Оксана Ткаченко - Облака не тают
– Спасибо, Борис Сергеевич. Я больше не буду. Обещаю.
– Ну, ну. Ох, уж эти девичьи слёзы! Знаю, каково выносить их. У меня две дочери, одна из которых характером очень похожа на вас. Неуступчивость, неясное ожидание. Да, ладно. Не будем больше поднимать больную тему. Диночка, надеюсь, вас обрадует новость, которой я хочу поделиться с вами.
– Какая новость?
– Ваши картины в Праге имели большой успех. Приятная новость, не правда ли? Так вот. В связи с этим Бернар Дюке решил организовать выставку ваших работ и в своей галерее. Ну, вы, наверное, знаете, что месье Дюке – директор парижской галереи. Дина, вы только представьте, картины молодой русской художницы будут выставляться в Париже! В Париже. Вы рады?
– Очень, – тихо проговорила Гринчук. Значит, Бернар не забыл её, а продолжает добиваться любыми способами. Связующая нить – живопись. Он пошёл по лёгкому пути. «А может быть, он и не думает обо мне, а решил просто нажиться на моём имени, на моём творчестве, чтобы отомстить за то, что выпроводила его довольно быстро?».
– А почему голос невесёлый? – озабоченно спросил Борис Сергеевич Прасолов. «Думал подбодрить её этой новостью, а она, кажется, совсем не обрадовалась. Интересно, что они наговорили друг другу в тот вечер?» – подумал мужчина. Бернар Дюке прислал ему письмо с просьбой сообщить о выставке Гринчук. Из кое-каких намёков менеджеру стало известно, что Бернар ходил к Дине. И что самое главное удалось выяснить, так это то, что директор парижской галереи безумно любит художницу. Менеджера данная подробность немного успокоила. По крайней мере, француз не собирается морочить голову русской девочке.
– Голос нормальный. Вам показалось. Я только не поняла вот что. Картины из Праги вернулись в Москву? – сказала Дина.
– Картины уже в Париже. В галерее Бернара Дюке. Через три дня открытие выставки. Вам уже нужно собираться и лететь.
– Почему меня никто не спросил? Хочу ли я выставку в Париже или нет? – рассердилась Гринчук.
– Дина, на мой взгляд, вы сейчас задали детский вопрос. Всё. Больше не буду говорить тебе «вы». Ты мне как дочь. Конечно, ты сама хочешь выставку в Париже. Мы столько раз говорили об этом. И вот твоя мечта благодаря Бернару исполняется, а ты вдруг начинаешь капризничать. Я не понимаю, в чём проблема?
– Борис Сергеевич, вы сами ответили на вопрос. Мечта исполняется благодаря Бернару Дюке. А я не хотела, чтобы он был для меня волшебником.
– Почему?
– Я не могу вам сказать.
– Зато я могу сказать. Я уже давным-давно догадался. И убедился в правильности своих суждений, когда увидел измученное лицо француза. Ты любишь его. Он любит тебя. Но беда в том, что вы не можете договориться.
– С чего вы взяли? – Дина стеснялась признаться в чувствах. Хотя менеджеру она доверяла. Он был ей как отец.
– Дина, в первую очередь, перестань обманывать себя. Почему при личной встрече вы не решили вопрос, который вам двоим под силу решить? Почему снова уходят недели, а вы ждёте чуда? Почему?
– Не знаю. Я не хочу впутывать в дела отношения и наоборот.
– Весь мир связан и деловыми, и любовными цепями. Ты думаешь стать исключением из правил? Так не бывает.
– Я запуталась. И не знаю, что делать. Спасибо вам за приятные новости. Я, правда, рада им. Я очень вам благодарна за всё.
– Дина, я могу дать тебе совет? – спросил Борис Сергеевич.
– Конечно.
– Прямо сейчас собирай чемодан и лети в Париж.
– Я подумаю.
– Не затягивай с размышлениями. Приезжай ко мне в офис, я свяжусь с музейщиками, с Бернаром и тебя встретят.
– До свидания!
22
Гринчук стояла в аэропорту. Она испуганно оглядывалась по сторонам. У неё уже испарилась злость на Дюке. Она мечтала, чтобы её поскорее кто-нибудь встретил. Кругом звучала французская речь, которая ей нравилась на слух, но которую она совсем не понимала. Чешский язык ей всё же ближе. В душу художницы закрадывалось сомнение. Может быть, зря она прилетела? Может быть, у Бернара свой коварный план мести при помощи выставки? Вдруг никакой выставки не будет? Неужели у него хватило наглости обмануть менеджера? Поток вопросов безжалостно исчез. Дина увидела директора парижской галереи, который чуть ли не бежал ей навстречу.
