Джеффри Арчер - Блудная дочь
Она села в высокое кресло и уставилась на телефон, ожидая, когда же он позвонит. Ей не пришлось ждать долго. Первый абонент хотел знать, где ему голосовать. «Странный вопрос», — подумала Флорентина.
— На избирательном участке, — ответила она довольно решительно.
— Я это и без тебя знаю, глупая сучка. Но где мой избирательный участок?
Флорентина на секунду потеряла дар речи, но затем вежливо спросила собеседника, где он живёт.
— В седьмом округе.
Флорентина сверилась со справочником.
— Вам нужно голосовать в церкви Иоанна Златоуста на Дирборн-стрит.
— А где это?
Флорентина посмотрела на карту.
— Церковь находится в пяти кварталах от озера и в пятнадцати кварталах от Петли.
Собеседник отключился, но телефон тут же зазвонил вновь.
— Это штаб Осборна?
— Да, сэр, — ответила Флорентина.
— Хорошо, передайте этому ленивому ублюдку, что я не стану голосовать за него, даже если он остался единственным живым кандидатом в стране.
Телефон замолчал, а Флорентину затошнило сильнее, чем после заклеивания конвертов. Телефон прозвонил трижды, прежде чем она снова решилась снять трубку.
— Алло. Это приёмная конгрессмена Осборна. У аппарата мисс Росновская.
— Привет, моя дорогая, меня зовут Дэйзи Бишоп, и мне в день выборов нужна машина, чтобы доставить на участок мужа, который обе ноги потерял во время войны.
— О, как жаль…
— Не беспокойтесь, юная леди. Мы не подведём великого мистера Рузвельта.
— Но Рузвельт… Да, конечно. Могу я записать ваш телефонный номер?
— Мистер и миссис Бишоп. КЛ5-4816, — был ответ.
— Мы позвоним вам утром в день выборов и сообщим время, когда придёт машина. Спасибо, что поддерживаете демократов, миссис Бишоп!
— Мы всегда за них выступаем, моя дорогая. До свидания и удачи!
— До свидания! — Флорентина глубоко вздохнула и почувствовала себя немного лучше. Она написала цифру «2» рядом с фамилией Бишоп, бумажку положила в папку, озаглавленную «Транспорт в день выборов», и снова стала ждать звонка.
— Доброе утро, это приёмная Осборна?
— Да, сэр.
— Меня зовут Мэлвин Крудик, и я хочу знать точку зрения конгрессмена Осборна на план Маршалла.
— Какой план? — переспросила Флорентина.
— План Мар-шал-ла, — выговорил собеседник по слогам.
Флорентина лихорадочно перелистывала страницы справочника, — ведь ей сказали, что в нём есть всё.
— Вы ещё на линии? — поинтересовался звонящий.
— Да, сэр, — сказала Флорентина. — Я просто хочу найти для вас самый подробный ответ относительно мнения конгрессмена. Будьте любезны, подождите немного.
Наконец Флорентине удалось найти план Маршалла и прочитать, что говорил Генри Осборн по этому поводу.
— Вы слушаете, сэр?
— Да, — подтвердил собеседник.
Флорентина громко зачитала точку зрения Генри: «Конгрессмен Осборн поддерживает план Маршалла».
— Это я знаю, — произнёс голос на другом конце провода. — Но почему?
— Потому что он пойдёт на пользу его округу, — уверенно сказала Флорентина, гордая за себя.
— Ради бога, скажите мне, как это шесть миллиардов долларов, потраченные на Европу, помогут девятому округу Иллинойса?! Передайте конгрессмену, мисс, что из-за вашей некомпетентности в этот раз я буду голосовать за республиканцев!
Флорентина повесила трубку и подумывала уже о том, чтобы сбежать, когда с обеда вернулась секретарша.
— Что-нибудь интересное? — спросила девушка, занимая своё место. — Или обычная смесь придурков, извращенцев и уродов, которые не знают, чем себя занять во время обеденного перерыва?
— Ничего особенного, — нервно сказала Флорентина. — Кроме того, что мы потеряли голос мистера Крудика.
— Опять этот сумасшедший Мэл! И с чем он пожаловал на этот раз — с комитетом по антиамериканской деятельности, планом Маршалла или трущобами Чикаго?
Флорентина была счастлива вернуться к своим конвертам.
В день выборов Флорентина прибыла в избирательный штаб к восьми часам утра и весь день звонила зарегистрированным сторонникам демократов, чтобы убедиться, что они проголосовали.
— Помните о том, — говорил Генри Осборн в последней задушевной беседе со своими помощниками, — что никогда ещё хозяином Белого дома не становился кандидат, который не одержал победу в Иллинойсе.
