Диана Петерфройнд - Доброе утро
— Никакой он не кумир, просто большой ребенок, и ты, кстати, тоже, — вздохнула я. — Послушай, он, конечно, тот еще гусь, тут я с тобой совершенно согласна. Но ты ведь ведешь утреннюю передачу, которую на прошлой неделе обошел по рейтингам даже повтор сериала тридцатипятилетней давности по Ти-ви-ленд.
— Не может быть! — усомнилась Колин, но по голосу было слышно, что она вот-вот сдастся.
— Поэтому, к сожалению для тебя и к еще большему сожалению для меня, нам придется научиться с ним уживаться. Он может быть кем угодно, но он — наша последняя надежда. Поэтому предлагаю тебе поступить по-мужски и пойти к нему первой.
Во взгляде, которым она меня удостоила после предложения вести себя по-мужски, читалось, что она уже перевидала на передаче с полдюжины ведущих-мужчин и что много чести оказывать любезность человеку, который ведет себя хуже малого ребенка.
— Отлично сказано, — похвалила Колин. — Но я все равно туда не пойду. Придумай что-нибудь еще.
Проще сказать, чем сделать. Я стояла в коридоре между гримерными двух моих ведущих, гадая, что бы еще такое придумать. Тут мимо меня прошел реквизитор.
— Эй, подожди! — окликнула я его. — Скажи, у тебя есть скотч для разметки?
Спустя пять минут все было готово. В десяти шагах от каждой из гримерок на полу появились кресты из кислотного цвета скотча, и мои капризные ведущие стояли каждый на своей отметке, слушая, как я им читаю список тем на следующую неделю:
— Всю неделю мы будем снимать сюжеты с участием Майка, а в пятницу окончательно введем новый формат. Конечно, начало и некоторые ключевые реплики надо будет порепетировать.
— А «до свиданья» кто скажет? — спросила Колин.
— Прошу прощения? — непонимающе моргнула я.
— В конце передачи, — пояснила она.
— Да, в общем-то, неважно, — пожала я плечами и перевела взгляд на Майка. За все время разговора тот даже не взглянул на Колин. Сейчас он всем своим видом показывал, что ведущему его уровня не пристало опускаться до таких мелочей. — Майк, вы не…
— «До свиданья» всегда говорил я, — перебил меня он, изучая собственные ногти.
— Ну уж нет! — возмутилась Колин. — Я одиннадцать лет произношу эти слова! Мои зрители привыкли, и будут ждать, и…
— Как ты думаешь, кого зрители захотят услышать на прощанье? — спросил меня Майк. — Обладателя всех телевизионных наград, какие только есть на планете, или бывшую «мисс Покоима»? — с этими словами он удалился к себе в гримерную и хлопнул дверью.
— Аризона! — крикнула Колин ему в след. — Я была мисс Аризона!
У меня даже голова от них разболелась.
* * *На планерке я представила всем нашего нового ведущего и заметила, что у нескольких сотрудников загорелись глаза, прямо как у меня при первой встрече с Майком вживую.
Интересно, как быстро развеются их иллюзии?
Я стояла в самом конце длинного стола для переговоров перед огромной доской с расписанием сюжетов на неделю. Здесь я была в своей стихии. Возиться с капризными ведущими не мое призвание. А вот выпускать передачу — как раз по мне.
— Значит так, — сказала я. — На вторник у нас знаменитый дрессировщик птиц. Спасибо, Саша.
Редактор кивнула. Я уже запомнила, что она у нас штатный любитель животных. Если нужно под конец выпуска дать какой-нибудь материалец про домашних любимцев, без нее не обойтись.
— В среду у нас Аль Грин, на площади перед зданием… Колин, хочешь взять у него интервью в перерыве между песнями?
— А можно я? — тут же встрял Майк.
Колин так на него зыркнула, что мне можно было не отвечать.
— Конечно, — сказала она, — конечно могу!
В графе рядом с именем Аль Грина я вывела красным маркером букву «К».
— Так, с этим разобрались, дальше у нас сюжет о том, как обеспечить безопасность детей на воде.
— Не моя тема! — тут же выпалил Майк.
На доске появилась еще одна красная «К».
— Надо сделать обзор новых передач к осеннему сезону…
— Ага, — просиял Майк, — тоже нет!
— Что, даже про параолимпийские игры? — спросила я упавшим голосом.
— Ты сама-то как думаешь? — изогнул он бровь.
Все переводили взгляд с него на меня, ожидая, что я выставлю его вон, как совсем недавно Пола Макви. Мечтать не вредно. Мне просто необходим этот ведущий, даже если он ведет себя как последний сукин сын.