– Дина, я… Я немного опоздал. Извиняюсь. Пробки, – после каждого произнесённого слова Дюке делал паузы. Собирался с мыслями. Он волновался перед встречей с художницей. Боялся сказать что-нибудь такое, что разозлит её, и она вновь покинет его.
– Здравствуй, Бернар! – сказала Гринчук и подарила ему самую нежную улыбку. Как она соскучилась! «Надо научиться быть терпеливой, иначе своей упрямой натурой можно разбить прекрасные отношения», – подумала она, вспоминая поцелуй.
– Добро пожаловать в Париж! – воскликнул мужчина и взял её сумку, удивлённо отметив про себя, что она не сопротивляется.
– Спасибо!
Молчание сопровождало их путь до машины. Бернар открыл дверцу перед Диной. Она медленно опустилась на сидение рядом с водителем. Дюке сел за руль и прямо спросил.
– Дина, ты, вероятно, подозреваешь меня в махинации с выставкой?
– Почему ты так думаешь?
– У тебя на лице написано.
– Что написано?
– «Не доверяю».
– Может быть, нечто подобное я и испытываю, но какая разница, если я уже здесь.
– Ты хочешь сказать, что тебе безразлично, вызвал я тебя по делу или просто?
– Что ты имеешь в виду под этим «просто»? А? Отвечай.
– Ну, в смысле просто встретиться, вместе провести время и…
– Просто встретиться, вместе провести время? Ты сошёл с ума! – не дала договорить художница. Да, он специально выводит её из себя! Неужели он с ней играет? Мечтает затащить в постель, а потом возьмёт и отправит её обратно в Россию? Она – не игрушка. Она не позволит морочить себе голову. Вот только любит она его и хочет ему верить. Тогда, в её квартире он выглядел заботливым, искренним. Даже признался в любви. Видимо, она слишком напряжена после перелёта. Он всё-таки угадал. В настоящую минуту она не доверяет ему.
– Я абсолютно здоров. Единственное, что в последнее время меня беспокоит – это сердце. А болит оно из-за тебя, – произнёс Бернар. – Я люблю тебя.
– Куда мы едем? – спросила девушка. Она не желала говорить о любви.
– Я ждал этого вопроса. Выбирай место ночлега: мой дом или гостиница.
– Ты знаешь, что я выберу?
– Знаю. Мой дом, – засмеялся Дюке. Конечно же, он осознавал, что эта строптивица никогда не согласится ночевать в его доме. Он вспомнил их совместные две ночи в пражском отеле. Им было вместе хорошо, правда, тогда они были случайными соседями в номере.
– Отвези меня в гостиницу. Я ни за что не останусь с тобой в одном доме. Кстати, а ты женат? – решилась озвучить мучивший её вопрос Гринчук. Впрочем, она подозревала отсутствие супруги, поскольку кольца у него не было. Да, и в любви он так смело не признавался бы, если бы не мог обещать ей будущее.
– Нет. Моё сердце принадлежит только тебе, – ответил Дюке. – Теперь моя очередь спрашивать. А кто такой Миша?
– Миша? Откуда ты знаешь его? – изумилась Дина.
– Я благодарен ему за то, что он спас тебя. Однако я хотел бы знать, какое место он занимает или занимал в твоей жизни?
– Никакое. Просто спаситель. И всё.
– Ты думаешь, я поверю в то, что он к тебе равнодушен? К тебе, самой красивой девушке на планете?
– Придётся поверить. Впрочем, как хочешь. Миша – сосед с седьмого этажа.
– У вас был роман?
– Нет. Я никогда его не любила.
– А он любил?
– Это его проблема.
– Жестокая. Я давно понял, что ты любишь разбивать сердца.
– Почему во множественном числе? У Миши одно сердце.
– А моё сердце? Моё сердце ведь тоже разбито, – проговорил Бернар и с сожалением обнаружил, что они приехали. – Вот и гостиница.
– Восхитительно.
23
– Завтра утром я заеду за тобой. Мы поедем в галерею, на твою выставку, – сказал Дюке, оставляя Дину одну в номере. Он поднялся вместе с ней, чтобы помочь с багажом и проверить всё ли в номере в порядке. Француз растягивал время до расставания.
– Спасибо, Бернар! – ответила Гринчук и закрыла за ним дверь. Она побежала к кровати и плюхнулась на неё.
– О, Господи! Я люблю его. Люблю, люблю, люблю, – шептала художница. – Он – самый лучший мужчина на свете. Самый благородный, самый честный, самый красивый. Я не отдам его никому. Но как нам найти общий язык? Борис Сергеевич был прав насчёт того, что мы не можем договориться. Нам нужно попытаться услышать друг друга. Забыть мелочи, отбросить в сторону все сомнения и окунуться с головой в океан страсти. А пока я должна спать в одиночестве в этой прекрасной гостинице. До завтра, любимый! До завтра… Она быстро уснула.
