Карен Уайт - Танцующая на гребне волны

Мы проехали жилой квартал с узкими улицами и песчаными обочинами. Возле некоторых домов на дороге стояли велосипеды и фургончики с детскими игрушками, как будто день, проведенный на пляже, был столь утомительным, что у людей не осталось сил перенести все ближе к дому.

Заехав в тупик, Мэтью остановил машину рядом с джипом с поднятым верхом; хотя мы были и не на пляже, но я чувствовала, что он близко – так олень чувствует приближение охотника. Ощутив мою тревогу, Мэтью обнял меня за плечи и повел к большому дому с оштукатуренными песчаного цвета стенами и черепичной крышей. Над окнами, словно брови, поднимались арки, массивная парадная дверь была сплошь из стекла и железа.

– Очаровательно, – сказала я. И не солгала, потому что так оно и было на самом деле, но я воздержалась добавить, как неуместно выглядело это здание среди песков и пальм.

Мэтью открыл дверь, не постучав, напомнив мне этим, что он вырос с этой семьей. Пасынки Тиш были его ровесниками. Кто-то сунул мне в руку бокал вина, нас окружила толпа народу, приветствуя и обнимая Мэтью и пожимая мне руку. Я старалась запомнить имена, сыпавшиеся на меня как конфетти.

Меня провели из отделанного мрамором холла в просторную кухню. Ее, очевидно, недавно переоборудовали. Помещение заполняли столы с мраморными поверхностями, шкафчики с железными ручками в тосканском стиле, и плитка над мойкой была прекрасна – явно расписанная вручную.

– Я думала, моя кухня красива, но эта… – сказала я Тиш, не найдя больше слов.

– Я рада считать это все своим достижением, но у меня было много помощников.

Она замолчала, и странное выражение промелькнуло у нее на лице. Я снова взглянула на плитку над мойкой. Потом заметила люстру над уголком для завтрака.

– Адриенна помогала с дизайном?

Тиш неохотно кивнула.

– В кухнях она разбиралась, и я была довольна ее участием. Она же расписывала и плитку.

Я кивнула. Красота для меня как-то померкла.

Стройная блондинка с короткой стрижкой, в черном облегающем вязаном платье, стояла у мойки и пила воду. В стакане у нее плавал здоровенный кусок лимона. Лет блондинке было, наверное, около тридцати.

– Хочу познакомить вас кое с кем, – потянула меня за руку Тиш и подвела к молодой женщине. – Ава, это моя дочь, Бет Хермес. Бет преподает в колледже историю и тоже состоит в членах Исторического общества. Вы ее не видели на прошлом собрании, потому что она и ее муж Кен отмечали годовщину свадьбы и грядущее увеличение семьи на Эмилия-Айленд.

Тиш обняла дочь, и я ощутила укол зависти, когда Бет улыбнулась материнской улыбкой.

– Мама мне много о вас рассказывала. Я позавидовала тому, как романтично вы встретились с Мэтью. Впервые увиделись на нудной медицинской конференции и тут же поженились! Не думаю, чтобы у меня на такое хватило смелости. Я вышла за своего однокурсника. – Она провела рукой по своему пока еще плоскому животу. – Пока у нас все хорошо.

Я смотрела на ее живот, думая, как бы сменить тему. Я не хотела говорить о своей встрече с Мэтью. Я никогда не смогла бы объяснить кому бы то ни было, что значит встретить кого-то впервые и чувствовать, как будто он был всегда частью моей жизни. Сказанное вслух, это означало бы, что я поступила безрассудно и безответственно, чего мама никогда мне не позволяла.

– Какой у вас срок?

– Пять недель. Но я даже не чувствую, что беременна. Уж скорее бы появились видимые признаки, чтобы все выглядело как положено…

Я засмеялась.

– Я акушерка, так что часто слышу такое. Поверьте мне, признаки появятся раньше, чем вы их ожидаете. Ваш муж станет жаловаться, когда вы начнете носить его свитера, потому что ни во что другое вы не влезаете.

– Она консультируется у доктора Шоу в клинике семейной медицины в Брунсвике. Собеседование у вас было там?

– Да. Они позвонили мне сегодня и предложили работу. Я думаю, соглашусь. Так что мы будем чаще с вами встречаться, – сказала я Бет.

– И со мной тоже, – вмешалась Тиш. – Поскольку Бет – моя единственная дочь, Кен великодушно терпит мою суету вокруг своей жены. Мы надеемся на естественные роды, но у нас есть и запасной план на всякий случай.

– Чтобы только мать и ребенок были здоровы, – произнесли мы с Бет в унисон, и обе рассмеялись.

– Какое красивое кольцо! У Мэтью прекрасный вкус. – Улыбка ее погасла, когда она увидела красное пятно у основания моего большого пальца. – Что случилось? Похоже, что это был глубокий порез.

