Сюзанна Бэк - Возмездие
Меня схватили и просто поволокли к берегу, моя куртка и рубашка задрались, и лед обжигал мне кожу.
Крики людей объединились со стремительно приближающимися звуками сирены, оба звука помогли проясниться моей голове. Мне пришлось побороться, чтобы суметь сесть. Я повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как желтая нейлоновая веревка с большой петлей на конце была брошена в дыру, куда упала Айс.
Второе падение под лед сильно подействовало на мою возлюбленную, я видела, как она медленно, почти неуклюже, пытается схватить веревку, рядом с ней упавшую.
- Оденьте ее через голову и под руки! - кричал один из мужчин, пока другой обвязывал веревку вокруг большого крепкого дерева, нависшего над водой, будто стервятник.
Я видела, как кивнула ее темная голова, пока она пыталась следовать инструкциям спасателя, возясь с веревкой, и, наконец, у нее получилось одеть ее под руки.
- Держитесь! Мы сейчас вас вытащим!
Она снова кивнула, пытаясь покрепче взяться за узкую веревку. Я была уверена, что оцепенение прошло.
- Раз! Два! Три! - несколько человек стояло на льду, веревка была крепко сжата в их рукавицах. На счет "три" они хватали, тянули и медленно вытаскивали Айс из воды. Их крики смешивались с протестующим треском льда.
Что-то случилось, и я до сих пор не знаю что, но она перестала помогать им, обессилено упала на лед, будучи еще наполовину в воде. Спасатели вытянули ее всего лишь еще на несколько скудных дюймов, когда ее руки вытянулись вперед, и веревка соскользнула с нее, оставив ее снова одну, неспособную освободить себя из ледяной тюрьмы, заманившую ее в ловушку.
- Айс! - закричала я, отчаянно пытаясь вызвать у нее хоть какую реакцию. Мое сердце похолодело и рассыпалось на маленькие кусочки, как тот лед, что стонал под ее телом, которое покачивалось на краю забвения.
Она лежала там, обессиленная, не реагирующая ни на что. В моем мозгу мелькнула картина. Другое время, другое место. Стоя на коленях над ней, я держала ее жизнь в своих руках, а ее кровь билась сквозь мои пальцы, подобно красной реке, и звала хоть кого-нибудь, кто мог бы помочь ей, спасти ее.
Нет. Не надо. Пожалуйста, не надо этого снова. Пожалуйста. Я не могу пройти это еще раз.
Понимая, что случилось, один из спасателей, вопреки предосторожностям, схватил длинный крюк и побежал по льду, мастерски маневрируя между трещинами, которые могли расшириться от его бега.
Мой вздох облегчения перешел в вопль, когда он сумел зацепить крюком ее за куртку и аккуратно оттащил ее от неминуемой опасности. Он подтянул ее к себе, а затем взял ее под руки, как в свое время мой собственный спасатель схватил меня, и осторожно потащил ее к берегу.
Я была рядом с ней, стоя на коленях, мои слезы, падая, смешивались с подтаявшим снегом.
- Айс? - спросила я, убирая мокрые волосы с ее лба. - Айс? Ты меня слышишь?
Никакой реакции не последовало, хотя она была жива, ее грудь слабо вздымалась под моей рукой. Я схватила этой рукой ее за рубашку и начала трясти:
- Черт возьми, Айс! Очнись! Я не для того забралась так далеко с тобой, чтобы ты теперь сдалась! Так что тебе лучше будет прийти в себя, черт побери, или иначе, я клянусь, что выслежу тебя и убью своими руками!
Спустя мгновение, ее глаза затрепетали и открылись, и я никогда, даже после целого месяца, полного дождливых дней, никогда в жизни не была так рада видеть синий цвет. Ее глаза были изумленными и гладкими, как зеркало. И хотя она смотрела прямо на меня, но не видела меня. Но это не имело значение.
Она была жива, и это было главное.
Она должна быть жива, и я готова ради этого на все.
Кожа ее лица была мертвенно белой. Водяные капельки на коже были похожи на пиявок, которые тянули из нее жизнь. Ее губы были темно фиолетовые, будто переспелые ягоды, и так раздулись, что я подумала, как бы они не треснули. А из них бы потекла ледяная вода, заменившая теперь ее кровь.
Подошли двое людей и завернули ее в теплые стеганые одеяла, которые принесли с собой. На них была грубая одежда спасателей Айс, а не униформа, которую я ожидала увидеть. Я посмотрела на них, в моих глазах был вопрос. Будто увидев этот вопрос, высокий, рыжеволосый человек в очках присел рядом со мной на корточки, примирительно взглянув на меня.
