Дмитрий Север - Свадьба в Бурдеях
— Стоять! — Девушка еще раз оглянула Сэма с головы до ног. — Всем оставаться на своих местах!
Анна подошла к чучелу и среди кустов картофеля увидела саперную лопатку и детектор.
— Эй, колдуны! А ну-ка мотлох свой живо забрали! — Аня выкинула нехитрые орудия для поиска монет на тропинку. — И быстренько на выход! Бум! Бум! Бум! Сэмми начинай колотить…. И потопали себе дружненько…. Куклы шить.
— Ты хоть понимаешь дура, с кем ты связалась?! — злые глаза Гали, метали молнии. — Он же тебя проклянет и в жабу превратит. Оно тебе надо?
В это время Сэмми сложил лопатку и прибор в большой барабан и ловко закрутил дно шаманского инструмента.
— Ква, — Анюта на всякий случай сжала кулачек и уже примерилась как бы это покрасивее, заехать под глаз односельчанке. — Считайте, что я уже жаба! До по-ба- чення!
— Уходьим, Галья. Злой дух Дамбала придет к тьебе Анья, и ты позавьидуешь этому, — он важно показал на чучело, — идолу! Но пощады тогда, не жди!
— Ква, ква… — своеобразно проводила гостей Анюта, до калитки.
***
'Вот так вот мне и надо, баран я последний! Любви захотел….', со злостью подумал Жора, сел за руль и покатил в сторону города. Правда, путь его был недолгий.
На выезде из села, фары осветили Гаишника с полосатой палкой. Он властно приказывал Жорику остановиться. 'Ага! Сейчас…', и непутевый супруг понесся прочь из этих странных Бурдеев. Тут же за ним замигал проблесковый маячок, и завыла сирена. 'Может остановиться?', и Жора уже сбросил ногу с педали газа, но вспомнил — 'А номера-то на авто итальянские я же их не снял!', нога автоматически нажала обратно на педаль, и двигатель заработал в режиме отчаянного форсажа. Патрульная машина не отставала от него, а наоборот — все отчетливее слышался звук сирены.
— Сюда! — Сам себе скомандовал Жорик, заметив поворот в поле, и без сомнения пошел по болоту. Его счастье, что полевая дорога вела вниз.
Машину стало болтать по грязи, как шлюпку в бурю. Он едва успевал выравнивать заносы. Дорога становилась все круче, и наконец машина просто пошла юзом. Жорик еще пару раз газанул, так на всякий случай, ее как то странно развернуло, послышалось хлюпанье воды, и родимый 'опелек' капитально заглох. Несколько секунд под капотом что-то шипело, затем булькнуло пару раз, и наступила тишина…
Беглец осторожно приоткрыл дверь:
— Вода! Кругом вода!
Жорик скинул кеды, штаны и по колено в болотной жиже пошел снимать номера. Минут десять повозившись, он их все-таки снял и закинул подальше, в поле. Затем залез обратно, вытерся рубашкой, захлопнул дверь и завалился безмятежно спать до утра. Снились ему две девушки. Одна белая как снег, Анечка, а вторая, не совсем уж и девушка, скажем так, молодая женщина с фигурой девочки, черная как ночь — Риточка. И только он хотел поцеловать юное создание, как она тут же превращалась в его супругу, которая в это время как заправский штурман настраивала GPRS.
— Так Бурдеи… — Рита впервые взяла в руки это чудо техники. Наехав, как следует на папу, она забрала у него из машины навигатор, позабыв получить инструкцию.
— Смотри, Одесская область, вот еще одни Бурдеи… — Танечка, девушка Олега, любезно согласилась составить компанию ревнивой супруге.
Поначалу невысокая, интересная, интеллигентная брюнетка, категорически была против этого путешествия.
— Даже если все что ты говоришь — правда, значит не быть нам вместе — не судьба!
— Да ты что! За свое счастье нужно бороться! — Кричала Риточка, словно с трибуны, на митинге. — Да если бы я Жорику дала волю, знаешь где бы он сейчас был?!
— Где? — наивно спросила Таня.
— В морге! — Без сомнения ответила Рита.
И Танюше стало жаль Олега. Она его представила в деревянном ящике и белых туфлях.
— Ну, хорошо, давай их тогда поищем, — тихо согласилась Танюша.
Риточка нажала на нужные Бурдеи, и навигатор тут же предложил им ехать прямо.
— Вперед по курсу, — решительно молвила супруга, трогаясь с места.
— Да хранит его Бог, — перекрестилась Таня и молча, уставилась в окошко.
Как раз в это время, один из многочисленных служителей Всевышнего на земле, поднимался с гостем из города, по ступенькам крыльца Анютиного дома.
— Григорий! Я тебя умоляю о монетах ни слова…. Не мешай праведное, с грешным. — Отец Федор старался говорить тихо, но это у него плохо получалось.
