Наташа Нечаева - Русская принцесса Монако
– Как? – оторопела я. – А как же они на этих улочках друг друга обгоняют? Тут же двум машинам не развернуться…
– А они и не разворачиваются, и не обгоняют, – сжалился над моей беспросветностью Макс. – Как раз из-за того, что тут такое невозможно, и придумали квалификации. То есть такие специальные заезды, при которых места гонщиков определяются на стартовой позиции.
– Вот мы туннель проезжали, помнишь? – влез с объяснениями Тимур. – Там скорость болидов доходит до двухсот восьмидесяти километров! И когда они вырываются оттуда на набережную… О! Это песня! Я за это полжизни отдать готов! Средняя скорость на трассе больше ста пятидесяти километров. Потому Монако и считается самым трудным этапом Формулы, – глубокомысленно закончил он, посчитав лекцию законченной.
– А эти… – я лихорадочно рылась в памяти, которую за пару дней до отъезда усиленно пичкала новой информацией, – полосы безопасности? А гравийные ловушки? – Что это такое, я представляла с трудом, но ведь эрудицию в кармане не удержишь.
– Ничего такого здесь нет, – ответил Макс. – Это на других этапах, где места много. А тут ограждения ставят, да и то чисто символические. Вот и представь, каково тут пилотам! Не зря один из гонщиков сравнил заезд в Монако с катанием на вертолете в собственной гостиной. Представь, за минуту пилот делает в среднем 26 переключений передач!
Я делано восхитилась и охнула. На самом деле, и эта цифра мне ни о чем не сказала, поскольку собственной машиной я пока не обзавелась, а в качестве пассажирки за манипуляциями водителей как-то не следила. Зачем? Всегда найдутся дела поинтересней. Однако один вопрос все-таки вертелся у меня на языке, и я была бы не я, если бы он там и остался. Что-то мне подсказывало, что мои спутники меня разыгрывают. Вот, скажите, вы бы поверили, что самая сложная в мире гонка, да еще и на таких скоростях, длится несколько минут? Пронеслись по городу, как кометы, и все? Конечно, я об этом спросила.
– Женщина! – ласково улыбнулся мне Тимур. – Умница! На мякине не проведешь! Сразу в корень!
Я приободрилась.
– Даш, я же тебя просил в Интернете побольше о Формуле-1 почитать, – довольно сухо прервал расплывшегося от удовольствия Тимура мой верный оруженосец. – Тут 78 кругов. Поэтому длина гонки – 263 километра. Ясно?
– Не грузи девушку, – строго сказал Тимур. – Ее и так отвезут куда надо. И покатают. Хоть 78 кругов, хоть 178. Лично я готов. Все, поехали теперь мою виллу смотреть.
Макс все-таки здорово меня пристыдил. Ну что, я виновата, что ли, если про царствующие дома мне читать было куда интереснее, чем про скорости и болиды? И потом все мы, журналисты, работаем одинаково: сначала набираемся впечатлений, а уж потом подгоняем под них теоретическое обоснование.
Короче, я обиделась и решила провести остальную часть прогулки в молчании. Тем более что мужчины опять завелись про заезды, конюшни, очки, голы, секунды…
Я глазела в открытое окно, любуясь почти мультяшными картинками, возникающими за каждым новым поворотом. Мимо проносились игрушечные деревушки в два-три домика, сплошь забаррикадированные цветами в вазонах, коробках, ящиках, горшках. Виды, проносящиеся снизу, были ничуть не хуже – красные черепичные крыши среди буйной зелени и то и дело врывающаяся в пейзаж сверкающая синева Лигурийского моря.
– Ну, так как, Ильдар с Лужковым договорился? – вдруг включилась я в разговор и насторожилась. О том, что мой родственник общался со столичным мэром, я не знала. Вот те на!
– Ну да, – кивнул Макс. – Они вместе с Верни Экклстоуном к нему ходили. У Ильдара же солидный кусок в Московской нефтяной компании, а ее как раз и хотят подрядить на строительство трассы.
– И чего?
– Да, чиновничьи дела, – махнул рукой Макс. – Теперь они ищут субпромоутера, который бы стал и генеральным инвестором тоже.
– Так Ильдар в генеральные не пошел?
– Не хочет. Ему сама Нагатинская пойма как место для трассы не нравится. Тем более что там сейчас бои идут, как ее использовать, как трассу или как московский Лас-Вегас. А потом он уже и так в команду вкладывается. Но в Московской нефтяной, ты же знаешь, половина акций у Правительства Москвы, так что, может, и додавят.
– О чем речь? – быстро спросила я, с сожалением поняв, что прозевала завязку крайне интересного разговора.
– О строительстве в Москве трассы для Формулы-1, – объяснил Макс.
– «Гран-при Москва» хотим, Даш! – добавил Тимур.
– А этот Верни – кто?
– Фактический хозяин Формулы.
