Ирина Дудина - Предводитель маскаронов

— Да ты что, там этой взрывчатки, бомб всяких — навалом. На 10 кг больше, на 10 кг меньше.

— Нептун не обидится.

— Так, а теперь они меня убьют. Я приду на стрелку, сделаю вид, что сумку потерял. Но такое не прощается. Я труп!

— Не надо! Не надо труп! Нет, всё же это белка. Пушистая белка. Ты слишком много выпил пива! B к тому же — зачем тебе на стрелку то идти, а? Не ходи, уезжай к страусам!

— Не веришь? Что ж, мне надоела жизнь. Мне скучно. Пусть отстреливают!

— Прекрати! К тому же — а как быть с тем, чтоб быть в ответе за того, кого приручил! Типа белку, прикормленную орешками.

— Ты на что намекаешь?

— На то самое. Так, быстро уезжай к страусам! Немедленно!

— Они и там меня найдут!

— Ну, прямо-таки найдут. Если найдут, прячься за страусов. Страусы будут бить террористов когтями в рёбра. И вырывать их с мясом. Чтоб неповадно было. Вот так, вот так!

— Прекрати издеваться! Не смешно, а страшно. Кстати… Кстати, мой друг занимается тем, что мумифицирует головы погибших страусов. Высушивает их в песке и хранит на полке.

— Это белка!

— У него их 40 штук. Представляешь, на полке 40 маленьких таких сушёных безглазых носатых голов…

— Это белллккааа!!!

— О, уже 7.00. У меня стрелка.

— С бандитами?

— Нет, с человеком, который меня к страусам свезёт.

— А, со страусятниками?! Всё же это белка!

— Пока! В страшном мире мы живём. Помни про средний пролёт моста!.

Я закрываю глаза и вижу Белку, бьющуюся насмерть с Бычьим цепнем. У обоих ссохшиеся головы. Под подушкой у меня лежит «Сельская жизнь», зазывно маня на природу. Сука Владик. Я тоже хочу к страусам, как я хочу к страусам.

«Владик! Кончай пить! Пьянство тебя не украшает. Ты такооой страаашный становишься! Рожа у тебя становится алой, алым цветом горят уши и нос, глаза красные, и кофта у тебя красная. Только рогов и копыт не хватает. Хотя копыта у тебя есть. Ты ж свои кроссовки называешь копытниками. Ха-ха-ха. Хи-хи-хи. А вообще не смешно. И голос у тебя становится такой противный. Будто кто-то изнутри зажал тебе нос и говорит из тебя не твоим голосом. Так то голос у тебя красивый, мужской такой мелодичный голос как у Фреди Меркури. Зря ты Владик трус поганый, и закопал свои таланты в землю. Зря ты Владик не поёшь. У тебя бы получилось как у «Спарков». А когда ты пьян, какой-то бабий голос из тебя говорит какую-то мерзкую чушь. Как чревовещание. Это гадко, Владик. Зачем ты даёшь своё тело, чтоб чрез него какие-то бабско-адские духи какую-то пролетарскую чушь несли!». «Да нет проблем! — говорит Владик. — Я в один миг могу бросить пить. Всё под контролем. Захочу — и брошу за один день!». «Ну-ну, Владик…».

Влад опять исчез. Появился красивый, свежий, загорелый, ох какой весь красивый, щетинка на бритом черепе бархатная, нос арийский, тело как у розового лосося.

— Ты где был?

— Я чуть не умер!

— Здорово как ты чуть не умер! Посвежел, однако!

— Мне Медный Всадник явился!

— Зашибись! Врёшь, поди. Как это он так тебе явился?

— Как-как… Обычно так. В двери прямо конь входит, на нём человек сидит, бронзовые, тяжёлые, пол аж скрипит и прогибается под ними.

— А змея за Медным всадником не заползала? На копытах он её не приволок? — я ёрничаю и похохатываю, хотя это ведь не смешно.

— Нет, змеи не было.

— Нет, нет, Влад, ты вспомни, там, наверное, зелёная змея была по имени Делириум? — я ржу и вспоминаю одного художника, который хотел поставить спектакль «Бой Медного Всадника со змеёй». Он даже нарисовал картинку — такой длинный тощий змей, похожий на бычьего цепня, летает по небу, и Медный Всадник пытается от него отмахнуться.

— Нет, зелёного змея не было, — грустно вздыхает Владик. — Я сидел у себя на Шпалерке, в комнате своей. Много пил перед этим. Пить одному было скучно, я столик поставил пластиковый, дачный, рядом поставил стул, посадил зайца своего розового, ну ты видела, длинный такой, с ушами, любимая игрушка моего детства. Поставил на стол два стакана водки — один зайцу, один себе. Вдруг стук грубый такой в дверь… Открываю дверь — а там Медный Всадник, прямо с конём, входят такие бронзовые. Я и ему стул поставил, стакан водки налил. Не одному же пить… Он присел…

— Как присел? Конь присел? Или всадник слез и присел. Или конь сел и всадник на нём?

— Угу… Последний вариант верен. Потом ничего не помню… Проснулся, решил, что сон такой неприятный приснился. Вдруг смотрю: на столе три стакана пустые, три стула вокруг стола, заяц розовый сидит. Значит тот, третий, Всадник Медный — то, приходил, значит, однако…

Опять мужик в бреду! В полном! Опять делириум к нему приходил! Белочка к нему пришла в бронзовом виде. Мозг к нему его вынутый с волей в обнимку пришёл…

— Ну и что ты делать стал?

