Сью Таунсенд - Публичные признания женщины средних лет

Жара

Вторник. Муж только что привез с круглосуточной заправки полные сумки лимонада и прочих радостей для разбавления водки. Глава лестерской медицинской службы просветил горожан о «необходимости ежедневного потребления трех литров жидкости» (температура в тени достигает 35 °С), и мы фанатично следуем его рекомендациям.

Готовить еду никому неохота. Наша «Ага» огнедышащим чудовищем царит на кухне, а отключить ее мы не можем. Два с половиной года назад, в самый разгар зимы, мы нахально решили стать пуританами от «Ага»: не нужно нам никаких дополнительных газовых труб, заявили мы. Теперь вот пожинаем плоды своего пуританства.

После недавнего, пятого за полгода, визита домушников в мерах безопасности наш дом не уступает тюрьме особого режима. Я могла бы сдавать койки грабителям поездов — черта с два они из дома выберутся, если, конечно, не разживутся дубликатами ключей. Теперь, когда все окна на замках, а все двери на двух замках и укреплены, в наш дом не проникает ничто — даже свежий воздух.

«Ага» тем временем выдает на-гора горячий воздух не хуже небольшого вулканчика. С какой ностальгией — даже слезы наворачиваются — я вспоминаю дни, когда уходила из дому, оставив окна нараспашку, двери незапертыми и включенное радио на кухне. Дура наивная, я верила, что грабитель замрет на пороге, прислушается, как ведущая Сью Лоли, по своему обыкновению, выпытывает у очередного маргинала, какие предметы роскоши он взял бы с собой на остров, и на цыпочках уйдет с пустым мешком.

Последнее предложение, разумеется, построено безграмотно и двусмысленно. Прямо-таки можно подумать, что с пустым мешком уходит Сью Лоли. Я вовсе не намекаю, что Сью Лоли подрабатывает грабежами; такое и вообразить-то невозможно. У нее очень неплохое жалованье и слишком известная внешность. Хотя это препятствие она легко обошла бы, натянув на голову собственный шелковый чулок.

Нет, ей-богу, что за абсурд: Сью Лоли выходит из Центра радиовещания, едет на машине в тихий пригород, переодевается в воровской костюмчик от Армани и элегантно совершает взлом. С другой стороны, ни в ком нельзя быть уверенным на все сто.

Среда. Сейчас 9.30 утра, и одному богу известно, сколько уже на градуснике. Помните, одно время на первых страницах таблоидов мелькали фотографии: на капоте автомобиля люди жарят яичницу? И над всем этим заголовок: «Уф, ну и пекло!» Клянусь, сегодня такая же жара. Делия Смит могла бы приготовить на моем лбу полный английский завтрак, включая тосты.

Нашествие летом блох — обычное дело. Вы уже отметили блошиную неделю? Наш кот Макс определенно отметил. Натащил целую кучу блох, а они уж расположились как у себя дома. Помните песенку: «Заходите к нам, хо-хо, нынче вечеринка»? Почему не зайти? Блохи и зашли. Когда меня спрашивают, что это за распухшие красные шишки у меня на ногах, я бурчу «комары» и тянусь за средством от блох. Борьба не на равных, потому что блохи обожают оранжерейные условия нашего жилища. Это их заводит: если они не прыгают и не кусаются, то лезут друг на друга. Все наши диваны, кресла и ковры превратились в блошиные роддомы. Фактически уже слышно, как эти гады открывают шампанское.

Полдень. 34 °С Все вокруг стонут от жары. Но мы ведь и сами виноваты, что не выдерживаем. Привычки надо менять, особенно в одежде. Только что мимо моего окна протопал мужик в полосатом деловом костюме, рубашке с галстуком и тяжеленных башмаках. Стал бы он в таком несуразном наряде гулять по бульвару в Торремолинос, в Испании? Нет, естественно. Там он облачился бы в униформу английского отпускника: куцые шорты, мышастая майка, черные носки, сандалии и капитанка с пластмассовым козырьком. Выглядел бы по-прежнему нелепо, но по крайней мере был бы одет по погоде.

Меня так и подмывало распахнуть окно и крикнуть: «Эй, раздеться не думали?» — но я не стала этого делать. Пока разыщу ключ и отопру окно, он уже уйдет, а если и услышит, все равно поймет неправильно. Еще решит, что тронутая баба не первой молодости вконец свихнулась из-за жары. А истина-то в том, что тронутая баба не первой молодости вконец свихнулась из-за воров, «Аги» и блох, но отнюдь не из-за жары.

Запрет на полив

Много лет назад, гуляя по Кристал-Пэлас[12], я увидела посреди клумбы щит на палке. На щите крупными буквами было написано:

Загадочное объявление. Просто сюр какой-то. Не торчи там этот щит, кто бы смог кидать в него камни? Какой в нем смысл? По-моему, один: явить пример полоумия бюрократов.

