Дмитрий Тростников - Прямой эфир

— Покажи им, — велел Стас, испытывая облегчение, что уже можно подчиняться, значит, бить их будет не за что.

Оператор, молча, вставил кассету в камеру, нажал пару кнопок и после небольшой паузы жестом предложил посмотреть. Охранник прильнул к видоискателю. Как понимал Стас, он там увидел кадры ворот и особняка снятые в «фас» — этой частью съемки придется пожертвовать.

Главный охранник дождался, когда кассету ему снова извлекут, после чего изрек снисходительное напутствие:

— Больше так не делайте.

Черный «Лэнд Крузер» взревел мотором, резко развернулся, заехав широкими шинами на поребрик тротуара, и уехал.

Андреев вытащил из кармана пачку сигарет.

— Вот так, среди бела дня, что хотят, то и творят. И никакого закона. Кто сильнее, тот и прав, — проворчал водитель.

— Да, была бы одна кассета — и п…ц всей работе, — признал Стас. Умом он понимал, что победил, сумев вовремя спрятать лучшую часть съемки — с кадрами пляжа и особняка сбоку. Но в душе чувствовал себя ужасно паршиво, не в состоянии отойти от унижения, испытанного, когда было сказано: «отдай кассету, Миша». — Ладно, злее будем, — пробормотал он.

— Да, все нормально, Митрич, — ободрил водитель. — Ты же сделал этих придурков! Только «быковать» и умеют. Дело-то сделано. Поедем что ли за Настей?

Но Настя не заставила себя искать. Она уже бежала к ним через двор. И глядя, каким встревоженным выглядим лицо девушки, Стас вдруг непроизвольно испытал нежность.

А через пять минут, уже на шоссе в машине, они принялись хохотать.

— Представляю лица этой парочки, когда телевизор будут смотреть, — ухахатывался оператор Миша. Водитель отвечал злорадной ухмылкой, и Настя тоже смеялась до слез.

Только Стас не принимал участия в общем веселье. Беспечное неведение молодых коллег вызывало у него тихую досаду. Только он понимал, что сегодняшний материал может стоить закрытия каналу «Орион». И надо ли выдать его в эфир — решимости в душе Стаса по сравнению с утром не прибавилось.

— А если те двое доложат своему начальству про съемку, это не помешает выходу передачи? — вдруг забеспокоился оператор Миша.

— Дураки они, что ли?! — возмутился водитель. — Докладывать начальству, как у них под носом телевизионщики снимали, а они ушами прохлопали, и едва не упустили. Потом по шоссе гнались и во дворах жилых домов на глазах у народа, чуть не «маски-шоу» замутили?

Доводы водителя были резонны, но Стас все равно испытывал беспокойство. Он ведь показал «рыбоглазому» удостоверение. Те уже точно знают, какой канал снимал — «Орион-ТВ». Если они совсем перепугаются — у администрации может «снести крышу».

Андреев мысленно пообещал себе, не использовать эту крамольную съемку без крайней, аварийной необходимости. Только если он совсем не придумает ничего другого подходящего. А такого, чтобы он ничего не придумал — быть не может, подбодрил себя Стас.

— Ну что, на сегодня все дела закончены? — улыбнулся Андреев, понимая, что теперь отчаянно хочет выпить. — Разбегаемся кто куда!

Микроавтобус направлялся в редакцию мимо городской набережной. А в центре набережной располагался известный Стасу стеклянный павильончик, где можно купить вино.

— Как разбегаемся? — возмутилась Настя. — Вы мне сначала минералки купите!.. Обещали.

— Володя, останови!.. — попросил Стас. — Нельзя мучить ребенка, если обещал, — подмигнул он Насте.

Через минуту микроавтобус поехал дальше в редакцию, разгружать честно отработавшую в выходной день телекамеру, а Станислав Андреев и молодая стажерка «Новостей» спускались по лестнице к набережной. С каждым шагом отдаляясь от жары накаленного солнцем асфальта и приближаясь к свежести, которую мерно несла внизу рассекавшая город пополам могучая река.

В душном павильончике на набережной двое «новых русских», в мятых шортах и с ключами от автомобилей в толстых пальцах, стоя перед прилавком, никак не могли определиться, сколько и чего брать на свою компанию. Продавщица снимала с верхней полки то одну, то другую бутылку подороже, демонстрировала ее придирчивым покупателям и уносила обратно. Они могли бы еще долго препираться, но Стасу повезло.

— Ой! А я вас знаю! Вы на телевидении работаете! — с восторгом уставилась на Стаса вторая продавщица, только что вышедшая из подсобки.