Ничего себе! Стоит на две недели выпасть по болезни из привычного ритма, и все самое важное решается без тебя. Вот свинство!
– Приехали! – обрадованно возвестил Тимур, вплывая тупым карамельным носом Rolls-Royce в нарядную красную отворотку с оливковыми деревьями по обеим сторонам.
Кокетливая дорожка оказалась весьма короткой, уже через пару минут мы вырулили на крохотную овальную площадку перед солидным каменным забором с широкими воротами и арочной калиткой.
– Пошли? – я первая выскочила из машины, нетерпеливо ожидая знакомства с бытовыми условиями жизни рядовых монегасков.
– Куда? – удивился Тимур. – Ворота закрыты, хозяев нет, они постоянно в Ницце живут, там только сторож с собаками.
– С собаками? – удивилась я. – Зачем?
– На табличку посмотри, – посоветовал Тимур.
Ровно треть пространства чудесной, полированного дерева калитки занимала цветная фотография мило улыбающегося добермана, под белоснежными клыками которого чернела четкая надпись: «I’ll reach a door for one and a half second. And you? )))»[3]
Особенно меня восхитили смайлики. Я тут же вспомнила нечто похожее из своей куршевельской эпопеи и ревниво спросила:
– А почему надпись только на английском?
– А на каком бы ты хотела? – хмыкнул Тимур. – Французы и так не полезут, не на русском же писать! Тут кроме наших много кто шоркается. Припугнули на международном, чтобы всем было понятно. На монегасском наши не прочитают. У меня в Жуковке на воротах точно такая же табличка на русском. Собака, правда, другая. Питбуль. Вот если я виллу куплю, обязательно на дагестанском напишу!
– Зачем? – поразился Макс.
– А так, чтоб знали, – довольно прижмурился Тимур. – Там внутри дом в двенадцать комнат пара сараюшек, гараж и домик для гостей. Типа летняя кухня.
– Так ты там был?
– Конечно. С агентом. Не стану же я кота в мешке брать! Ну, как, нравится?
– Что? – в один голос спросили мы с Максом.
– Вилла?
– Так мы же ее еще не видели…
– Какая разница? А забор? Забор – это в нашем деле главное. Забор – он как визитка. Сразу ясно, кто за ним прячется. А место? Там со смотровой площадки море видно. В бинокль яхты разглядеть можно. Пришвартуется Ромка, а я ему звоночек: братан, трусы поменяй, сегодня в Монако носят только желтые в горошек! – И Тимур довольно загыкал. – Нет, наверное, все-таки куплю. Хоть машину будет где оставить, а то что я, как лох, гараж арендую? До казино опять же двадцать минут ходу, и гостей есть где принять. По яхтам тусоваться надоело. Не люблю я, когда под ногой надежной опоры нет. Ну все, экскурсия закончена. Поехали обедать!
* * *И он нас повез, куда бы вы думали? В мой отель! В ресторан «Vistamar»! Увидев, что машина сворачивает к знакомому входу, я поначалу возмутилась: завтракать и обедать в одном и том же месте – это mauvais ton, но Тимур меня тут же успокоил:
– Тут лучшая рыбная кухня!
Не признать его правоту было бы верхом неблагодарности! Оказалось, что рыбу в «Vistamar» поставляет последняя рыболовецкая семья Монако. Причем вся рыба – из сегодняшнего улова. Устриц, мидий и всякую прочую аристократическую дребедень мы даже заказывать не стали. Закуской нам стали какие-то невесомые, словно суфле, рулетики, фаршированные анчоусами, на горячее подали суп-пюре из кефали с сыром и зеленью, а довершило все огромное блюдо хрустящих жареных сардин.
– Ну? – довольно наблюдал за мной Тимур. – Как? Вся эта хрень – лангусты, гребешки и морские черти – для званых приемов. А если охота просто вкусно поесть, то еда должна быть простой. Как дома.
Кто бы спорил? После незабываемой прогулки по Монако и окрестностям, приправленной таким славным обедом, мне немедленно захотелось пойти в номер и прикорнуть на часок. Макс с Тимуром тоже сыто позевывали.
– Ну что, Дашунь, вечером пойдем на бал? – как о само собой разумеющемся, спросил Тимур.
– Какой бал? – я даже подавилась последним глотком кофе.
– Как какой? – изумился Тимур. – Я разве не сказал? Бал Роз. Традиционный. Сегодня же – открытие сезона. Вот Гримальди и выпендриваются.
– А у тебя что, билет есть? – хитро спросил Макс, ожидая, видимо, посрамления напыщенного олигарха.
– А то! – довольно кивнул Тимур. – Я уже года четыре эти балы не пропускаю. Личное приглашение от хозяйки бала.
– Каролины?
– Подкованный ты, майор! Не зря Ильдар за тебя зацепился. У тебя братьев нет? А то у меня три девки растут. – Тимур счастливо улыбнулся. – Может, тебя еще и не удивит, что я с Альбером знаком?
