Андрей Жвалевский - Пока я на краю. Повесть
– Иди руки мой, – сказала она с маминой интонацией, – я пока разогрею.
После борща отец расслабился и принялся разговаривать. Поругал ректора, рассказал, что какого-то Омельянюка сделали деканом следственного факультета, сообщил, что грядут сокращения.
Котлеты в холодильнике папа тоже обнаружить не смог. Пришлось Алке накладывать второе, греть в микроволновке.
– Как у вас сложно все, – вздохнул отец.
– У кого? – не поняла Алка.
– У женщин. Вот ты уже большая, должна в этих ваших штучках понимать. Вот объясни – почему нельзя прямо сказать?
Алка удивленно посмотрела на папу, которого понесло.
– Скандалы какие-то, – в папином голосе звучала неподдельная обида, – неделями в молчанку играете…
Алла пыталась припомнить, когда мама неделями молчала.
– …а потом дело оказывается в какой-нибудь ерунде! – Отец смотрел куда-то за окно. – Или не ерунде… но все равно, почему сразу не сказать: «Я хочу того-то и того-то»?
«О чем он вообще?» – растерянно думала Алка.
– Все же хорошо у всех, – отец улыбался, вспоминая что-то приятное, – всех все устраивает…
Тут звякнула микроволновка, и он вышел из транса, нахмурился, слегка смущенно посмотрел на Алку.
Она достала котлеты из микроволновки, поставила тарелку перед папой, положила вилку с ножом.
– Где мать? – спросил отец.
– Не знаю, – ответила Алла и бочком отправилась к себе в комнату.
* * *Когда в коридоре зашуршала пакетами мама, отец был уже сыт, благодушен и сидел в кресле перед телевизором.
– Ты где была? – крикнул он вполне доброжелательно.
Мама не ответила.
– Тань! – крикнул отец погромче. – Ты была где?
Алка вышла из своей комнаты как раз в ту секунду, когда мама неожиданно шваркнула сумочкой о стену.
– Что ты орешь? – рявкнула она. – Я же тебя не спрашиваю, где был ты?
Алка остановилась в коридоре и медленно перевела взгляд с мамы на отца, который застыл с глуповатым выражением лица.
– Ма, ты чё? – спросила Алка. – Он дома давно.
Но мама Алку не услышала.
– Я же не спрашиваю, где ты был позавчера вечером. Или сегодня в обед, – язвительно сказала она.
Отец непонятно хрюкнул, мама гордо прошествовала в ванную и закрылась там. Спустя секунду полилась вода.
– Она пьяная, что ль? – изумилась Алка.
А отец вдруг, суетясь, полез в портфель, достал папку с бумагами и начал объяснять Алке, что сегодня в обед у него было срочное совещание по учебному плану, на котором им и раздали эти отчеты, и что он там был, и что совещания у него бесконечные, и что рабочий день преподавателя Академии МВД ненормирован…
– Я за чаем шла! – перебила его Алка и сбежала в кухню.
* * *В школу Алка заявилась с макетом, который они с Валерой построили накануне. Чтобы сложная конструкция не развалилась, ее пришлось засунуть в коробку из-под торта, счастливо обнаруженную на балконе.
У коробки была прозрачная крышка.
Алку раз сто спросили, зачем ей «домик из лего», но потом она сообразила соврать, что это флешмоб. Возможно, ей и не поверили, зато отстали. Валера так и не осмелился подойти – только пыхтел и краснел в отдалении.
Зато сразу после школы Алка двинула к Хантеру и остальным. По дороге вспомнила, как ее встретили накануне, но решила, что сегодня аврала не будет. Интуиция не подвела: все собравшиеся внимательно – но с некоторым изумлением – рассмотрели макет.
– Вот тут я разгоняюсь, – поясняла Алка, водя машинкой по лего-дорожке, – тут делаю сальто, а здесь… бабах!
Земекис прищурился. Панта вытаращила глаза. Хантер почесал затылок.
– М-да… Сальто, значит? А разбег не коротковат?
Алка пожала плечами:
– Ну это так, схематически!
На самом деле она собиралась разгонную прямую делать вдвое длиннее, но не вовремя закончились красненькие кубики.
– Понятно… – Хант повернулся к Земекису. – А ты что скажешь?
– Четыре камеры, – ответил великий режиссер. – И хорошо бы еще две на квадрокоптерах.
– Да хоть десять! – скривился Хант. – Это же бред сивой кобылы под серьезными веществами. Аллочка, солнышко, а как ты себе «бабах» представляешь?
Алка растерялась.
– Ну… как… машина падает на землю и взрывается…
– Родная моя, – Хантер молитвенно сложил руки, – не смотри, пожалуйста, больше боевиков! Не взрываются машины при ударе о землю! Разве что с Луны их сбрасывать! Максимум – небольшое возгорание топлива!
