Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?
— Вероятно. И я сознаю, что поступила нехорошо. Мне следовало… Но на мою работу это не влияет и вообще ничего не значит.
— Вы так считаете? — Он задумчиво покачивает головой. — Не знаю. Изменить оценку с С на А… Ничего себе прыжок! А если нам понадобятся математические вычисления?
— Я знаю математику! — выпаливаю я. — Задайте любой вопрос. Ну давайте, не стесняйтесь.
Вот так.
Его губы как-то странно подрагивают.
— Восемью девять?
Я смотрю на него: сердце трепыхается, в голове пусто. Восемью девять. О'кей. Девятью один — девять. Девятью два…
Нет. Лучше так: восемью десять — восемьдесят. Минус восемь… это…
— Семьдесят два! — кричу я и сжимаюсь, когда замечаю легкую улыбку. — Семьдесят два, — повторяю я уже спокойнее.
— Прекрасно. — Он вежливо показывает на стул. — Итак, вы закончили свою речь или хотите добавить что-то еще?
Я смущенно тру щеку.
— Вы… вы не уволите меня?
— Нет, — терпеливо отвечает Джек Харпер. — Не собираюсь. Теперь мы можем поговорить?
И тут в мою несчастную голову закрадывается ужасное подозрение.
— Вы… — Я откашливаюсь. — Вы хотели меня видеть из-за резюме?
— Нет, — мягко говорит он. — Не из-за резюме.
Я готова умереть.
Умереть прямо здесь и сейчас.
— Ясно.
Приглаживаю волосы, пытаясь собраться с мыслями. Надо взять себя в руки. Выглядеть сдержанной и деловитой.
— Ясно. Так что же вы…
— Хочу просить вас о небольшом одолжении.
— Ясно! — Я мгновенно оживляюсь. — Все, что угодно. Но… что именно?
— По некоторым причинам, — медленно начинает Джек Харпер. — я предпочел бы, чтобы никто не знал о моей поездке в Шотландию на прошлой неделе.
Наши глаза встречаются.
— Мне очень хотелось бы сохранить нашу встречу в секрете.
— Конечно, — киваю я, немного помолчав. — Разумеется. Я буду молчать.
— Вы никому не говорили?
— Нет. Никому. Даже своему… словом, ни одному человеку. Никому.
— Прекрасно. И большое спасибо. Я ценю вашу сдержанность. — Он улыбается и встает. — Рад был снова встретиться с вами, Эмма. Уверен, мы еще не раз увидимся.
— Это все? — ошеломленно спрашиваю я.
— Все. Если вы ничего больше не желаете обсудить.
— Нет! — Я поспешно вскакиваю, больно ударясь щиколоткой о ножку стола.
Ну а что я себе вообразила? Что он попросит меня возглавить новый перспективный международный проект?
Джек Харпер вежливо открывает мне дверь. Уже у выхода я оборачиваюсь:
— Погодите…
— В чем дело?
— Что мне ответить, если спросят, зачем вы меня вызывали?
— Почему бы не сказать, что мы обсуждали проблемы логистики? — предлагает он и закрывает дверь.
6
До конца дня в офисе царила праздничная атмосфера. Одна я сижу на месте, не в силах поверить в случившееся. И даже вечером, по пути домой, мое сердце по-прежнему колотится — слишком необычный оказался день.
И как все несправедливо!
Он чужой, незнакомый человек. И должен был таким оставаться. Весь смысл разговоров с незнакомцами заключается в том, что они растворяются в воздухе и никогда больше не возвращаются. Не появляются в вашем офисе. Не спрашивают, сколько будет восемью девять. Не оказываются вашим мегабоссом и работодателем.
Что ж, могу сказать: пусть это будет мне уроком. Недаром родители всегда твердили: не разговаривай с незнакомыми людьми, не разговаривай с незнакомыми людьми. И были правы. Больше я слова не скажу незнакомцу. Ни за что.
Сегодня мы с Коннором договорились встретиться у него в квартире, и, переступив порог, я чувствую, как становлюсь легкой словно воздушный шарик. Какое счастье оказаться подальше от офиса! От бесконечных разговоров о Джеке Харпере. И Коннор уже готовит ужин. Просто рай!
Из кухни распространяются восхитительные запахи трав и чеснока, а на столе уже ждет бокал с вином.
— Привет! — восклицаю я, целуя Коннора.
— Привет, дорогая, — кивает он, не отходя от плиты.
Черт! Я совсем забыла сказать «дорогой»! Как же мне это запомнить?
Идея! Запишу на руке!
— Взгляни. Я скачал это из Интернета, — объявляет Коннор, широко улыбаясь и показывая на папку.
Я открываю ее и вижу зернистый черно-белый снимок комнаты с диваном и каким-то растением в горшке.
— Квартирные объявления… — растерянно констатирую я. — Здорово! Быстро ты справился! А я еще даже не предупредила хозяйку о переезде!