- Маленький мальчик, которого спасла ваша подруга, жив, но едва-едва. Медработники не захотели ждать, пока мы вытащим ее. У них было мало времени. Есть только одна санитарная машина, так что потребуется какое-то время, пока она приедет сюда снова.
Я с трудом проглотила эти новости, кивнула, вытирая глаза рукавом. Сознавая или нет, но Айс нуждается в моей силе, а не в моих слезах.
- Может быть, мы можем что-нибудь сделать, пока ждем машину?
Я взяла ее руку. Боже, это походила на прикосновение к покойнику. Ее плоть была настолько холодной, мокрой и жесткой под моим прикосновением, что меня передернуло.
- Для начала ее надо перенести куда-нибудь в теплое место. Где вы живете?
- У меня, - раздался голос Руби.
Толпа расступилась, подобно послушному морю, вынеся вперед мою маленькую соседку. Беря, как всегда, ситуацию в свои руки, она указала на двух мужчин, гигантских и бородатых.
- Ты и ты, несите ее в мой дом. Несите осторожно. А я приготовлю ванну.
Я в страхе смотрела, как люди без особых усилий подняли слабое тело Айс своими огромными руками. Холод пробежал по моей спине, но он не имел никакого отношения к снегу, в котором я стояла на коленях.
Я никогда не видела мою возлюбленную такой маленькой, такой беззащитной и беспомощной.
Это была сцена, которую бы я никогда не хотела бы увидеть снова, даже прожив в пять раз больше, чем сейчас.
И в то же время я была уверена, то это видение будет преследовать меня в моих снах.
- Нет, никакой ванны, - возразил человек, сидящий на корточках рядом со мной. - Только завернуть в теплые одеяла и поближе к огню. Согреть ее нужно медленно, иначе у нее случится шок.
Он поднялся и помог подняться мне.
- Кстати, я Стив. В городе меня зовут Док, думаю, это предполагает, кто я, - он очаровательно улыбнулся, и его улыбка согрела меня.
- Я Тайлер. А это Морган.
- Ну, хорошо, Тайлер. У вас очень отважная подруга. Давайте посмотрим, что мы можем сделать, чтобы она осталась такой.
Я кивнула, поскольку не могла сказать больше ни слова, глядя, как люди несут тело Айс к дому Руби.
- Тогда пошли.
*****
Дом был очень нагретым, когда я вошла, скинув свою куртку, подобно змее, сбрасывающей свою кожу, и подошла к камину поближе к Айс, которую аккуратно положили поближе к огню. Когда люди, принесшие ее, ушли, я села рядом с ней, взяла ее за руку и смотрела в ее глаза, которые, казалось, смотрели в вечность.
- Будь со мной, Морган. С тобой все будет хорошо. Просто будь со мной.
Пламя, заключенное в каменные границы, было высоким и горячим, пылающим жаром. От этого на моем лбу выступил пот, который начал заливать, щипля, мои широко открытые, испуганные глаза. Я машинально вытерла его, взглянув на доктора, который подошел и встал рядом со мной на колени, подобно Спасителю, принеся с собой луч надежды.
Он быстро стал расстегивать ее куртку, затем также быстро расправился с ее рубашкой, порвав ее от воротника одним резким рывком, обнажил ее живот и грудь, которые были мертвенно белыми, будто мраморные, так же, как и коже ее неподвижного лица.
В какой-то момент я почувствовала беспокойство, вспомнив, как она рассказывала о людях, что раздевали ее и заставляли позировать, как им пожелается. Я почувствовала почти непреодолимое желание прикрыть ее, защитить ее достоинство, о котором она никогда много не думала из-за грубых обстоятельств ее невеселой юности.
В мои руки опустилось большое пушистое полотенце, и я начала им растирать ее, в то же время прикрывая тело от глаз, которые не имели право видеть ее незащищенность.
Пока я растирала ее тело, доктор добрался до пуговицы на ее джинсах. Я немедленно отложила полотенце и убрала его руки с промокшей ткани.
- Позвольте мне, - сказала я голосом, не терпящим возражений.
Он взглянул на меня, и я клянусь, что в его глаза мелькнуло понимание, прежде, чем он взял мое полотенце и продолжил растирать ее, пока я занималась заевшей молнией. Спустя несколько мгновений я разобралась с молнией, и Айс была укутана в одеяла, нагретые у огня, сухие и теплые. Доктор вытащил руку из-под одеял, держа градусник, на который он посмотрел, нахмурил брови и встряхнул его, перед тем, как поместить его на место.
Она лежала, почти как мертвая под грудами одеял, погруженная в себя и не реагирующая на прикосновения незнакомого человека. Мое сердце сжималось, когда я смотрела на нее. Мои внутренности переворачивало, когда я видела ее такой беспомощной.
