Оксана НеРобкая - Конец Рублевки
Последующие дни выдались спокойными. Марина погрузилась в работу и запретила себе понапрасну переживать: «Сейчас самое умное – не забивать голову мрачными мыслями, а в фоновом режиме наблюдать, как дальше будут развиваться события».
События развивались в позитивном русле. Переговоры с Граниным прошли на ура. Он сказал, что пересмотрел свое решение и готов заключить контракт на дистрибьюцию альбома новой группы. Алина, присутствовавшая в кабинете директора, еле заметно улыбнулась. Марина же лучезарно оскалилась в тридцать два зуба:
– Сергей Степанович, я не сомневалась в вашем чутье! Когда будем подписывать договор? Мастер-диск готов, обложка тоже. Давайте не тянуть кота за я… за хвост. Завтра же с юристом и подъеду, подпишем бумаги.
Настроение было отличное. Тиражирование дисков и полиграфия займет максимум неделю. И уже на следующий день альбом попадет в розничные сети. Было бы здорово устроить ребятам сюрприз. Однако так долго утаивать радостную новость не было никаких сил. Набрала номер Вадима, солиста «Арктики», заявила, что надо непременно увидеться.
– Мы у нас в норе репетируем, закончим часа через два – и в твоем распоряжении.
– У меня встречное предложение. Я лучше к вам подъеду. Заодно послушаю вживую ваши музыкальные партии.
– Суперски! Ждем!
Импровизированная студия располагалась в цокольном этаже высотки спального района. Хотя полуподвальное помещение не отличалось чистотой и комфортом, аренда была довольно высока. Все же выходило дешевле, чем снимать профессиональную репетиционную базу и платить за каждый час. В своем подвале парни могли торчать сколько угодно времени, не ориентируясь на секундомер. В дальнем углу помещения стояла старенькая ударная установка, слева – усилитель и комбики для баса и гитары, справа – два пластмассовых стула. На один из них и уселась Марина, поздоровавшись с командой.
Вадим вернулся к микрофону, изобразил, будто обращается в переполненный зрительский зал:
– А эту песню, дамы и господа, мы посвящаем нашему ангелу-хранителю, – послал гостье воздушный поцелуй. Та встала и кокетливо поклонилась, притворившись смущенной.
Артем – худой длинноволосый парень хипповатого вида – взмахнул палочками. Энергичный удар по тарелкам взорвал камерную тишину подвала. Трехсекундная барабанная дробь – и вступила бас-гитара. Густой низкий звук растекся по замкнутому пространству и забурлил, набирая мощность. А потом внезапно затих, уступил приоритет гитаре. На минорной ноте зазвучал голос Вадима:
Дождь медленно и планомерно сводит меня с ума.Я прячусь под крышами домов, сараев и гаражей,Но вода проникает сквозь шифер и капает с потолка.Становятся ржавыми лезвия у моих ножей…Достаю гвозди́ки из ваз и бросаю на мокрый пол.Гвоздики пускают корни. Я плачу и ухожу прочь.На улице меня окружают листья и кричат «гол», –Это ветер играет в футбол, забивает луну в ночь…
Неожиданное надрывное струнное соло резануло уши. Острый нож вонзился в стекло и разбил его вдребезги: Марина ощутила, как осколки звука ранят ее, делают беззащитной перед бескомпромиссным напором агрессии. Девушка непроизвольно сжала кулаки, чувствуя, как музыка наваливается на нее озверевшим маньяком, жаждущим овладеть жертвой. Еще мгновение и она – обнаженная и безвольная – заплачет от бессилия.
Проигрыш оборвался. Из динамиков вновь полилась нежная печальная мелодия. Вадим оторвал пальцы от струн и крепко сжал микрофон:
Дождь впивается в мое тело иглами палачей,Вливается в вены белым полусухим вином…Миллионы иллюзий на сотню простых свечейПроменял бы я, и, согревшись, забылся сном…Я напрасно ищу прохожих, здесь нет людей.Они смыты, как пыль с кожи в сезон дождей.И по всей земле, куда ни едешь и ни идешь,Вокруг меня на многие километры дождь…
Бас-гитара откликнулась приглушенным громовым раскатом. Тесный пыльный подвал стал эпицентром назревающей грозы. Тяжелые свинцовые тучи стелились над полом, подгоняемые протяжным сверлящим ветром. Стены натужно дрожали, словно пытались удержать внутри помещения рвущийся наружу ливень. Не удержали. Дождь хлынул и мгновенно затопил все вокруг: и первый этаж, и второй, и двенадцатый, и, наверняка, – близлежащие улицы и скверы…
– Ну как, сестра? – спросил Нига (такую кличку парень получил из-за своей любви к афроамериканской культуре). Снял перекинутый через плечо ремень баса и поставил инструмент на свободный стул.