— Здравствуйте, действительно, «Новости — Орион», — улыбнулся Стас.

Обычно Андреев терялся, когда случайные люди его узнавали на улице или в транспорте. Стас привык, что чаще узнают и обращаются странные типы, отделаться от которых потом не просто. Он научился обороняться искусственной «дежурной улыбкой», и торопился уйти от неловкого разговора. Но в этот раз Андрееву стало приятно, что его узнали в присутствии Насти. Это оказалось как нельзя кстати.

— Давайте я вас обслужу, — искренне засуетилась сияющая продавщица. — Очень ваша передача нравится. Только иногда за вас беспокоимся. Сильно смело выступаете…

— Главное, чтобы правда была на нашей стороне, — подмигнул Насте Стас. — Тогда все будет хорошо… Посоветуйте, пожалуйста, какого вина взять пару бутылочек? И минералку еще…

— Возьмите молдавское. Мы с девчонками его пробовали на прошлой неделе — прямо прелесть! — зарделась польщенная доверием продавщица. — Поставщик у нас постоянный, надежный, что попало не подсунет.

Она даже тщательно протерла бутылки от пыли тряпочкой и улыбнулась на прощание. В результате такого маленького «телевизионного блата», Стас и Настя «сделали» «новых русских».

— Вас часто узнают на улицах? — полюбопытствовала Настя.

— Когда как, — признался Стас. — Обычно срабатывает эффект знакомого лица. Думаю, что многие узнают, но потом мучаются — где же я его видел? А кто-то узнал, но не говорит об этом. Чаще простые люди в магазинах или на рынках сразу говорят: «А я вас знаю».

— Здорово, — не скрывала восторга Настя. — Как я вам завидую! У вас такая интересная, захватывающая жизнь, Станислав Дмитриевич!

Наивная иллюзия новичка была хорошо знакома Андрееву. Он не собирался возражать восхищенной девочке. Ей пока ни к чему знать, например, как буквально все сотрудники «Ориона» от эфирных ведущих до техников и осветителей — развелись с прежними семьями. Это типичная плата за работу на ТВ. Ведь практически все свое время эти люди тратили в редакции и на студии, где им было интереснее всего.

Вот и жена Андреева, однажды устала от работы мужа и повернула свою жизнь иначе. Ушла, забрав маленького сына. Стас ощутил горький укол в сердце, от того, что с тех пор сын перестал быть улыбчивым, ласковым трехлеткой, и почти ушел из его жизни. Сколько всего хорошего безнадежно прошло мимо, толком не распробованное, в лихорадке вечной заботы — что поставить в вечерний выпуск «Новостей»?

Не стоило рассказывать и то, что в съемной однокомнатной хрущовке Стас Андреев только ночует. За несколько лет, прошедшие после развода, он обзавелся привычкой допоздна засиживаться после эфира в опустевшей редакции. Пока охрана не начинает выдворять. К этому времени не остается уже не только редакционной машины, но и общественного транспорта на улицах. Приходится добираться на такси. Денег на транспорт у него всегда уходит много — больше только на алкоголь.

В выходные Андреев сначала отсыпался, а ближе к вечеру ноги сами несли опять в редакцию. Причем там всегда околачивался еще кто-нибудь из «новостийщиков», по непонятному зову, находивших поводы явиться на работу и в выходные. Так неделя проходила за неделей. Только работа, чужая съемная квартира и алкоголь — вот, в общем-то, и все, что накопилось в «интересной» жизни Андреева к его тридцати четырем годам.

— У тебя тоже начнется интересная жизнь, если в «Новостях» закрепишься! — обнадежил девушку Стас.

Он вдруг принялся с жаром рассказывать юной стажерке о новой программе, которую затевает «Орион». Какой это будет небывалый проект и качественный скачок в развитии телеканала, начинавшего свой путь из подвального «видео-салона» времен перестройки.

— Знаешь, например, почему мы называемся «Орион»? Такой марки был первый видеомагнитофон, который Марк когда-то достал для своего салона. В честь него потом и назвали канал, — хвастался Стас, улыбавшейся Насте.

Они вместе брели по набережной вдоль реки, и Стас даже размахивал руками, рисуя в воздухе блестящие перспективы «Ориона», при этом обе руки были заняты бутылками вина. А вокруг молодежь побойчее и попьянее с шиком купалась, ныряя прямо через парапет набережной и терзая атмосферу вечера «отвязным» хохотом и воплями.

— А у нас с этой программой получится? — спросила Настя, не без зависти поглядывая на несколько торчащих в воде отчаянных голов, явно готовая тут же раздеться и плюхнуться в реку.