Джек Керуак - И бегемоты сварились в своих бассейнах
Бар нашелся ближе к Сорок третьей, там собралась компания грязных потасканных типов в темных костюмах, шулер в кричащем галстуке и с бриллиантовым кольцом на пальце, выводок шлюх, несколько педиков и толпа военных. На фоне завсегдатаев солдаты выглядели оккупантами в чужой разоренной стране.
Мы не собирались напиваться и взяли только пива, а потом спустились в подземку и доехали до Вашингтон-сквер. Аллену явно было не по себе — в квартире номер тридцать два его не слишком привечали.
— Где вы шлялись, черт возьми? — накинулась на меня Джейни.
У нее сидела Барбара. Они только что ходили в «Уолдорф» пить кофе после того, как прождали нас весь вечер. Я сел в кресло и взял на колени кошку, а Аллен пристроился на пуфике посреди комнаты и принялся расточать улыбки направо и налево. Как только Джейни отправилась на кухню за едой для кошки, он тут же вскочил и предложил помочь.
Я включил радио погромче и нашел танцевальную музыку, чтобы как-то снять напряжение, но Барбара продолжала дуться. Фил молча сидел на кушетке и листал «Святилище» Фолкнера. Мне все это надоело, я лег на диван и отвернулся к стенке.
Разбудила меня Джейни. «Убирайся!» — выкрикнула она и швырнула в Аллена книжкой, которая попала ему в плечо. Барбара уже ушла, Фил лежал на кушетке. Джейни ушла в спальню, оглушительно хлопнув дверью.
Аллен вопросительно взглянул на Фила.
Тот пожал плечами.
— Пожалуй, и в самом деле…
— Хорошо, пока, — сказал Аллен и направился к выходу.
Я вошел в спальню, закрыл за собой дверь и стал раздеваться.
— За этим тоже присматривай! — фыркнула Джейни.
— За кем?
— За твоим драгоценным Филом.
— Почему это?
— Знаешь, почему он так рвется с тобой в плавание?
Я бросил штаны на стул.
— Почему?
— Потому что он педик и подбивает к тебе клинья!
— Да ладно тебе.
— Ты мне не ладь! Однажды ночью на корабле припомнишь мои слова.
Я вздохнул и покачал головой. Джейни сердито отвернулась.
— Как хочешь, мое дело предупредить. Рэм-си Аллен знает его лучше тебя.
— Радость моя, ты спятила.
— Уже год мы живем вместе, ты обещаешь жениться, берешь у меня деньги, а сам шляешься по ночам с компанией педиков!
Голос у нее дрожал. Я саркастически усмехнулся.
— Ловко! Понятно теперь, кто тебе нашептывает всю эту чушь — Рэмси Аллен! Ты же понимаешь, он что угодно соврет, лишь бы сорвать это плавание…
— Одно я понимаю, только одно, — крикнула она, — ты сам скоро станешь таким, как они! Может быть, уже…
— Верить Аллену просто глупо! — продолжал я.
— А что, скажешь, неправда? Ты спишь с этой сукой Хелен, даже давал ей деньги, а мне ты дал хоть что-нибудь?
Ну и ну… Я вытаращил глаза.
— Кто тебе такое сказал?
— Думаешь, я дура? — взвилась она. — Или слепая, не вижу, что вокруг происходит?
— Да что происходит?
— Ты задумал свалить в Рино с Деннисоном, с этим бандитом, вот что! Хочешь избавиться от меня, только не надейся!
— Какого…
Я едва увернулся — Джейни попыталась въехать мне коленом в пах — и тут же получил в глаз маленьким жестким кулачком. Развернувшись, я залепил ей хорошую пощечину.
На столике у кровати, кроме большой пепельницы, доверху набитой окурками, скопилась всякая всячина: книги, газеты, будильник, пустые стаканы, колода карт, пилки для ногтей и коробочка с тальком. Падая, Джейни перевернула столик, и все это посыпалось на нее сверху.
— Ах ты, гад! — заорала она, отплевываясь, вся в окурках, с лицом, запорошенным тальком и пеплом, в задравшемся платье. — Красоту мою хочешь испортить?
Я вышел в гостиную.
Филип сидел на диване, ухмыляясь во весь рот.
— Дорогой, — томно воскликнул он, — я больше не в силах скрывать свою любовь!
— Заткнись, без тебя тошно!
Из спальни доносилось всхлипывание.
Выждав немного, я вернулся. Джейни так и сидела на полу. Я поднял ее, бросил на постель и стал целовать. Немного погодя она встала и занялась лицом, потом вернулась ко мне.
— Вот вернешься из плавания, найдем новую квартиру.
На следующее утро мы с Филом поднялись довольно рано. Джейни уже не злилась. Она поджарила нам яичницу с беконом и выставила на улицу — затеяла большую уборку.
Работу мы получили к вечеру, перед самым закрытием Юнион-Холла. Сухогруз класса «либерти» под названием «Харви Вест» ждал нас в гавани Хобокена.
