Александр Новиков - Остров
– Образно, – оценил S.D.
– Эффект потрясающий. А экипаж внутри подбитого танка превращается в мясной фарш – его просто разбрызгивает по стенам.
– Понятно. Понятно, мистер Гусев. И все же: каковы возможности вашего «Созвездия» при проведении, например, антитеррористической операции в условиях города?
– Теоретически они очень высоки. Каждая платформа несет в своих погребах по девятьсот патронов для «ружья» и по шестьсот снарядов для каждой «пушки». При необходимости мы можем поражать террористов, стреляя сквозь крыши и стены зданий. Мы можем убивать их прямо в сортире. Для этого, разумеется, необходимы точные координаты цели, то есть помощь наводчиков на земле. Тогда от снарядов с «Созвездия смерти» не спасет ни броня, ни бомбоубежище. От них невозможно спрятаться. Они будут настигать террористов везде. Да еще следует учитывать психологический эффект – выстрел с «Созвездия» похож на гром среди ясного неба и воспринимается как нечто почти мистическое. Компьютерное моделирование показало, что всего одна платформа может полностью парализовать действия террористов в условиях даже большого города. А ведь мы можем собрать в заданной точке несколько платформ. Но, повторюсь, на практике все это не проверялось.
Несколько секунд Старик молчал, задумчиво крутил в руках высокий стакан. Потом спросил:
– А какова схема оперативного управления?
– Приказ на применение флотилии отдает лично президент Соединенных Штатов.
– Каким образом?
– Как вы знаете, президента повсюду сопровождает офицер с «атомным» кейсом. Вот именно посредством этого кейса и осуществляется управление флотилией. То есть никакой бюрократии. Все предельно просто – президент отдает приказ, офицер вводит в компьютер данные, и через несколько минут ближайший к цели спутник наносит удар.
– Понятно, – кивнул Старик. – Когда вы сможете вывести на орбиту всю флотилию?
– Для доставки платформ на орбиту мы используем два шаттла. На доставку и монтаж каждой из них требуется как минимум неделя. Во-первых, требуется время для того, чтобы «подвесить» платформу на орбиту. Во-вторых, уже там, на орбите, необходимо провести некоторые монтажные операции и тестирование.
– То есть еще семь недель?
– В лучшем случае. Реально времени нужно еще больше. Довольно часто старты «челноков» приходится переносить из-за метеоусловий или мелких неполадок.
– Плохо, – сказал S.D., – очень плохо. Фактически Соединенные Штаты располагают уникальным боевым комплексом, который способен значительно изменить представления о войне… Аналогов в мире, если я правильно понял, нет?
– Совершенно верно, – подтвердил Гном. – В Китае ведут аналогичные разработки, но они сильно отстали.
– И при этом вывод флотилии на орбиту ведется черепашьими темпами. У вас, если не ошибаюсь, есть четыре шаттла. Почему задействованы всего два?
– Все четыре и задействованы. Но один из челноков всегда стоит «под парами» в качестве аварийно-спасательного корабля, еще один находится на профилактическом обслуживании – там ведь огромное количество регламентных работ. Получается, что из четырех шаттлов реально работают только два.
– Скверно. Когда на орбите будут висеть хотя бы три-четыре платформы?
– Вторая платформа через пару суток будет, как говорится, «на ходу» – она уже на орбите и сейчас на ней заканчивают монтировать «стволы». А еще через неделю – если все пойдет штатно и погода не подкачает – над нами будут висеть четыре платформы. В рабочем состоянии.
– Через неделю, – задумчиво сказал Старик и повторил, – через неделю… Ну что ж… Благодарю вас, мистер Гусев. И – не смею вас более задерживать.
S.D. сам проводил гостя. Когда поднялись наверх, на платформе все еще было темно – Старик не отдал приказ включить освещение, вот его и не включили. Во мраке Гном увидел вдруг нечто неожиданное – вознесенный стальной стрелой деррика на высоту около тридцати метров, над морем висел «аквариум» – стеклянное сооружение размером с комнату. На фоне черного неба вода в нем как будто слегка светилась. А в воде медленно кувыркался обнаженный юноша. И звучала музыка.
– Господи! – произнес ошеломленно Гном. – Господи! Что это? Кто это?