— Позвонил другу-психиатру. Он меня взял с собой в Лосево. Там турбаза такая. Свиноферма там своя, огород. Меня подвели к свинье. Свинью на моих глазах закололи, за ноги подняли, крови свиной в стакан налили. Заставили выпить. Меня чуть не вырвало, но выпил. Потом меня в бане долго парили. Потом зелень заставили есть свежую, мясо есть, кровь пить. Потом мне стало хорошо, и к алкоголю не тянет. Я, наверное, никогда больше пить не буду!

— Да уж, Влад, ты уж дошёл до ручки. До свиной крови дошёл. Ты уж не пей, ладно?

Владик опять упал на гастарбайтерских плитках и сломал себе ребро. Как он проклинает этих гастарбайтеров! Хотя надо проклинать чиновников-коррупционеров. Это они то заставляют снимать асфальт, то его укладывают, теперь вот вечно туда-сюда ковыряют плитку. Явно деньги воруют. Плитка — золотое дно для воровства из городской казны. Зарывают и откапывают, берут подряды, львиную долю себе, малую толику беднягам с лопатами.

Владик стонет, но хочет трахаться. Я ему говорю:

— Расскажи, что ты сегодня делал. Как ты с ребром своим по улице ходил? Как ты будешь лечиться?

Владик рассказывает. Пошёл в травмпункт. Сделали рентген. Принесли снимки. На одном снимке чья то рука сломана, на другом — чья-то нога. Ещё на одном снимке — все рёбра переломаны и как бы не очень срослись, все вкривь и вкось. Врач с любопытством стал рассматривать. Владик тоже. Стал злорадствовать, что вот хуже травмы бывают. Стал острить, что вот мол, что за чудик такой с такими рёбрами живёт? А врач ему и говорит: «Ты этот чудик и есть. Это твоя грудная клетка и твои это рёбра и есть! Сам ты чудик этот, выходит!».

— Ха-ха-ха! Ну и история! И ты чего тогда сделал?

— Я в обморок упал.

— Ты? В обморок?

Я в шоке. Я такого не ожидала от Владика.

— Мне дали нашатырь понюхать, ватку под нос сунули, и я ожил.

— Да. Ни фига себе, какой ты нежный. Извини… И… И чего теперь?

— А ничего, гипс не накладывают на это место, само срастётся, сказали.

— Я очень здоровый! — говорит Владик. — Врачуги меня исследовали и говорят, что, несмотря на годы пьянства, организм у меня как у абсолютно здорового человека, — хвастается Владик.

— Просто ты никогда не болел, поэтому алкоголь тебя не ломает, — замечает Женя, скручивая косячок.

— Как не болел! Я шесть раз подцеплял гонорею, пять раз трихомоноз, четыре раза триппер, не считая более мелких заболевания типа соплей из члена. Вот сифилис только не подцеплял.

Мы с Женей изумлённо смотрим на Владика. Это открытие… Хиппи любили свободную любовь и секс без границ…

«Здоровый, но хрупкий!», — думаю я про Владика. Эх ты, барон Литопурк, рыцарь-мародёр, хулиган-алкоголик, борец с ментами и ветряными мельницами!

Женя тоже смотрит на Влада по-особому. Он три года провёл в туберкулёзной больнице. Думал, что не выйдет оттуда никогда. Многих оттуда уносили на кладбище. Худенький Женя пытается открыть свой журнал. Но к нему какие-то тормоза прицеплены. Уже лет 5 как он мечтает о журнале и ежедневно предпринимает некие шаги в сторону воплощения своей мечты. И воз и ныне там. Болото. В болоте больном мы колышемся…

Звонок ночной по телефону. Ужасно ругается соседка снизу. Опять залили их. Я выскакиваю и попадаю голыми пятками в огромную лужу. Это протекла отключённая от электричества неработающая стиральная машина. Судя по всему, накрылся клапан в резиновом проводе, и в машине тоже какой-то клапан накрылся, и вот вам результат. Соседка орёт и орёт, что вызовет комиссию и т. д., я ей говорю: «Вызывайте, и давайте-ка я воду уберу, клапан чем-нибудь заткну, что-нибудь придумаю, чтобы вода не лилась!». Соседка аж визжит. Я бросаю трубку, совершаю всякие манипуляции с тряпками, тазами, кошачьим поддоном — для слива туда из-под стиральной машины. Соседку мы заливаем раз пятый, и всё время не по своей злой воле или ротозейству, а по воле духов. Однажды прорвало батарею. Вода долилась до первого этажа, у нас было сухо, только сильно журчала вода. Вода из дыры как-то хитро проваливалась прямо в щёлку вокруг трубы, так что у нас сухой был пол, а соседи трёх этажей вопили и стонали, вода текла у них по стенам потоками. Потом прорвало у нас фановую трубу, тоже хитро как-то, над унитазом, щель была между стеной и трубой, так что не подсунуться и не рассмотреть. Дерьмо от соседей сверху стекало по трубе и прямо к многострадальной соседке ниже этажом. Дыру удалось обнаружить путём пальпации, мои пальцы нашли провал в трубе сантиметров в десять длиной и пять шириной. Как так могла прогнить чугунная труба — хрен его знает. Менять её сантехники отказались, они сказали, что надо тогда менять на всех пяти этажах. Дыру мы забинтовали и зацементировали, но это опять прорвалось, тогда замотали эластичным бинтом, труба выглядит как перебитая нога. Потом промылась незаметно щель между кафельными плитками — крошечная такая щёлка, но вода туда проливалась так, что опять соседку залило. Потом незаметно прорвало резиновый шланг от стиральной машины, пол тогда в прихожей был в шашечку, вода моментально стекала к соседке. Такие вот перекрытия щелястые и полые.