— Явитесь завтра в восемь утра. С вещами, — сказал диспетчер.
Мы поднялись в контору и получили направление на корабль.
— Ну вот, дело сделано, — заметил Фил.
— Ага, — улыбнулся я, — теперь надо обмыть.
11 — Уилл Деннисон
В пятницу после работы я встретился с Хелен и повел ее к себе, но Ал, Филип и Райко уже ждали на пороге. Я поздоровался с Алом и с отвращением взглянул на остальных, не сказав им и слова.
— Завтра мы уходим в море! — объявил Филип. — Получили назначение и утром должны явиться на судно.
— Это точно? — хмуро спросил я. — А то меня уже тошнит от ваших уходов-приходов.
— Теперь наверняка. Кстати, раз уж мы расстаемся, почему бы тебе не сделать широкий жест и не пригласить нас поужинать?
— Будь я на самом деле уверен, — усмехнулся я, — то пригласил бы вас в лучший ресторан, но поскольку глубокой уверенности не чувствую, отмечать событие будем дома.
Мы с Хелен пошли наверх, они поплелись следом. На этот раз Филипу не удалось занять кресло, оно досталось Хелен. Я достал из стола лист бумаги.
— Сейчас составим список.
— Как насчет стейков? — предложил Ал. — Я видел неплохие на Бликер-стрит.
— Нормально, — кивнул я. — Тогда возьми еще кварту дюбонне и сельтерской. — Я принялся записывать. — Так… сыр с плесенью, итальянский хлеб, масло, яблоки… да, не забудьте захватить лед.
Ал взял у меня список. Филип заглянул в него.
— Как насчет рома?
— Нет, — сказал я, — летом лучше пить дюбонне, и потом, я не хочу слишком тратиться.
Филип скривился.
— Не будь буржуем, Деннисон. Мы завтра уезжаем, может, больше не увидимся…
— Да, я обуржуазился, как Рембо в поздний период, — сказал я. — А если не увидимся, ты навсегда останешься в моей памяти.
Я протянул Алу десятку. Филип принялся шарить по ящикам комода, объясняя, что хочет надеть какие-нибудь шорты.
— Отлично! — Ал вскочил, скрипя суставами. — Прекрасная идея!
Под моим зорким взглядом Филип выудил из комода две пары шорт, которые я обычно надевал в спортзале, дал одну Алу и они стали переодеваться прямо посреди комнаты.
— Не стесняйтесь, мальчики, — проворковала Хелен.
— Вы что, собираетесь в таком виде показаться на улице? — нахмурился я.
Ал подбоченился.
— А как же!
Я повернулся к Райко.
— Знаешь что, возьми деньги и сам все купи, этих придурков наверняка повяжут за нарушение общественного порядка.
Райко взял десятку, и вся компания вывалилась наружу.
— Не забудьте про лед! — крикнул я вдогонку.
Я стал подлизываться к Хелен, но она отбивалась, мол, ребята вот-вот вернутся.
— Ну и плевать, — сказал я.
— Попозже. — И она отвернулась. Вот невезение!
Филип и вправду явился уже через несколько минут с небольшим пакетом, где было вино.
— А где лед? — спросил я. — Где сельтерская? Дюбонне просто так не пьют!
— За льдом я послал Ала, — ответил он. — Пускай тащит, лед только кусковой, не колотый. Все остальное принесет Райко. — Он полез в ящик стола. — Черт, где тут у тебя штопор?
Я объяснил, что за штопором надо идти к хозяйке, и Филип поплелся наверх.
Тут кто-то пнул дверь снаружи. Я впустил Райко, нагруженного пакетами.
— Чуть не помер со стыда с этими идиотами в шортах, — пожаловался он. — Их и в самом деле чуть не забрали, свистели уже.
Я стал разгружать покупки. Несколько увесистых стейков, голубой сыр, свежий и влажный, яблоки и длинный итальянский батон.
— Яблоки с сыром — это здорово.
— Ага, — откликнулся Райко с дивана. Вскоре Филип вернулся со штопором, но открывать вино я предпочел сам. Зажал бутылку между коленями и вытащил пробку с громким хлопком.
Филип обеспокоенно взглянул в окно.
— Куда подевался Ал со льдом? Может, что случилось?
Хелен курила, скрестив ноги в кресле и выставив ляжки напоказ. Я присел рядышком и погладил ее ногу. Филип попросил закурить, и Хелен протянула ему открытую пачку. «Спасибо», — сказал он, но она не ответила и отвернулась.
Ал распахнул дверь плечом, помчался к умывальнику и бухнул туда кусок льда, завернутый в газету. Он долго растирал онемевшие ладони и дышал на них, потом попытался игриво приложить их к шее Филипа, но тот увернулся.
— А сельтерская? — спросил я.
Райко вскочил и сказал, что сбегает. Я подошел к умывальнику и стал крошить лед метательным ножом, который у меня служит для чего угодно. Разложил обломки в пять бокалов и плеснул в каждый немного дюбонне. Тут как раз подоспел Райко с сельтерской, и я долил бокалы.
