
– То есть ты десять лет всерьез и подолгу встречался с теми, кому всерьез и надолго отдаваться не собирался?
– Похоже на то.
– Мне кажется, это довольно глупо.
– Ты совершенно права.
– А может, тебя одолевали страхи – «не хочу жениться», «не желаю себя связывать» и так далее?
Цкуру покачал головой.
– Да нет, ни женитьбы, ни какой-то зависимости я особо не боялся. Все-таки мне всю жизнь по душе порядок и покой.
– Но тем не менее что-то тебя тормозило, так?
– Возможно.
– И в итоге ты спал только с теми, перед кем не нужно распахивать душу, так?
– Быть может, – ответил Цкуру, – с какого-то проклятого дня я стал панически бояться: вот я всерьез полюблю и не смогу жить без этого человека, а он возьмет и исчезнет, и я останусь один…
– Поэтому, осознанно или нет, ты от них отдалялся. Или же сразу выбирал тех, кто согласен на дистанцию с тобой. Чтоб тебя никто не обидел. Так или нет?
Цкуру промолчал, но скорее утвердительно. Хотя, насколько он понимал, его проблемы были гораздо глубже.
– А ведь то же самое может получиться и со мной, – добавила Сара.
– Нет, не думаю, – возразил Цкуру. – С тобой у меня совсем не так, как с кем-либо раньше. Это правда. И я действительно хотел бы раскрыться перед тобой. Всей душой. Потому и разговариваю об этом.
– Значит, – сказала Сара, – ты хотел бы со мной снова встретиться?
– Да, конечно. Снова и снова.
– Я тоже хотела бы видеть тебя как можно чаще. – Сара кивнула. – Мне кажется, ты человек достойный и не станешь меня обманывать.
– Спасибо, – сказал Цкуру.
– Вот поэтому и назови мне имена этих четверых. А дальше уж сам решай. Когда я что-нибудь выясню, сам решай, встречаться с ними или нет. Это уже касается только тебя. А кроме того, мне лично интересны эти четверо. Я хотела бы узнать о них больше. О тех, кто все еще сдавливает тебе шею…