Недавно бюрократы устроили очередную демонстрацию силы. Я — клиент водопроводной компании «Северн-Трент», и на данный момент мне запрещено пользоваться поливочным шлангом. Меня лишили чуть ли не главной радости. Свой сад я просто обожаю. Знаю там каждое растение, каждый кустик, каждое деревцо. Мне больно наблюдать, как они страдают без воды и увядают. На лужайку я махнула рукой, она много лет назад превратилась в унылый пустырь и теперь не в моей власти. Если будет продолжать в том же духе — велю замостить, дождется.

Я обожаю, направив шланг с мелкими брызгами на иссохшие растения, смотреть, как они оживают. Полив из шланга полезен и мне самой: он успокаивает, отвлекает от мыслей о старости, о сроках, других тревог. Это мой оригинальный метод гидротерапии. Но теперь стоит сушь, а меня вынуждают таскать тяжелые лейки, что плохо сказывается и на моем позвоночнике, и на настроении. Хуже того: компания «Северн-Трент» наняла вертолеты и самолеты, которые летают над нашим районом и стучат на тех, кто нарушает запрет на полив.

Представьте нелепые переговоры, которые, должно быть, частенько случаются между пилотами и главным офисом «Северн-Трент»:

Пилот. Самолет-шпион центру Обнаружены явные признаки. Повторяю. Явные признаки. Прием.

Центр. Подробнее, самолет-шпион. Прием.

Пилот. Улица Акаций, 17. Мужчина, лысый, в очках, в клетчатой рубашке и армейских шортах, направляет шланг на группу подсолнухов. Рост более двух метров. Прием.

Центр. Более двух метров! Значит, его легко вычислить. Старый и лысый? Прием.

Пилот. Нет, это подсолнухи ростом более двух метров. Теперь повернул шланг на какие-то ящики с геранями. Нужны фотографии? Прием.

Центр. Добро. Снимай, самолет-шпион. Что он теперь делает?

Пилот. Грозит кулаком в небо. Прием.

Центр. Согласно данным компьютера, это Артур Уэйнрайт, мясник, пятьдесят семь лет. Молодец, самолет-шпион. Высылаем на улицу Акаций наряд по борьбе с поливом. Прием.

Пилот. А что ему будет-то?

Центр. Пятьдесят ударов насадкой шланга по голым ягодицам публично — как правило, на автомобильной стоянке около городского парка — плюс штраф 1000 фунтов с конфискацией шланга. Прием.

В некоторых районах нашей страны власти поощряют разносчиков молока, чтобы они доносили о подозрительной деятельности в рассветные часы. Программа называется «Молочная вахта». Теперь я уже иначе смотрю на нашего молочника, а мои ему записки обрели оборонительный и несколько параноидальный характер:

Уважаемый разносчик молока,

До дальнейшего уведомления мне будет нужна только одна пинта молока в день. Дело не в том, что я убила мужа, — он жив и здоров, но на неделю уехал в Амстердам. Он заверил меня, что не намерен заниматься контрабандой алмазов. Будьте добры, в субботу оставьте пинту сливок, у нас небольшое торжество (но мы не встречаем приятеля из тюрьмы). Кроме того, в следующую среду мне понадобится дюжина яиц.

Не станет ли он в будущем отвечать мне вот так

Уважаемая Сью,

Премного извиняюсь, но я не смогу доставить Вам дюжину яиц в среду. В Ваш район приезжает министр правительства Джон Селвин Гаммер, и, зная Ваше о нем мнение, я боюсь, что Вы поддадитесь искушению и используете вышеупомянутые яйца в качестве метательных снарядов, таким образом создав инцидент, угрожающий его безопасности.

P. S. Сегодня утром, в 530, Ваш кот мяукал на крыльце. Если подобное повторится, буду вынужден принять меры и сообщить в Общество защиты животных.

Не знаю, как вы, но я впредь, прополоскав пустые молочные бутылки, буду их тщательно протирать — чтобы уничтожить отпечатки пальцев.

По снегу

Вы скучаете по настоящему снегу — доброму, глубокому, хрусткому снегу? По такому, чтобы автомобили буксовали, дети не могли добраться до школы, а взрослые до работы? Я скучаю. В густой снегопад всем нам глубже дышится, и, конечно, это очень красиво. Сглаживаются контуры, играют краски. В это время года, когда по телевизору передают прогноз погоды, я действительно слушаю метеоролога, а не издеваюсь над его галстуками. Пусть бы он объявил, что вся страна скроется под снегом, скажем, на целый месяц, включая рождественские праздники. Знаю, это эгоизм, и на месте водителя снегоуборочной машины или старика с больными ногами я, несомненно, погрозила бы кулаком снежным тучам над головой. Но я не водитель и не пенсионер, так что прошу не обижаться на мои фантазии. По мне, так уж лучше пусть встанет весь транспорт и введут чрезвычайное положение. Мы, британцы, хоть и признаем этот факт неохотно, все же обожаем чрезвычайные положения. Еще бы: мы ведь первые стоики в мире и в глубине души счастливы, когда нас вынуждают маяться в очереди за какими-нибудь вещами первой необходимости. Есть что обсудить, по крайней мере, кроме «Улицы Коронации» или еще одной выходки члена королевской фамилии.