— Ну, хорошо, — сказала я как можно равнодушнее. — Ньют Гингрич только что выпустил книгу. Вообще-то мы не собирались брать у него интервью, но…
— О! Вот это я с удовольствием, — выпрямился Майк на стуле. — С удовольствием поиздеваюсь над этим придурком.
— Э-э-м… — не ожидала я такой реакции, — думаю, это… ну, хорошо.
Я вывела синюю «М» рядом с именем Гингрича.
Краем глаза я взглянула на Колин. Злая. Потом на Ленни. Смесь удивления и разочарования. Потом на Майка.
Самодовольный ублюдок.
После планерки Ленни подкараулил меня на кухне. Да, похоже, все наши перемены никак не сказались на качестве пончиков.
— В чем дело, босс? — спросил Ленни. — Зачем нанимать этого парня, если он согласен делать один материал в неделю?
— А что прикажешь делать? — спросила я с раздражением. Я принялась накладывать себе пончики в тарелку. После всего этого так и тянет съесть что-нибудь сладкое и высококалорийное. — Я не могу с ходу уволить еще одного ведущего.
— Но если Колин будет отвечать за все сюжеты подряд, это тоже не дело.
— Это Майк Померой. Живая легенда. Да кто я такая, чтобы ему указывать?!
Ленни промолчал. А что тут скажешь? Да, я продюсер программы. Но раз уж человек, который сам отказался от этой работы, считает, что у меня что-то не клеится, значит, мне нужна помощь.
И тут на кухню вразвалочку вошла наша живая легенда, смачно вгрызаясь в яблоко. Боюсь, даже рекордсмен по поеданию яблок не смог бы его перещеголять. Он окинул меня долгим оценивающим взглядом.
Я выпрямилась. Может, ему все-таки понравилось, как я вела планерку? Может, он решил сменить гнев на милость и перестанет мстить мне за то, что я его сюда притащила? Может, мы наконец построим нормальные рабочие отношения?
— Вообще непонятно, как это Джерри взял тебя на работу, — сказал он.
— Вы так считаете?
— Считаю, — он откусил еще яблока. — У тебя ни лака на ногтях, ни связей. А прическа! О чем он только думал?
Я положила себе еще один пончик. Отлично, Майк. Хочешь надо мной издеваться? Пожалуйста. Можешь грубить, сколько хочешь. Можешь капризничать. Можешь злобствовать. Но ты будешь сидеть здесь, в моей студии, и читать мои новости в моей программе.
— Мне просто интересно, — он доел яблоко и не глядя бросил огрызок в мусорное ведро у меня за спиной. — Попал! — сказал он, подняв вверх руки, как победитель на ринге, и с ухмылкой вышел из кухни.
Да уж, попал! Я смотрела ему вслед. Ладно, ты у нас вожак стаи. Ты высказался. Но я так просто не сдамся. Если он рассчитывает меня разозлить, чтобы я его уволила, он просчитается.
Может, язвительные замечания Майка Помероя и подрывали мой дух, но для передачи он и впрямь был находкой.
— Очаровашка, — сказал Ленни. — А я-то все гадал, почему у него такая скверная репутация.
— Ты о том, что он отказывается готовить сюжеты? — спросила я. — У него просто высокая планка.
— Нет, я не об этом, — покачал Ленни головой. — Знаешь того парня, с которым он работал на вечерних новостях? Майк превратил его жизнь в настоящий кошмар.
— Ты имеешь в виду Адама Беннета? — спросила я, вспомнив красавчика из лифта.
— А что, Майк и его достал? — спросил Ленни.
И его? Черт! Я снова сболтнула лишнего.
* * *Наша следующая стычка с Майком была из-за анонсов. Мы сидели в операторской и отсматривали готовые ролики. Я хотела извлечь максимальную пользу для передачи из имени нового ведущего. Народ соскучился по Майку Померою и его новостям. Если зрители узнают, что его показывают с утра, пусть даже всего-навсего в «Добром утре», мы привлечем к себе его давних поклонников.
Тем более если он по утрам будет разделывать под орех Ньюта Гингрича и ему подобных.
Но Майк Померой явно получал удовольствие, отсматривая анонсы и разделывая под орех меня.
— Ну хорошо, — устало сказала я. — Что с этим?
Кадр из здания суда, крупный план мужественного лица Майка. «Смотрите в „Добром утре“, — рокотал голос за кадром, — одного из самых легендарных ведущих всех времен и народов».
На экране Майк с портфелем в руках шел по лестнице ко входу в здание суда. Сейчас он был очень похож на персонаж из фильма Джона Гришема.
— Ради бога! — сказал один из самых легендарных ведущих всех времен и народов, откинувшись на спинку стула. Монтажер, уже красный, как рак, нажал на паузу, когда на экране появился логотип нашей программы.