– А если взрывчатку… – робко предложила Алка.
– А если за взрывчатку статью УК? – Хантер уже в открытую издевался. – А если невинные люди пострадают? Нет, без нас, пожалуйста! Теперь насчет сальто. Что, говоришь, у тебя по физике?..
Еще полчаса Хантер разносил ее идею. Зёма, когда закончил мысленно расставлять камеры, присоединился:
– А вообще того… вторичненько… Фрост уже это делал.
В глубине души Алка и хотела, чтобы ее уход как бы рифмовался с последним прыжком Фроста, но теперь, понятно, промолчала, чтобы не выслушать очередную порцию издевательств.
Она молча подняла макет над головой и шмякнула об пол.
Все замолчали.
– Разумно, – сказал Хантер, – а теперь начнем с самого начала. Завтра пойдешь к одному мощному перцу, он научит тебя экстремальному вождению.
* * *Автодром, на который отправили Алку, оказался за городской чертой. Ей пришлось минут сорок чесать пешком от конечной автобуса, пока наконец впереди не показалось огромное поле типа стадиона, изрытое колесами и уставленное покрышками разной величины.
Возле небольшой красной машинки стоял бритый мужик в псевдовоенной форме. В других обстоятельствах Алка не рискнула бы к такому подойти. Но сейчас она шла по дороге одна. А мужик сверлил ее таким мрачным взглядом, что сбежать было еще страшнее. Догонит.
– Я к вам, наверное, – пискнула Алка, подойдя к машине.
У мужика был очень красноречивый взгляд. Он не сказал ни слова, но Алка все поняла. И про то, что опоздала на пятнадцать минут, и про то, что с пигалицами этот чувак не работает, и про ее ботильоны, которые почему-то мужику особенно не понравились.
– За руль! – приказал мужик в тот момент, когда Алка уже готова была заплакать и уйти.
Алка юркнула в машину. Но легче не стало. Мужик на соседнем сиденье занимал слишком много места, даже дышать рядом с ним было тяжело.
– Пристегивайся, и поехали на исходную. Разгон будем начинать со стороны леса, – сказал он.
Алка застыла, уронив руки на колени.
– Чего ждем? – поинтересовался мужик.
Вот тут Алке удалось собрать в кулак все свое мужество и со спокойствием, которого она сама от себя не ожидала, сказать, глядя прямо в глаза инструктору:
– Я не умею водить.
Мужик выдержал удар достойно. Пару секунд он осмысливал то, что услышал, потом коротко спросил:
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать, – ответила Алка.
– Посиди! – приказал мужик и вышел.
Алка видела, что он кому-то звонит. Она ожидала, что сейчас начнется ор и скандал, но не услышала ни звука. И даже по губам ничего не смогла прочесть, инструктор стоял к ней спиной. Как влитой стоял, ноги на ширине плеч, спина напряжена, голова поднята.
Минут через пять он вернулся в машину.
– Меня зовут Александр Боревский, – сказал он абсолютно ровным голосом, – я буду учить вас вождению. У вас под ногами три педали: под левой ногой – педаль сцепления, под правой – газ и тормоз. Для того чтобы машина поехала, вы должны…
– Можно на ты? – спросила Алла.
– Общение с клиентами подразумевает максимальную вежливость, – сказал Александр, – тем более в особых случаях.
И только минимальное интонационное выделение слова «особых» дало понять Алке, что Александр думает по ее поводу.
Но инструктор он был прекрасный, и Алка очень быстро забыла, что она «особый» клиент. Было интересно, у нее получалось. И час занятий пролетел незаметно.
Кажется, даже суровый инструктор слегка оттаял.
– Следующее занятие завтра в это же время, – сказал он почти тепло. – Одна просьба – никому о наших тренировках не рассказывать. Если кто-то узнает, что я вас учу вождению, да еще экстремальному…
Боревский внимательно посмотрел на Алку, она торопливо кивнула.
* * *Домой Алла прибежала счастливая. Две недели каждый день с ней будет заниматься один из лучших инструкторов города, чемпион чего-то там международного и вообще крутой перец! Всю обратную дорогу Алка читала нагугленную информацию и чуть не лопалась от гордости. Забавно, что у них в городе оказалось два Александра Боревских: один – гонщик, а второй – жутко крутой банкир.
Алка влетела в кухню, собираясь вопреки своим принципам похвастаться отцу, но застала такую жуткую картину, что подавилась словами. Мрачный отец жевал кусок хлеба, напротив него сидела мать и держала на коленях Алкин ноутбук. Включенный. Раскрытый.
