Валерий Зеленогорский - В лесу было накурено
«Дайте позвонить домой», – сказал он дежурному, ответа не последовало, абонент был недоступен. Он читал газету «Жизнь» и курил сигареты С.С. С.С. повторил просьбу громче, ответа не было. После третьего обращения к клетке подошел сержант и через решетку ебнул С.С. в лоб ключами. Кровь залила лицо, и он, довольный, захохотал. С.С. сел на место и понял, что дела его более чем херовые. Он всегда верил, что в состоянии любому объяснить и убедить, но, увы, здесь это не сработало. Он был раздавлен и потерян. Часа через два смертельно захотелось ссать, но спрашивать этих ребят было бессмысленно. Он задавил в себе все желания, но ссать продолжалось хотеть нестерпимо. Бомж рядом сжалился над ним и за 50 рублей, оставшихся в кармане, дал банку из-под пива, и С.С., стыдясь, поссал в углу на виду у всех. Услышав в забытье свою фамилию, он встал и подошел к двери клетки. Его вывели, надели наручники и привели в комнату на втором этаже, где сидел майор, гладкий и уверенный в себе негодяй, рожденный мучить людей и знающий в этом толк. В углу комнаты стояла камера «Криминальных новостей», готовая к записи. Листая паспорт С.С., майор посмотрел на него пристально и сказал неожиданно: «Ну здравствуй, Гиви, побегал и хватит!» С.С. оглянулся и понял, что Гиви – это он, но спорить не стал: практику выжидания выбрал наш герой. Оператор включил камеру и бодрым голосом начал говорить в микрофон, что сегодня задержан авторитет Гиви, разыскиваемый Интерполом за ряд преступлений на территории сопредельных стран, член ОПГ «Кавказ», скрывался в Кадорском ущелье, агент «Якудзы» и консультант «Коза ностры». С.С. слушал это и охуевал, думая, что это дурной розыгрыш друзей-олигархов. Но пахло здесь совсем другим. Потом слово перед камерой взял майор, он был собран и цедил слова с достоинством и уверенностью. Он сказал, что сегодня в результате операции «Захват» арестован преступный авторитет Гиви, находящийся в федеральном розыске уже ряд лет, и в результате титанических усилий его подразделения он был захвачен и вскоре будет экстрадирован в Кению, где совершил ряд преступлений с нечеловеческой жестокостью. Далее корреспондент обратился к С.С.
С.С. собрался с силами и сказал, кто он, что это недоразумение, потребовал адвоката и возможности позвонить домой. Съемочная группа и майор засмеялись и выключили камеру. «Ты можешь хранить молчание», – пошутил майор, разливая по стаканам виски. «Люблю „Блэк лейбл“», – сказал майор и закусил виски огурцом с дачи в Пахре. Не принимая в расчет присутствия С.С., они обсуждали, какой хороший сюжет получился, и тележурналист отдал майору сто долларов, на которые они поспорили, что у них будет сюжет лучше, чем у Спилберга. «Спилберг» из «Криминальных новостей» тоже был доволен. Поставить этот бред в «Новости» было нельзя, но передать его немцам за 500 у.е. или японцам было можно, чистый навар – 400 у.е., да и с майором развлеклись нехило.
«Я хочу позвонить домой», – сказал С.С., и на удивление майор дал ему телефон и одну минуту. С.С. набрал домашний и выпалил жене без подготовки, что он находится в нашем ОВД. «Приходи, возьми деньги и позвони Саше!» C.C. отвели в «обезьянник» и забыли о нем, как об отыгранной карте, – он сыграл свою роль в их шоу и был уже не нужен.
Жена пришла через двадцать минут. Увидев его, она ужаснулась, но дежурный не дал ей подойти и отправил к майору. Майор принял ее ласково, объяснил, что ее муж, пьяный, оскорбил сотрудников при исполнении, ударил одного из них, и вот он здесь, и его ждет скорый суд и казнь. Жена собралась с духом и спросила, что делать и как решать вопрос, стала рыться в сумке, неловко доставая штуку. Положила ее на стол майору, майор мягко ответил, что взяток не берет и все должно быть по закону.
Подтянулся Саша, старый товарищ, опытный человек, умеющий нормально решать вопросы с разными людьми. Дежурный разговаривал с ним вежливо, разрешил подойти к клетке. С.С. обрадовался и сказал ему одно слово: «Спаси!» Саша стал пробивать обстановку, вышел во двор, сделал ряд звонков. Дежурный начал последовательно отвечать своим начальникам: «Да, у нас, хулиганил, напал на сотрудников, да, все задокументировано».
