Роберт Крейг - Грязные танцы
Когда Наташа вышла, Джоффри продолжал стоять на кухне, хотя он и закончил делать кофе. Он протянул ей новую чашку. Девушка сделала глоток и хотела предложить вернуться в гостиную, но Джоффри извинился и сам ушел в ванную.
Он проверил свое дыхание на свежесть и понюхал под мышками, потом ему в голову пришла паническая мысль – в ванной могут быть следы присутствия в доме женщины, и он осмотрел помещение в поисках туалетных принадлежностей Мелани. Все, что хоть чуть-чуть могло сойти за дамское, он спрятал в сушильном шкафу под грудой полотенец. Пока Наташа находилась в ванной комнате, Джоффри поспешил провести разведку и в доме, чтобы устранить все знаки, предательски указывающие на наличие здесь женского пола. Он даже заглянул в спальню – на всякий случай. Пока парень там находился, он оценил и взвесил все возможные осложнения на случай, если между ними случится секс. Это были обычные страхи по поводу преждевременного семяизвержения или импотенции, вероятности того, что он окажется слишком требовательным или, наоборот, партнерша потребует слишком многого. И ко всему этому добавлялся ужас, что он просто не сможет ее удовлетворить, либо она окажется не на уровне. Все эти потенциальные трудности перевесили возможное удовольствие.
Глава десятая
Наташа ждала прямо под дверью ванной. Когда наконец Джоффри появился, она одарила его чашкой кофе.
– Он уже холодный, наверное. Что ты там так долго делал? Нет, не надо отвечать. Пей, а потом устроишь мне экскурсию.
Джоффри оглянулся назад.
– Экскурсию по всему дому, – пояснила девушка.
– Хорошо, – сказал он.
Джоффри отнес чашку на кухню и вылил холодный кофе. Гостья за ним не последовала.
– Не начать ли нам с кухни? – крикнул он.
– Видела уже. И гостиную тоже.
– Тогда остаются только спальни.
Наташа улыбнулась, надеясь, что это выглядит дерзко и соблазнительно, демонстрируя Джоффри, что она не боится собственной сексуальности и вовсе не пассивна в этих вопросах.
– Проведи меня в спальню, – сказала она и тут же пожалела.
Девушка опасалась, что Джоффри не испытывал недостатка в женщинах утонченных, благовоспитанных, с чувством собственного достоинства, которые позволяют мужчинам уговаривать и добиваться…
Если он отведет ее в спальню, она, конечно, будет на высоте, но все же может оказаться одной из многих. И если вдруг он не примет столь откровенное предложение, это будет равносильно оскорблению. Его длительное молчание уже само по себе было обидным, как будто Джоффри собирался сбежать.
Он сделал шаг вперед и взял ее за руки.
– Давай вернемся в гостиную, удобно расположимся на диване, поцелуемся и поговорим еще – если тебя, конечно, не тошнит уже от разговоров.
Наташа не сказала ни слова и не сдвинулась с места.
Джоффри оказался достаточно сообразительным, чтобы добавить:
– Я очень польщен, что ты готова к… что ты думала… просто я немного нервничаю… У меня так давно не было секса, и я не уверен, что мои «водительские права» все еще действительны… Не слишком душераздирающее признание?
– Нет, – ответила она успокоенно.
Они не слишком-то много разговаривали в течение следующего часа. Лежа на диване, они познали страсть и настоящую близость, совершая все характерные телодвижения, но при этом каждый оставался в одежде, и внутрь партнера проникали разве что языки.
После они уютно расположились в объятиях друг друга и расслабились, так что Джоффри заснул с мыслью: «Это было что то!», а Наташа лежала с открытыми глазами, в то время как в ее мозгу крутился целый водоворот мыслей.
Если бы Наташа попыталась описать сегодняшнюю ночь Анне, та не смогла бы понять, как такая глубокая сексуальная активность могла оставаться при этом настолько невинной. В вопросах секса Анна отказывалась верить, что мужчины могут вести себя целомудренно. Слишком сомнительно.
Когда у Наташи начались месячные, в возрасте двенадцати лет, мать усадила дочку и холодно поведала о сексе. На этом уроке не упоминалось ничего, уверяющего Наташу в том, будто женщина может ожидать от этого самого секса хоть чего-нибудь приятного и что она вообще имеет хоть какие-нибудь права стремиться к наслаждению. Вспоминая этот разговор, Наташа хотела знать, испытывала ли ее мать хотя бы раз удовольствие от секса. Это могло бы объяснить, почему она обращалась с мужем столь язвительно. Впрочем, первый опыт Наташи в области секса тоже не стал приятным открытием. Однако с ростом опыта росло и удовольствие, получаемое от секса, а сегодняшней ночью оно достигло своей кульминации, когда обнажилась, прежде всего, ее душа. Девушке было любопытно, что он подумал про нее. Она взглянула на спящего Джоффри. Ей хотелось бы спросить: не передумал ли он и не хочет ли закончить ночь, занявшись любовью по всем правилам, но девушка не стала его будить.
