Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью.
— Горбатого могила исправит, — брезгливо ответил Верес.
— Ты понимаешь, что только что предал своих друзей? — спросил я в лоб и посмотрел ему прямо в глаза.
Верес отвел взгляд. Смутился:
— Не предавал я. Это не секретно и не друзья они мне. Понимаете…
— Стоп! Прежде чем исповедоваться, ответь: зачем я тебе нужен, — сказал я, чеканя каждое слово.
Парень помялся и выдал на одном дыхании давно обдуманную фразу:
— Станьте моим тренером! — Увидев мои удивленно поднятые брови, быстро продолжил. — Вы двигались очень быстро, я не успевал за вами уследить. Меня легко вырубили, а я начеку был. После я обдумал ваши действия: вы уводили нас от Зинки, простите, Зины. Специально Толяня оскорбили, чтоб мы все побежали. Никто не рискнет остаться, если старший догонять бросился.
— Ты пытался меня убить.
— Я защищался! Когда вы Толику руку сломали и Мокрого уронили, я подумал — насмерть. Вот и ударил. А так не собирался, зуб даю! Наоборот, я хотел Толяна остановить. Я и раньше его останавливал, а то он совсем псих. По-моему, Седой за этим меня к нему и приставил.
— С трудом вериться.
— Я правду говорю! Мы с мамой три года, как в Закуток переехали. Из Крупинска. Там для мамы работы совсем нет, — он все-таки начал исповедь. — Я здесь в колледж поступил на механика горно-обогатительного оборудования и на секции каратэ и самбо пошел. А дома ушу с боксом занимался.
— Всем сразу?
— Здесь да, они в разные дни идут, а дома сначала боксом, а потом ушу. Кхм, — кашлянул и, немного подумав, продолжил. — На секции меня Седой и приметил. Тогда я не знал кто он такой на самом деле — депутат и все. Предложил поработать в его охранном агентстве, я согласился. Вот, до сих пор работаю, — последнее сказал, криво усмехаясь.
— Не нравится, что ли?
— Нет. Поначалу вроде как понравилось: долги выбивать, с барыг за крышу бабло брать — святое дело. Деньги свои появились, человеком себя почувствовал. А потом пару раз пацанов за просто так избили и чуть не зарезали — они Толяну не понравились. Я его тогда еле остановил, чтоб не насмерть. А в последний раз девчонку по кругу пустили. Не проститутку, насильно…
И выдавил из себя:
— А я просто ушел. Что я мог сделать?
С надеждой посмотрел на меня.
— Уйти совсем, — подсказал я, пожимая плечами. Элементарный же выход.
— Как?! Оттуда так просто не вырвешься!
— У вас прямо мафия, — я усмехнулся с издевкой.
— Конечно, — твердо сказал Верес. — Если уходишь — докажи, что не расскажешь, а это кровью повязаться надо. Иначе — везде достанут.
— Неужто везде? Седой киллеров по всей стране нанимать станет?
— Зачем? У него связи в ментовке и у блатных по всей России. Найдут обязательно! Тогда он кого-нибудь из своих пошлет. Говорят, у него спецы есть — любого киллера за пояс заткнут. Да и куда я поеду?
Я позволил себе усомниться. Отдавала его речь каким-то мальчишеством, со страстью к тайнам. Или сериалом:
— Так он у вас Аль Капоне! Если не круче.
— Да, — убежденно подтвердил "мафиози". — А та девчонка мне по ночам снится, — почти прошептал, сжимая кулаки от досады.
Я сидел расслабленно, с закинутыми за спинку скамейки руками. Думал. Вернее, ни о чем не думал. Неохота было влезать в местные дела, но уже увяз по уши. Странная аура у парня опять же интересовала.
— Допустим, стану я с тобой заниматься. Как на это твое начальство посмотрит? И все равно тебе из вашей "мафии" уходить придется, и я тебе в этом непомощник.
— Начальство не узнает, — оживился фанат единоборств, — а уходить… не знаю. Я по любому отсюда сваливать решил, только не думал так скоро. А меня могут и просто так отпустить, я ничего секретного не знаю.
Сам себе противоречит: свидетель группового изнасилования, где замешан сын босса — не секретные сведения? Вроде не глупый, но пацан пацаном или… не хочется думать, что подослан.
— Что ты знаешь про Славика? — спросил, сам от себя того не ожидая.
— Зинкин муж?
— Бывший.
— Разве? Пацаны Зину его женой считают. Не в обиду вам. Так, сплетни разные ходят о том, что злится на свою бабу, вроде как поссорились и разъехались.
— Конкретно о нем: кто, чем занимается, характер.
— Откуда я знаю, чем занимается? Он под Паровозом ходит. Бригада у него. На стрелки ездит. Что интересно, у всех его пацанов джипы, а он один на простом бумере. Наши его жадным считают, на бензин, мол, тратиться жадничает. Вроде, все.