— Нужно же когда-нибудь начинать, — резонно возражает Коннор. — Смотри. Здесь балкон. А вот квартира с действующим камином.
— Отпад!
Я сажусь на ближайший стул и разглядываю нечеткий снимок, пытаясь представить себя в этой квартире вместе с Коннором. Здесь мы будем проводить все вечера. Только вдвоем. И так неделя за неделей. А может, месяц за месяцем…
Интересно, о чем мы будем разговаривать?
Ну… о том же, что и всегда.
Может, поиграем в «Монополию». На случай, если вдруг станет скучно.
Я переворачиваю листок и в восхищении замираю.
В очередной квартире деревянные полы и ставни! Я всегда хотела деревянные полы и ставни. И взгляните только на эту шикарную кухню с гранитными столешницами…
Просто фантастика! Скорее бы!
Я на радостях опрокидываю бокал и начинаю устраиваться поудобнее, и тут Коннор вдруг объявляет:
— Совсем забыл! Правда, занятно, что Джек Харпер вздумал наконец показаться?
О Боже! Пожалуйста. Больше никаких разговоров о чертовом Джеке Харпере!
— Ты видела его? — интересуется Коннор, подходя с мисочкой арахиса. — Я слышал, он заходил в ваш отдел.
— М-да, видела.
— Днем он заглянул и к нам, но я в это время был на совещании, — с сожалением вздыхает Коннор. — Какой он?
— Какой? Не знаю. Темные волосы. Американец. А как прошло совещание?
Коннор напрочь игнорирует мою попытку сменить тему.
— Да, вот это событие, — говорит он возбужденно. Лицо его сияет. — Джек Харпер…
— Наверное… — Я пожимаю плечами. — Так или иначе…
— Эмма! Неужели тебе все равно? — изумляется Коннор. — Мы говорим об основателе компании! О человеке, разработавшем концепцию «Пэнтер-колы». Взявшем неизвестный брэнд, сменившем упаковку и сумевшем продать напиток всему миру! Он превратил погибающую компанию в гигантскую процветающую корпорацию! И теперь нам выпала возможность увидеть его! Разве ты не находишь это захватывающим?!
— Да, — киваю я наконец. — Ты совершенно прав. Именно захватывающе.
— Для каждого из нас это может стать величайшей возможностью, какая бывает раз в жизни. Поучиться у самого гения! Знаешь, он так и не написал книгу. Джек Харпер не делился своими мыслями ни с кем, кроме Пита Ледлера.
Он лезет в холодильник за банкой «Пэнтер-колы» и дергает за колечко. Коннор, должно быть, самый большой в мире патриот своей компании. Как-то мы поехали на пикник, и я купила пепси. Ему чуть плохо не стало.
— Знаешь, что бы мне хотелось больше всего? — вздыхает он, оторвавшись от банки. — Поговорить с ним один на один. — Коннор смотрит на меня сияющими глазами. — Один на один с Джеком Харпером! Представляешь, какой фантастический взлет карьеры?
Да уж. Беседа с Харпером совершенно точно забросила меня на самый верх служебной лестницы.
— Наверное… — нерешительно бормочу я.
— Ну еще бы! Получить шанс послушать его! Услышать, что он хочет сказать! Пойми, парень сидел взаперти три года! Какие идеи он генерировал все это время? Должно быть, накопил столько открытий и напридумывал столько теорий насчет маркетинга и бизнеса вообще… о том, как нужно работать… о самой жизни…
Восторженный голос Коннора, как соль, въедается в растертую кожу моего самолюбия. До чего же бездарно я разыграла роскошную карту! Сидела в самолете рядом с великим Джеком Харпером, созидательным гением, источником деловой и маркетинговой мудрости, не говоря уж о великих тайнах самой жизни.
И что же я сделала? Задавала исполненные смысла вопросы? Занимала его умной беседой? Познавала новое?
Нет. Несла вздор насчет того, какое белье предпочитаю.
Блестящий карьерный ход, Эмма. Один из лучших!
На следующий день Коннор опять спешит на очередное совещание, но перед самым уходом выуживает откуда-то старую журнальную статью о Джеке Харпере.
— Прочти, — советует он, пережевывая тост. — Тут вся информация о нем.
Не хочу я никакой информации!
Меня так и подмывает высказать все, что думаю о Харпере, но Коннор уже исчезает за дверью.
Я хочу оставить статью дома, но до работы ехать довольно далеко, а у меня нечего почитать. Поэтому беру статью с собой и неохотно разворачиваю в метро. Что ж, довольно интересная история о том, как Джек Харпер и Пит Ледлер подружились и решили заняться бизнесом. Джек был скромным гением, а Пит — общительным плейбоем-экстравертом. Они одновременно стали миллионерами и были друг другу роднее братьев, пока Пит не погиб в автокатастрофе. Джек был безутешен, удалился от мира и сказал, что бросает все.