От округа звонки пошли в главк, из главка – в министерство. Они перезванивали Саше и говорили, что сейчас всех выебем, все порешаем завтра, сегодня – ночь, чего горячиться. В кабинете майора начался второй акт шоу. Майор пригласил жену в кабинет, стал расспрашивать, что и как, как жизнь, круг интересов, какая модель «Картье» у нее часы, сумка «Луи Вуиттон» – фуфло или нет, какая у нее машина – «БМВ»-«пятерка», у него «брабус», где отдыхали в этом году – Турция, Риксос – ничего, он был в Текирове – хуже, и т. д. Жена нервничала, ребенок дома один, здесь тоже хуй знает что, майор явно на что-то намекал, но понять было невозможно, да и мозги не работали. Деньги не берет, светские разговоры, что делать? Что делать, стало ясно через минуту. Майор резко подошел, взял ее за лицо своей лапой и стал тянуть вниз, в район брюк. Второй рукой он расстегивал брюки и достал болт, воняющий так, что блевать хотелось только от его вида. Мыться, видно, он не любил. Он молча задвинул свой болт и сказал одну фразу: «Выйдет сразу». Через минуту он заохал и задрожал, оттолкнул ее лицо и пошел в туалет отмыться от всего этого. Состояние жены было ужасным. Вся жизнь, все радости, вся борьба за свое «я», муж, ребенок, дом, детство, сомнения – все закончилось на коленях в кабинете майора с его ядовитой спермой на языке, щеках – везде, яд залил все. Ее вырвало, он пришел и сказал: «Ты чего, сука, гадишь в служебном помещении? Убирай, тварь!» Она поплелась в туалет, нашла ведро, тряпки не было, набрала воды, вернулась в кабинет, сняла свою куртку «Дольче и Габбана», собрала блевотину, на коленях ползая по кабинету. После влажной уборки она стала напротив стола и ждала приговора. Майор был человек слова, он позвонил вниз, услышал доклад дежурного, что звонила хуева туча начальников, что будет большой шухер. Майор сказал себе, что все они отсосут у него, документы в порядке. «Приведи этого гондона ко мне», – потребовал майор. Сержант привел «гондона», он увидел жену, все понял, выслушал лекцию майора о том, что органы работают ради их блага, чтобы они не пиздели где попало, ему ничего не будет, он делает им одолжение как интеллигентным людям, сам такой же, а своих мы не трогаем, хотя надо бы, чтобы не борзели.
Майор дал визитку с цветной фотографией с двуглавым орлом и слоганом поперек «Решаю вопросы!» и отпустил домой с миром. Саша, которому только что позвонил генерал из главка, сказал, что все порешал, обещал приехать на Николину гору к Саше на дачу и попариться, как всегда. Саша был счастлив, машина работала, все можно порешать, если хочешь. Обнялись, вышли на улицу, доехали до дома. Саша уехал, гробовая тишина стояла в доме. Дочь, слава богу, не проснулась. Как жить дальше, никто не знал!
С.С. выпил литр, не пьянел, строил планы, как убить майора. Он убил его уже раз пятьсот по-всякому, жена плакала не переставая, сидя в ванне уже четыре часа, скребя свое тело до крови. Болт майора торчал, как кол, во всех местах. Утром С.С. уехал на квартиру друга, водитель завез ящик водки, три блока сигарет и чаю. Он не выходил из дома неделю, пил, спал и разрабатывал сценарии. Жена автоматически жила, деньги кончились, С.С. на звонки не отвечал, а через неделю позвонил и сказал, что ему плохо. Жена приехала, положила мужа в больницу, пошла в ломбард, получила за свои цацки, которыми она гордилась, 6 тыс. у.е., заплатила за больницу, за школу, и денег не стало совсем.
С.С. из частной больницы попал в «дурку» со стрессом, никого не узнавал, состарился, стал похож на больную собаку и все писал в Генпрокуратуру, писал в ОБСЕ, в Страсбург, требуя справедливости. Обратный адрес «дурки» шанс услышать его не давал. Знакомые по разу дали денег, потом перестали звонить, на звонки не отвечали, жена перестала ходить к подругам – их это нервировало, мешало получать удовольствие от жизни. Машину пришлось продать, водителя и домработницу уволить, в конце пошли шубы и вещи прошлого года – на них продержались еще три месяца. Пришел день, когда жена поняла, что надо идти на работу. Никто из друзей не помог, не было вакансий. Женщину в «Гуччи» и «Армани» на работу никто не брал, а другой одежды у нее не было, пришлось идти в ларек в соседнем районе к Ахмаду. Он пожалел красивую женщину! Она таскала ящики, взвешивала, отмеривала, получала двести и нетоварные овощи, ездила по субботам в «дурку» к мужу, он ее не узнавал, злился. Иногда приходила дочка, он радовался. Она не жаловалась, говорила, что дядя Ахмад хороший, жалеет маму, но как-то плохо смотрит на нее и щипает.
Все наладилось! Вот так развлечение одних и тяга к искусству самореализующихся людей приводят к краху других. Майор стал полковником, а друг его руководит телестудией «Правопорядок».
Девять сталинских ударов, или Процесс пошел