— Характер, — напомнил я.
— Безбашенный он, злой. Боксом занимался, перворазрядник. Выше бы поднялся, если бы голову не терял. Говорят, в ринге дуром пер, о защите забывая. Будто пелена ему на глаза падала. Но в удары вкладывался и соперников садил часто. Себе на уме, ни с кем толком не общается. Всегда со стволом ездит. А! Он собачник! На собачьи бои своих питбулей куда-то в другую область возит.
— Ну вот, хоть что-то, — теперь слово "колдун" стало еще понятнее. Натравить пса на собачника — чудо. То, что упертый — плохо, что не общительный — хорошо, один станет действовать, как я и предполагал. Те более развод в секрете держит.
— Хорошо, с этим Славиком с грехом пополам разобрались. Как думаешь, что он предпримет.
— Если о вас с Зиной узнает? Прибить может. И вас и Зину. Я так думаю.
Я помолчал, барабаня пальцами по спинке лавки.
К сожалению, придется в местные дела углубиться. Если Славик такой, каким его описал Верес, то оставлять Зину тем более нельзя… Но как не хочется в эти дрязги вникать! Так же мерзко, как в паучью банку лезть. Надеюсь, это последнее "задание" "проведения", чтоб ему пусто было…
— Ответь еще на один вопрос: ты, случаем, не экстрасенс?
Верес вздрогнул. Глаза вылезли из орбит. Потом он отстранился и уставился в землю. Сказал со злостью:
— Посмеяться хотите?
— Ни в коем случае! Наоборот, мне интересно с чего это у тебя началось и в чем проявляется. — Сказал, как можно серьезнее.
— Серьезно?! Вы верите!?
— Более того, я сам экстрасенс. — Этой фразой, произнесенной железобетонным тоном, я его добил.
Парень вскочил, походил туда-сюда, успокаиваясь, сел. Поборолся с собой, вороша пятерней волоса, решаясь чуть ли не на самую интимную откровенность, и начал рассказывать, все еще подозрительно на меня поглядывая — не засмеюсь ли.
— Когда я на ушу перешел, то тренером у меня стал Равиль Шамсутдинович. Он в Китае это искусство изучал, много техник медитации оттуда привез, и не только гимнастике учил. Даже не столько связкам, ударам, упражнениям, как управлению энергией "Ци", а для этого и нужны медитации. Мне больше всего понравилась техника "созерцание мира". Это надо в тайге сидеть и просто наблюдать. За травой, деревьями, муравьями. Слушать пение птиц, ощущать как ветер шумит, дышать правильно. Объять все, что видно и слышно, что чувствуется кожей и что ловит нос, объединить мысли, открыться миру, впитать его в себя и себе ему отдать. — Парень говорил все вдохновенней и вдохновенней, впервые рассказывая о самом Главном. Он уже не поглядывал на меня так открыто, как вначале речи.
— Попытаться слиться со всем окружающем и с самим собою, стать одним целым. Тогда мир примет тебя. Ты станешь быстрее, сильнее и ловчее. Что удивительно — мир действительно помогал, но не всем. Как карта ляжет. Это мне тренер так объяснял, я не сам придумал, — оправдался для большей убедительности. — Мне "флеш-рояль" выпал, — выдал, не скрывая гордости, и, будто опомнившись, смутился. — Мастер так сказал, он любил покер.
Верес расслабился, видя, что я не улыбаюсь, удобней устроился на скамье, закрыл глаза и продолжил:
— Однажды лес меня за своего принял. Это было красиво, офигеть как! Вокруг всех живых букашек и деревьев увидел оболочку. Она переливалась всеми цветами, и я как в натуре полетел — такая легкость во всем теле! Потом это прошло, но я действительно стал быстрее и выносливее, особенно когда в лесу помедитирую. Мастера иногда побеждать получалось…
Верес с сожалением вздохнул:
— Он уже планы на меня строил, а нам пришлось уехать. В Закутке ушу нет, пришлось на каратэ идти.
Парень замолчал. Он ждал моей реакции на сказанное и не решался сказать еще что-то важное.
— Смелее, Саша. Вижу, что это не все.
Он кивнул и с облегчением продолжил:
— Я ауры, это те оболочки так называются, в момент опасности вижу. У вас тогда она была очень яркой, почти слепила. Никогда такой не видел. Собственно, это основное, почему я вас разыскал. Не разыскал, это не сложно было, а подошел. Теперь все. И, конечно, приемы у вас необычные, и скорость. Но главное — аура. Вы — такой же, как я, — закончил он утвердительно.
— Спасибо, что не убил, — сорвалось с языка. На самом деле я думал о другом.
— Да испугался я! — с отчаянием возопил Верес.
— Не кричи, и так люди обращают на нас внимание, — сказал я задумчиво. — Понял я. Помолчи, дай подумать.