— Федя, между прочим, хоромы твои на денежки от монет из этого огорода построены, помнишь? — прошептал высокий и тощий обладатель точно такой же копны рыжих волос, как и у батюшки. Гриша заметно прихрамывал, слегка шаркая ногой о землю.
Скорее всего, он был братом священника, и наверняка родным.
— Бог дал памяти, и ты меня не стыди Гриша! — вспылил батюшка и затарабанил в дверь.
— Да что ты Федя, какой тут стыд? Бизнес, — успокоил его Гриша. — И не беспокойся, насчет монет буду молчать как рыба, а вот руку и сердце я ей сегодня обязательно предложу…. Скоро соседями с тобой будем. Ты не против, брат?
Но Федор не успел ответить, как на пороге появилась Рая. Она спрятала подальше свой старенький наряд для города и надела черную облегающую юбку по колена, и замысловатую белую блузу с рюшами и глубоким вырезом. На ногах у нее были красные босоножки на высоком каблуке. На лице немного косметики, в ушах недорогие сережки, а лучшим ее украшением была неизменная русая коса за плечами.
— Ой! Краса неземная! — прогудел Федор и отвесил ей низкий поклон.
— Раиса Семеновна, вы — Богиня! — Хромой протянул к ней руки, словно хотел прочитать ей оду, или на худой конец стишок.
— Проходите, гости дорогие стол уже накрыт, — Рая пропустила гостей и озабоченно выглянула в темноту. — Вот только Анютка где-то пропала, а жених давно уже на месте.
— А вот от меня и отца Федора скромный подарок для молодых, — и Гриша достал из-под мышки две небольших иконки из церковной лавки.
Олег стоял в гостиной возле стола и все слышал. И этот скрипучий голос он смог бы узнать из миллиона. 'Болт! Это он!', в тревоге всполошился его разум, и очки вдруг предательски запотели, — 'Сейчас он меня узнает!'
— Знакомьтесь это Марио, жених Анюты, — представила Раиса вошедшим гостям Олега.
— Отец Федор, — грозно произнес батюшка, подавая руку то ли для поцелуя, то ли для пожатия…..
— Марио Джовани, — пожал ее вяло Профессор, исподтишка, взглянув на Хромого.
А тот, наклонив свою рыжую голову на девяносто градусов, внимательно изучал очень даже подозрительного женишка.
— Григорий, — с каким-то неприкрытым ехидством процедил Болт. Подошел ближе, и нагоняя несвежим дыханием туман на внешнею сторону очков Олега окончательно засомневался на подковыристом львовском диалекте. — Шось мэни ваша гэмба панэ дуже знайома. Вы часом нэ родич Олегу Прохфэссору?
— А?! — впервые в жизни у Олега нарисовалось дебиловатое выражение на лице.
— Григорий, он ведь итальянец, не понимает ничего, — пришла будущему зятю на выручку Рая.
'А вот это мы сейчас и проверим', решил Хромой и внезапно выпалил:
— Дукато?
— Венициано! — без промедления выстрелил Профессор.
— О! Итальяно! — ухмыльнулся, успокоившись, Гриша и подал руку.
— Чао коме стай? — пожал ее Профессор, а про себя твердо сложил мнение о конкуренте, 'Полный придурок!'
— Чего это он? — Григорий беспомощно посмотрел на брата, а затем на Раю.
— Итальянец, — уважительно ответила вдова и собралась выйти из комнаты.
— Раечка постойте! Выслушайте меня! — воскликнул Хромой и рухнул перед ней на колени. — Ей Богу, сил моих больше нет скрывать от вас чувства!
— Встаньте Григорий немедленно! — покраснела Раиса.
— Не встану, пока не скажу… — прошептал Хромой и положил руку на сердце. — Я вас люблю. Давно…. С первого взгляда, с первого слова. Ночами вы приходите ко мне во сне, а днем мои мысли витают возле вас — единственной и неповторимой…. Раечка не откажите, станьте моей женой!
'Ах, ты ж гнида!', с ненавистью посмотрел на него Профессор, 'И до чего же это жадность людей доводит, а?'
— А я вот Григорий почему-то абсолютно спокойна к вашим словам, — лицо Раисы быстро восстановило свой природный цвет, и в ее зеленых глазах зажегся озорной огонек. — Вставайте! И не ломайте эту комедию, нет у меня монет больше, Гриша…
'Молодец Рая!', у Профессора отлегло от сердца, и он чуть не заулыбался, но вовремя вспомнил, что по роли своего же спектакля, Марио ни бельмеса не понимает по-русски.
— Как вы могли подумать такое Раиса Семеновна, — Гриша поднялся с колен и театрально махнул рукой, слегка зацепив люстру. Вернее ее стеклянные висюльки. — Я между прочим уважаемый коллекционер. Меня знают в Москве, Киеве — и люди мне доверяют баснословные деньги, вековые тайны. А вы?! Не верите в мои чувства? Да я ведь только что на коленях стоял перед вами….