Однажды Наташа отправилась домой к парню, с которым познакомилась в «Аполлоне». С того момента как прозвучало предложение, и до того, как они оказались на его диване и он поцеловал ее, девушка точно знала, что находится там ради секса. Она просто хотела изведать приключение, чтобы очередная тоскливая неделя завершилась более захватывающе. Но внезапно Наташа передумала. Не то чтобы парень перестал ей нравиться или ее возбуждение прошло; единственным, что привело к перемене настроения – она поняла это позже, когда ехала одна в такси к дому, – была его непоколебимая уверенность в том, что девушка не откажет. И в этой ситуации самым волнующим для нее моментом оказалась возможность поразить мужчину, продемонстрировав ему свою активную позицию.
И хотя Наташа благополучно объяснила парню перемены в своем настроении, лишь по прибытии домой ее лицо, наконец, осветила улыбка.
Девушка размышляла, может, ей раздеться, а потом разбудить Джоффри. Но потом подумала: а вдруг он будет шокирован? Он может даже закричать.
Как-то раз Наташа пришла к парню, и они разговаривали и целовались до тех пор, пока он не спросил, есть ли у нее намерение заняться любовью. К этому времени Наташа уже заразилась его рассудительностью.
Прошло два месяца, прежде чем они снова встретились. Это произошло в очередной субботний вечер в «Аполлоне», куда он нанес второй визит. Он был с двумя приятелями, которых уговорил пойти с ним, и вскоре они с удовольствием попали под очарование каких-то девушек. А он в это время нашел Наташу, чтобы с ней поговорить. Ее обрадовала эта встреча. Тогда впервые она оставила Анну ради другого компаньона. Часом позже парень пригласил Наташу к себе домой, и она согласилась. Они занимались любовью нежно, страстно, ненасытно. Но смеха было больше, чем патетики. Они заснули в объятиях друг друга, проснулись утром, снова занялись любовью и расстались без взаимных обвинений и без нужды во вранье.
Секс мог бы быть полон впечатлений, если бы Наташе удалось уговорить Джоффри заняться с ней любовью. Но она не будила его. Он спал с открытым ртом, и вид у него был слегка туповатый.
Девушка повернулась, надеясь, что это разбудит Джоффри.
Первое время он смотрел на нее так, будто был удивлен или что-то припоминал.
– Давай поговорим о сексе, – попросила она Джоффри.
Он услышал в голове собственный ответ: «Подруга, ты обращаешься не по адресу!», но вслух сказал:
– Что ты имеешь в виду?
– Расскажи мне о своей прошлой сексуальной жизни.
Джоффри прочистил горло и протер глаза, поднимаясь.
– Мы только сегодня познакомились, и ты уже пришла ко мне домой… Я в такой ситуации до этого был лишь дважды. И оба раза девушки сразу давали мне понять, что секса не будет. Фактически, первая девушка повторила свое «нет» раз двадцать по пути к ней на квартиру, а вторая еще и потребовала, чтобы я тоже произнес это слово во избежание недоразумений.
Джоффри подумал, что сегодняшний случай с Наташей мог бы стать его первым опытом секса на одну ночь. Конечно, при условии, что секс случился бы и что после он никогда бы не увидел девушку снова. Два огромных монументальных «бы». Несмотря на то что это был первый его реальный шанс, Джоффри знал, что не все может пойти гладко. Тем более если вспомнить, с какой легкостью он обычно совершает роковые ошибки. Он наверняка надоест ей, будет ее раздражать, вызовет у нее отторжение.
– С кем ты потерял девственность? – спросила Наташа.
– С Джули Хансон. Мне было девятнадцать, ей – семнадцать. Она была маленькая, с короткой стрижкой, очень живая и свою девственность потеряла уже очень давно. Я пригласил Джули на свидание, мы ели пиццу и потом вернулись к ней домой. Ее родители уже спали. Я тоже предложил ей отправиться в кровать, и у меня чуть не случился сердечный приступ, когда я услышал, что она согласна. Я еще переспросил Джули, что это значит, так как никогда до этого не слышал от девушки слова «да». Я даже объяснил, во избежание недоразумений, что я имел в виду секс. В общем, мы отправились в постель, занялись любовью, а потом она разбила мне сердце, заявив, что не желает меня больше видеть, причем это передала мне ее сестра. Послание звучало так: «Джули просила передать, что она тебя бросила». После Джули я познакомился с девушкой по имени Линда. Я пригласил ее на свидание. И снова – пицца, возвращение к ней домой и мой вопрос насчет постели, так как я полагал, что все так и должно быть. Линда влепила мне пощечину и потребовала, чтобы я уходил. После Линды я три месяца встречался с Дебби. Я никогда не предпринимал попытки затащить ее в постель, и она подумала, что секс меня не интересует. Ее лучшая подруга сказала мне потом, что Дебби была готова со мной переспать уже после трех часов знакомства.