Я потерла шрам.

– Да, это так выглядит, но не беспокойтесь. Это произошло не во время родов. Я действую куда нежнее. – Мы снова дружно засмеялись. – Мне, наверное, следует придумать какую-нибудь героическую историю, например, как я спасла ребенка от нападения медведя. Но на самом деле это родимое пятно, оно было у меня от рождения. – Внезапно смутившись, я спрятала руку за спину.

– Поздравляю с работой, Ава, – сказала Тиш. – Я думаю, вы поступили правильно.

Наши взгляды встретились, и я вспомнила свое обещание, которое дала Мэтью.

– Да, и я тоже, – было все, что я сказала.

Тиш нахмурилась, взгляд ее устремился куда-то за мою спину. Я оглянулась и увидела Джона МакМахона. Он стоял в дверях и улыбался – точнее, это была уверенная усмешка.

– Что он здесь делает? – спросила у матери Бет, тоже нахмурившись.

– Сейчас узнаем. – Тиш поспешила к нему. Бет деловито пошла за ней.

Я собралась было за ней последовать, чтобы поздороваться с моим новым знакомым, но в этот момент ко мне подошел Мэтью с бокалом вина. Я терялась в толпе и, признаюсь откровенно, алкоголь помогал мне сгладить чувство неловкости.

– У тебя такой вид, будто ты готова выпить еще, – с улыбкой заметил мой муж и протянул мне бокал.

– Я как раз об этом подумала. – Я поднесла бокал к губам и вдохнула отчетливый фруктовый аромат, хотя бы ради того, чтобы заглушить запах соли, проникающий сквозь открытые двери. Из внутреннего дворика доносились голоса, и я страстно желала выйти на воздух, сознавая, что не смогу этого сделать, когда вдали раздается шум прибоя. Полная луна освещала ночное небо, затмевая звезды. Мне захотелось поделиться всей этой красотой с Мэтью.

Подошел Том, муж Тиш, высокий, стройный, с серебристой сединой и непринужденной манерой. Они с Тиш очень подходили друг другу. Том протянул Мэтью пару сигар.

– Только что получил от приятеля из Сент-Бартса. Нельзя же не покурить в праздничный вечер!

– А я и не подозревала, что ты куришь, – с удивлением обернулась я к Мэтью.

– Я курил трубку – глупая затея – еще студентом. Мне казалось, это идет к моей профессии. А сейчас вот только иногда выкуриваю сигару с Томом. Ну, он-то заядлый курильщик и меня старается обратить в такового…

Я удержалась, чтобы не поморщиться. Хотя я могла представить себе Мэтью с трубкой – я видела в шкафу твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях, – однако не могла представить его с сигарой.

– Ступайте, – сказала я. – Со мной все будет в порядке.

Мэтью быстро поцеловал меня.

– Я буду по тебе скучать.

Я засмеялась, когда, уводя Мэтью, Том закатил глаза. В открытую дверь я увидела отделанную деревянными панелями библиотеку, где полки с пола до потолка были забиты книгами. Затем дверь за ними закрылась, и я осталась одна в комнате, полной незнакомых людей.

Потягивая вино, я осматривала выразительные архитектурные и интерьерные решения в итальянском стиле. Взгляд отдыхал на дверных арках и расписных плитках. Это был семейный дом, обжитой, с крепко сколоченной, но красивой мебелью. У Тома и Тиш было в общей сложности пятеро детей, включая пасынков и беременную Бет. По размеру обеденного стола и скамей было видно, что все здесь предназначено для многолюдных семейных сборищ.

Я представила себе свое одинокое детство с молчаливыми родителями и любопытной Мими, которой я рассказывала, как провела день, со все более преувеличенными подробностями, в надежде вызвать родительский интерес. В особых случаях приезжали братья с женами, но дом всегда казался каким-то тесным, словно не желал вмещать лишних людей.

Над буфетом висел эскиз старой крепости на болоте. Я подошла поближе. Еще не увидев инициалы АМФ, я поняла, чья это работа.

Я присмотрелась к эскизу, к пестрым стенам форта, к тонко выписанной белой цапле на переднем плане, настороженно вглядывающейся в зрителя. Я видела фотографии форта и знала, как выглядит он сейчас. Но на картине он был изображен до того, как атаки погоды сделали его полуразвалившимся и заброшенным. На короткое мгновение я, казалось, перенеслась в прошлое.

Поднеся бокал к губам, я заметила, что вина в нем почти не осталось. Два выпитых бокала образовали вокруг моей головы счастливую ограду, приглушая цвета и звуки.

– Вам нравится?

Чуть не уронив бокал, я повернулась на голос.

– Джон! Как приятно видеть знакомое лицо! – Я вспомнила выражение лица Тиш, когда она увидела его в дверях. – Я не знала, что вы тоже здесь будете…