Флорентина очень гордилась тем, что помогает выборам президента. За целый день она ни минуты не отдыхала. В восемь часов вечера за ней пришла мисс Тредголд. Флорентина проработала двенадцать часов без перерыва, но не прекращала говорить и по дороге домой.
— Как вы думаете, мистер Трумэн победит?
— Если он наберёт больше пятидесяти процентов голосов, — сказала мисс Тредголд.
— Неверно, — возразила Флорентина. — Победа в президентских выборах возможна и тогда, когда кандидат набирает больше голосов, чем его соперник, даже если это и не большинство электората.
И она вкратце объяснила мисс Тредголд особенности американского политического устройства.
— Я начинаю чувствовать, что приходит время, когда я перестану быть тебе нужна, дитя моё, — сказала мисс Тредголд.
Флорентина впервые задумалась над тем, что мисс Тредголд не будет находиться рядом с ней всю жизнь.
По возвращении домой Флорентина устроилась в старом кресле своего отца, чтобы послушать первые результаты выборов, но она так устала, что заснула у камина. Как и большинство американцев, ложась спать, она была уверена, что победил Томас Дьюи. Проснувшись утром, девочка сбегала на первый этаж, чтобы взять свежий номер «Чикаго Трибьюн». Её опасения подтвердились. На первой полосе красовался огромный заголовок: «Дьюи победил Трумэна». (Решение дать такой заголовок принял в одиннадцать часов вечера ночной редактор газеты, и об этом ему напоминали всю оставшуюся жизнь.) Только после получасового прослушивания новостей по радио Флорентина поверила в возвращение Трумэна в Белый дом. Да и мать ей это подтвердила. Генри Осборн был переизбран в Конгресс на шестой срок.
Когда на следующий день Флорентина вернулась в школу, её вызвала классная дама и дала ясно понять, что выборы закончились и теперь ей надо серьёзно заниматься. Мисс Тредголд была с этим совершенно согласна, и Флорентина с энтузиазмом приступила к занятиям.
В течение года Флорентина составила школьную хоккейную команду юниоров, в которой играла на правом краю, хотя и без особых успехов, и даже сумела сколотить третьестепенную теннисную команду. Когда летний семестр подходил к концу, все ученики получили уведомление о том, что, если они хотят участвовать в выборах школьного совета, то должны представить свои кандидатуры директору Латинской школы в первый понедельник нового учебного года. В совет входили шесть учеников, и не было случая, чтобы членом совета стал кто-то не из выпускного — двенадцатого — класса. Тем не менее одноклассницы Флорентины предложили ей выставить свою кандидатуру. Эдвард Винчестер, который вот уже несколько лет как прекратил попытки обогнать Флорентину в чём-нибудь, кроме армрестлинга, вызвался помогать ей.
— Но тот, кто хочет помогать мне, должен быть талантливым, симпатичным, известным и влиятельным, — вышучивала она его.
— А вот тут я с тобой соглашусь, — сказал Эдвард. — Любой дурак поймёт, что, взявшись за такое дело, ему придётся воспользоваться всеми этими преимуществами, чтобы уравновесить проблемы такого глупого, уродливого, бездарного и скучного кандидата.
— Тогда мне, возможно, надо будет перенести мероприятие на год.
— Никогда, — заявил Эдвард. — Я считаю такой срок слишком коротким, чтобы надеяться на изменения к лучшему. И потом, я хочу увидеть тебя в составе совета в этом году.
— Почему?
— Потому что если ты станешь единственным представителем от одиннадцатого класса, то в следующем году обязательно будешь председателем.
— Я смотрю, ты всё продумал, Эдвард, не так ли?
— А я готов поспорить, что и ты всё продумала.
— Возможно.
— Возможно?
— Возможно, я обдумаю вопрос о выдвижении своей кандидатуры на год раньше.
Во время летних каникул, которые Флорентина провела с отцом в нью-йоркском «Бароне», она заметила, что во многих универмагах есть отделы дамских шляпок, и задумалась о том, почему в городе так мало магазинов, которые торговали бы исключительно одеждой. Она часами ходила по универмагам подешевле, в одном из которых купила себе вечернее платье с открытыми плечами, наблюдала за покупателями и сравнивала их с посетителями «Блумингдэйла», «Олтмана» и «Мэйсиз». Вечерами за ужином она делилась с отцом новыми знаниями, которых набралась за день. Авель был так восхищён скоростью, с которой его дочь впитывала новую информацию, что сам начал ей в подробностях рассказывать о том, как работает группа «Барон». К окончанию каникул он с удовольствием отметил, что Флорентина стала разбираться в управлении пакетами акций, потоками наличности и текущими счетами. Авель предупредил Джорджа, что его работа в качестве управляющего директора группы может в не очень отдалённой перспективе оказаться под угрозой.
