Всеволод Фабричный - Муравьиный лев

Я забросил учебу. К тому же — я ни черта не понимал. Я всегда ненавидел математику, и теперь оказалось, что компьютерное программирование я ненавижу тоже! Компьютер мне нужен только для игр, трехаккордной музыки и страничек посвященных садизму, концентрационным лагерям и половым извращениям.

Первый и самый легкий курс (3 недели) я еще кое–как осилил, но потом я оказался на краю пропасти. Я читал учебник и ничего не видел. Мой запал давно кончился, и я даже не пытался ничего понять (да и если бы попытался — все равно бы не понял). Вместо этого, в классе я начал жадно читать художественную литературу и наблюдать за людьми. Наблюдения сопровождались чувством резкого отвращения и изумления: они все как один были ненастоящими. Точно такими же, как и на складе! Только от этих кукол не так сильно смердило…У нас в классе была одна симпатичная девушка и двое симпатичных молодых людей. Каждый день я хотел сорвать с них одежду и убедиться что у каждого на спине есть штрих–код. Они потянулись друг к другу как рожки у трех улиток. Образовался маленький клуб. Молодые люди относились ко всем остальным (я, пара китайцев и две русские бабы) дружелюбно, но свысока… Они сознавали свое превосходство и красоту. Они знали себе цену… Я понимаю, что в данный момент я описываю совершенно неглубокое, бессмысленное наблюдение, но тогда меня страшно занимала эта троица. В голову постоянно приходило выражение «социальный дарвинизм», хотя оно тоже было бессмысленно…Такие немножко элитные троицы возникают везде — и на заводах и в более респектабельных местах службы. И в школах тоже. Красота липнет к красоте, сила к силе…

Учителя тоже не вызывали у меня теплых чувств…я был туп, я был совершенно не к месту. Все остальные же учились старательно и заводили все новые и новые знакомства.

О, нет…наши группы крови явно не совпадали. Перелив был невозможен.

Через полтора гротескных месяца «обучения» у меня внезапно наступило еще одно прозрение. На этот раз в обратную сторону. Я бросил колледж, снова начал пить и вскоре устроился на новый склад. Я хорошо помню ту минуту, когда я в первый день, идя на новую работу, пересекал какое–то поле… Я открыл банку пива, пена брызнула во все стороны и мне хотелось не просто идти по полю — мне хотелось лететь на больших белых крыльях.

Так и по сей день. И, поверьте, я никогда не жалел о том, что свалил из колледжа. Там бы мне было еще хуже. Это точно.

Бум! Бум! Бум!

Ох! Я ничего не могу понять! Откуда такой грохот? Что это?

Я вскакиваю на ноги. Ошалело озираюсь в темноте. Потом вспоминаю, что я в душевой комнате, я уснул и теперь кто–то стучит мне в дверь, не решаясь войти.

Блядь… неужели это начальник…? Сейчас он мне задаст по первое число! Он покажет мне шерри, водку и сон в рабочее время!

Я нащупываю выключатель, включаю свет и осторожно открываю дверь. Приоткрываю ее совсем немножко, сантиметров на пятнадцать — мне страшно.

Да это Мойз с Секретаршей! Я открываю дверь полностью. У них недобрые лица (особенно у Секретарши). Мойз говорит, что они уже давно ищут меня. Я смотрю на свои ручные часы: ого! Я проспал более двух часов — последний перерыв закончился пятнадцать минут назад.

Кружится голова, хочется пить. Я стою, опираясь о стену — сильно затекли ноги.

Мойз спрашивает, что случилось, Секретарша молчит.

Я говорю правду: выпил, почувствовал усталость, захотел передохнуть и нечаянно уснул. Какая разница — все равно они все знают… Мойз качает головой — он понимает, что утренняя лекция о птицах, солнце и трезвости прошла даром.

Секретарша говорит, что мне повезло: начальник все это время был в отсутствии — он ездил в главный офис. Что–то улаживал насчет упавшего с подъемника Абдула… Если бы он был здесь и нашел меня…все. Увольнение…

— Стив, так нельзя поступать. Твой заказ должен быть закончен два часа назад. Карим (это начальник) меня раком поставит за такую задержку!

Я обещаю начать исправляться уже сегодня. У меня довольно жалкий вид. Посовещавшись, они решают, что меня можно простить. Но в последний раз! Они не расскажут начальнику о моем пьяном сне. Но я должен сделать соответствующие выводы!

Я со всем согласен. Я поддакиваю и вворачиваю массу вежливых слов (а в голове уже решаю, что буду пить завтра и каким образом достану денег — я же еще не знаю, что найду завтра десятку!)

Мойз хлопает меня по плечу. Они уходят.

Все таки Секретарша не такая уж сволочь… Хотя кто знает…возможно, завтра или послезавтра она не вытерпит и доложит начальнику о моих похождениях…

Я медленно тащусь к своему подъемнику. Последний час рабочего дня покрыт влажным туманом. У меня нет никаких интересных мыслей. Я изо всех сил концентрируюсь на инструментах и цифрах. Мне нечего вам рассказать кроме того, что я чуть было не перевернул подъемник. На полу в одном из проходов все еще насыпаны опилки, которые впитали абдулову кровь. Я резко повернул машину, и колеса, попав в опилки, заскользили. Конечно, было бы здорово, если бы в один день, на одном и том же месте случились сразу две человеческие трагедии. Но, к сожалению, я не могу позабавить вас такой историей.

Звонок. Конец работы.

Я подъезжаю на подъемнике к батарее. Он тоже устал — ему надо подзарядиться. Пусть пососет электротока….или что он там жрет…

Прячу шариковую ручку — ее надо беречь. Заказ доделан, я все успел.

Перекидываюсь парой слов со Старым Майклом…сегодня он купит себе бутылку пива…на большее он не способен — здоровье уже не то…

Мою руки, забираю куртку и походный рюкзачок из столовой, пробиваю карточку.

Карман оттопыривает маленький молоток, который я только что прихватил со склада… Мне он не нужен, но надо же как–нибудь отметиться…

На улице довольно жарко. Настроение паршивое.

Но ведь дома у меня четыре банки пива! Я совсем забыл! А на парковке, под тремя деревьями меня (точнее завтрашнего меня) ждет немного шерри.

Настроение поднимается.

Я закуриваю, включаю свой плеер и начинаю идти по направлению к дому.

Чуть поодаль от меня, лениво переругиваясь, бредут Старший и Младший.

Завтрашний день будет точно таким же.

И послезавтрашний тоже…

Весна 2009