Андрей Бондаренко - Хроники Смутных Времён
Но служивый - дотошным оказался, пожелал машину осмотреть, личность Моисеича - с паспортной фоткой сверить. Выходим, а Абрам - харя наглая, сидит себе на лавочке, возле машины, и кофеёк себе из термоса наливает. Увидел представителя Власти, заулыбался:
- Не желаете ли кофейку, товарищ капитан?
Шутник, тоже мне, выискался.
Но, ничего, пронесло - на этот раз.
Едем по Финляндии, дороги - одно сплошное удовольствие, а через каждые десять метров - в обочину прутики с ленточками люминесцентными понатыканы - для законченности дизайнерской.
Недолго хорошим дорогам радовались, через километров сто - обгоняет нас полицейская машина, фонарями задними мигает - остановиться просит.
Вылезает из той машины мордатый полицейский, штраф на двести финских марок выписывает - за превышение скорости, и на сто - за выброшенный из автомобильного окошка - окурок. Ну, дела!
Спорить по началу пытались - мол, с каких таких пирожков? Где основания бесспорные, показания радара, к примеру? А про окурок - вообще - бред полный.
И полицейский тот, на нехилой смеси финского, русского и немецкого, доходчиво нам всё разъяснил. Оказалось, ему уже три финна по мобильным позвонили, назвали наши номера, о том, что мы с превышением скорости идём, окурок на обочину выбросили, рассказали. Да мало того, что рассказали - если надо - и на суде показания дадут. И вообще - сообщать полиции обо всех нарушителях дорожного движения - обычная в Финляндии практика.
- Никогда не думал, что Павлик Морозов в Финляндии родился, - хмуро проворчал Димон, квитанции о штрафе в карман пряча.
Уже спокойно, не торопясь, до Хабины доехали, нашли нужного мужика, деньги отдали, взамен - расписку получили.
Это на словах, легко так всё, получается - "нашли", "отдали". А на самом деле, я баксы эти из термоса - часа три выковыривал.
У Покрышкина в Финляндии друзья жили, только далековато - километров восемьсот к северу, около города Оулу. Тем не менее, решили смотаться, вдруг - чего интересного узнаем, познавательного.
Приезжаем в Халкипудас, крошечный такой посёлок, вдоль реки красивейшей расположенный, с населением - тысяч двенадцать человек.
Славно тут ребята живут: около каждого дома - лестница металлическая прямо в реку спускается, чтобы после бани - сподручней в воду окунаться было бы, тут же, рядом с этими лестницами - пацанята форель отборную тягают.
Микка и Маринка - Димкины друзья, встретили нас радостно, стол тут же накрыли. Микка, он в Питере у нас учился, в "Лезгафта", в то время в местной школе физкультуру преподавал. В Питере же - и с Маринкой познакомился, женился на ней, в Финляндию с собой увёз. Сидим себе за столом, выпиваем - за встречу, вдруг, открывается дверь, и в комнату входит очаровательная девчушка лет десяти - рыжие косички, курносый нос, веснушек на щеках - миллиона два будет.
- Знакомьтесь, - говорит Маринка, это наша дочка - Анна-Лизавета, создание юное и своевольное.
А юное создание сделало реверанс, улыбнулась - улыбкой ангельской, и:
- Пик-пик-пик-пик!!!
Такого изощрённого русского мата - я в жизни не слышал. Минут десять девчушка материлась - вовсе без перерыва, как магнитофон какой. А родители её - ничего - сидят себе, со смеху покатываются.
- Год назад, - Маринка объясняет, - Отправили мы её на лето к моим родителям - в Новгородскую область. Кто там её так ругаться научил - ума не приложу. Отучить пробовали, да бесполезно - упрямая очень. А потом плюнули - ну её, она только когда русского увидит - выражается, а с финами - нормально разговаривает - по-фински.
В Оулу съездили, по магазинам пошатались. Оулу - туристами шведскими плотно так забит.
- Это они к нам затовариваться приезжают, - Микка разъясняет, - До Швеции - всего километров тридцать, а продукты там, шмотки разные - дороже процентов на двадцать.
Погуляли по Халкипудасу, в речке искупались, с местными пацанами в волейбол постучали.
Вечером Маринка предлагает:
- А хотите - финскую ночную жизнь посмотреть - с элементами местного разврата?
Пошли смотреть, конечно. Заведение то называлось - "Samanta", то ли ресторан большой, то ли - ночной клуб. Мужики, прилично одетые - в основном на втором этаже, на галёрке, располагались. Сидят, пивко попивают - вниз посматривают. А внизу - круг для танцев, по паркету которого редкие пары вяло передвигаются. Вокруг же того танцевального места - столики крохотные разбросаны, за которыми дамочки одинокие скучают. Официанты с подносами - туда сюда шныряют.