Вода и тучи исчезли. Марина выдохнула и с минуту молчала. Наконец, произнесла:
– Я потрясена, мальчики. В студии вы звучали менее… дико и неистово… Вы обязаны давать живые концерты! Такую энергетику ни одна стерео-система в полной мере не передаст.
Вадим поднял с пола бутылку минералки и отхлебнул:
– Концерты будут. Ты нас так убедила в нашей гениальности, что мы в это поверили и теперь не свернем.
– Это новая песня? Раньше не слышала.
– Ага, – ударник Артем откинул волосы с потного лба. – На прошлой неделе сочинили. Коллективное творчество.
– Очень эффектная. У меня даже мурашки по коже! А слова твои? – она повернулась к Вадиму. Тот кивнул и сделал еще глоток.
– Я вами горжусь. Вы молодцы!
– Пока гордиться особо нечем.
– Разве? А я слышала у вас в следующий четверг альбом выходит, – как бы невзначай обронила девушка, разглядывая маникюр.
– Ты серьезно? – Нига от волнения снял очки, протер линзы краем футболки и снова надел. – У тебя все-таки получилось?
– У меня всегда получается, когда я этого сильно хочу!
Вадим опять ощутил, что в горле пересохло. Он слушал, как гостья в красках рассказывает о грядущем событии, и еле сдерживался, чтобы не подойти и обнять ее – теплыми, дружескими объятиями. Перед глазами пронеслась их первая встреча. Тогда Вадим после долгих и безрезультатных и скитаний по московским студиям осмелился заявиться в «Холидей рекордс». Надежды на то, что материал примут к рассмотрению, не было. Да чего уж там – он даже не верил, что его не выставят тотчас из кабинета, едва он переступит порог. Парень решил попытать счастья. Скрывая отчаяние, нагло улыбнулся генеральному продюсеру и протянул компакт-диск. Старался держаться развязно, иначе госпожа Летова догадалась бы, что является последним шансом для их группы. Ведь прежде, чем он пришел сюда, им отказали в десяти звукозаписывающих компаниях, гораздо менее пафосных, чем «Холидей рекордс»…
Вопреки пессимистичным прогнозам, Марина Николаевна оказалась человеком вменяемым и душевным. Они познакомились всего пару месяцев назад. И пожалуйста, у группы «Арктика» выходит дебютный альбом, полностью профинансированный студией звукозаписи. Друзья в один голос скандировали: «чудо»! Но Вадим знал, что у чуда было обычное женское имя цвета морской волны.
Когда страсти утихли, решили расходиться по домам. Артем и Нига попрощались и, взбудораженные, побежали к метро. Вадим запер дверь на замок и предложил Марине пройтись:
– Мне нравятся спальные районы.
– Да? Почему же? – девушка взяла спутника под руку.
– Здесь много простора. Широкие дороги. Как взлетно-посадочные полосы. Местность открытая. И от этого легко дышится.
– Хм… Если смотреть с этой точки зрения, то да, очарование есть. Но я больше тяготею к эпицентру цивилизации. А ты, кстати, уже должен привыкать к более шумным и людным местам. Все-таки солисту известной группы не престало прятаться.
– Перед прилагательным «известной» я бы поставил словосочетание «никому не», – Вадим расхохотался, и его лицо приобрело детское выражение.
Марина лишний раз осознала, какой он еще, в сущности, ребенок. Но при этом – ребенок целеустремленный и талантливый. Она относилась к нему, как к своему младшему брату, которого никогда не имела. Его хотелось оберегать и подбадривать. Чем она и занималась, не сильно заботясь, что ее внимание воспримется превратно. Вадим – мальчик умный. Вероятно, сперва у него могла родиться мысль, что взрослая тетя серьезно увлекалась им, поэтому и курирует. Но в результате общения обоим стало очевидно, что между ними возникла самая благородная, самая удивительная симпатия близких по духу людей. И в этой симпатии не было посторонних примесей кроме уважения и дружеского участия.
– Это вопрос нескольких месяцев, а может даже недель.
– Мне бы твою уверенность.
– Зачем тебе еще и моя? Тебе своей мало? Ишь, какой ненасытный! – ущипнула парня за локоть.
– Ага. Мне надо больше.
– Ах, я же забыла, – стукнула каблучком по тротуару. – Тираж альбома – семь тысяч экземпляров. Для начала это неплохо. Если продажи пойдут успешно, то будут допечатки.