- Про заведение это, - Маринка негромко бормочет, - В народе говорят: "Если вам не с кем спать - идите в "Саманту". Женатые сюда совсем и не ходят, только одинокие. А официанты здесь роль сводни играют: записки от одних озабоченных - к другим передают, угощения взаимные - таскают. Цирк бесплатный. Взрослые все вроде бы люди - а туда же, не наигрались ещё в игрушки, всё ещё в облаках витают.
Посидели мы в "Саманте" часик. Забавное это зрелище, Абрам Моисеевич даже пару записок получил - с предложениями познакомиться.
И что интересно - танцуют то финны с финками под русские послевоенные песни. В смысле - песни то на финском языке исполняются, но изначально - русские: "Одинокая бродит гармонь", "Подмосковные вечера", "Синенький скромный платочек"...
Очень даже неплохо получается, красиво.
Приходим домой - Микка на встречу выходит, смеётся.
- Пока вы в том ресторане тусовались, мне семь человек позвонили: "Микка, Микка! Твоя жена с какими-то русскими в - "Саманте"! Какой кошмар!" Да, принято здесь - постучать на ближнего своего.
- А ведь, действительно, - Моисеич глубокомысленно заявляет, - запросто может статься, что Павлик Морозов - финские корни имеет. Генную экспертизу бы сделать...
Байка десятая
Были сборы - недолги, в том числе - и - про ворованную кукурузу.
Собирались действительно - в спешке: июль месяц уже к концу подходил, в сентябре - детям в школу идти надо. Моей дочке - в первый класс, Моисеича - во второй, а перед тем квартиры хорошие снять надо, обжиться - хотя бы немного.
Сборы эти - кошмарное мероприятие. Уезжали то - навсегда, поэтому жёны всё взять с собой хотели, включая зимнею одежду и любимые кастрюли. Все увещевания - мол, там, в Австрии, новое всё купим, - плохо действовали, количество багажа переваливало за грань разумного, а ведь добираться до ПМЖ - на самолёте планировали.
С Мишелем - тоже, нестыковка произошла. Не одобрял он нашего отъезда. Сперва - подкалывал беспечно, потом, видимо, серьёзность наших намерений осознав, отговаривать усиленно начал. В конце концов, разозлённый нашим упорством, вопрос ребром поставил:
- Я вам - не помещик, а вы - не мои крепостные. Поэтому, можете делать - что захотите. Припёрло в эту грёбаную Австрию уезжать? Мотайте, - флаг вам - в одно место! Только отныне, мы с вами - расходимся в разные стороны. Забудьте номера моих телефонов, я с вами больше не знаком!
Хлопнул дверью, и ушёл - навсегда.
Потом мы отвальную организовали - народу назвали - человек сто, а Мишель так и не пришёл - обиделся смертельно.
А если - в корень вещей посмотреть, то получается, что напрасно Мишель обижался, и его "заслуга" в том нашем отъезде - велика. Однажды - под хорошее настроение, ещё во времена становления фирмы на ноги, пообещал он ближайшим сподвижникам: "Мол, потом - всех вас младшими партнёрами своими сделаю, долю законную выделю".
Да только слова те - так словами и остались. Никого так он партнёром равноправным и не сделал, и вообще, порой очень странную политику поощрений проводил: возьмёт, и вдруг, ни с того ни с сего, одному из замов своих - квартиру трёхкомнатную купит, а всем другим - шиш с маслом. А на вопросы, после того задаваемые, и совсем что-то непонятное нёс: "Я посчитал - что это необходимо. Этот человек - действительно в этой квартире нуждался".
То есть - этот нуждался и получил, а остальные - перетопчутся?
Понятно стало, что и дальше так будет - то есть, не будет никакой справедливости, кто Мишелю зад будет лизать - тот и молодец. Вот и подумалось: лучше в Австрию слинять, и там - Новую Жизнь попробовать начать, чем Мишелю задницу до старости - обихаживать.
Так что - сам и виноват, других помощников ищи, кто капитал твой приумножать будет - за оклад голимый, да обещания - пространные.
А с другой стороны - ротация кадров естественная произошла, всеми книжками иностранными рекомендуемая, радоваться Мишель должен - никого увольнять-сокращать лично и не пришлось, сами - места козырные освободили.
Отшумела та отвальная, отгремела. Утро следующего дня наступило - пора с Родиной прощаться, в аэропорт следовать. Моей семьи шмотки - на трёх машинах легковых, до упора забитых, вывозили. Моисеич, правда, и тут переплюнул - две легковушки плюс микроавтобус немаленький.