Старик тоже посмотрел на аквариум с юношей внутри. Слегка поморщился и негромко сказал Апфелю:
– Я же просил, чтобы он воздержался.
– Но я ничего не мог поделать… Вы же знаете его характер!
Гном вновь повторил:
– Кто это? S.D. ответил:
– Это… мой гость. Гном с восторгом сказал:
– Он похож на молодого бога.
– Да, – сказал Старик, – он похож на бога. Юноша, похожий на молодого бога, совершил грациозный кувырок и лег на воде, глядя вверх, в звездное небо.
* * *Начальник тюрьмы особого назначения «Залив-3» майор Малофеев проводил инструктаж вновь поступивших сотрудников. Они уже три дня как прибыли к месту службы, но у Малофеева все не хватало времени пообщаться с ними. Особенно из-за последних событий. Оба были выпускниками спецшколы «Надежда», но опыт майора показывал, что все и всегда нужно держать под личным контролем – знаем мы этих выпускников.
– Вы должны раз и навсегда запомнить, что заключенный в нашей системе – это не человек, – говорил майор, глядя в иллюминатор. Там было серое небо, серая вода Финского залива, и вдали медленно шел сухогруз. – Вы спросите: а кто? Отвечу: вообще никто. Даже имя-фамилия ему не положены. При поступлении к нам заключенный получает кличку.
Один из новичков – длинный белобрысый малый по фамилии Маскявичус – вставил:
– Желательно – обидную, унизительную. Малофеев хмыкнул:
– Это вас в «Надьке» так учили?
– Так точно, господин майор.
– Херня все это. Во-первых, на всех не напасешься кликух унизительных. А во-вторых, какая у него кликуха – унизительная или нет – зэк думает первые два часа. Или час. Потом ему становится не до этого. Его интересует только одно: как не сдохнуть в трюмах. Потому что больше полутора лет никто здесь не выдерживает. Это понятно?
– Так точно, господин майор.
– Поехали дальше. Как вести себя с заключенным? А так и вести – как с пустым местом. Зэку категорически запрещается даже смотреть на сотрудника. Он должен смотреть в пол. Руки за спиной, голова опущена низко, глаза – в пол. Всегда, при любых обстоятельствах. В «Надьке» вам объясняли, в чем тут смысл?
Маскявичус ответил:
– Так точно, господин майор. Когда зэчара стоит с низко опущенной головой, он не может ориентироваться и соответственно не может быстро и эффективно атаковать.
Малофеев усмехнулся:
– Это верно – из такого положения атаковать трудно. Но как раз в этом случае смысл состоит в том, чтобы показать зэку, что он – никто.
Малофеев собрался развить мысль, но в дверь постучали.
– Войдите, – ответил майор. Вошел дежурный, произнес: «Вам пакет, господин майор.» Малофеев ответил: «Давайте.» Дежурный вышел, вошел старший лейтенант – фельдъегерь, отдал честь, протянул опечатанный пакет и квиток с красной полосой по диагонали. Малофеев внимательно осмотрел печати, потом взял квиток, поставил время и расписался. За два с половиной года, что он прослужил начальником «тройки», это был не первый секретный пакет. И ничего хорошего он не сулил. Малофеев знал это по опыту.
Майор аккуратно вскрыл конверт и вытряхнул на стол сложенный вдвое лист бумаги. Двое новеньких внимательно следили за каждым движением майора. Малофеев развернул лист, прочитал короткий текст. Потом поднял глаза на новеньких и сказал:
– А ну-ка сходите покурите.
Они синхронно поднялись и вышли. Майор Малофе-ев еще раз перечитал текст, скомкал в сильной кисти бумагу и произнес два слова. Слова были такие: «Во бля!»
Малофеев выкурил сигарету и вызвал зама. Показал бумагу. Зам прочитал, помолчал и сказал:
– Двести восемьдесят семь рыл. не, вру. Ночью один помер – двести восемьдесят шесть. За трое суток?
Малофеев взял сигарету, прикурил. Потом поджег скомканный приказ. Он сидел, курил и смотрел, как огонь пожирает бумагу, а бумага судорожно корчится, скукоживается. Зам осторожно спросил:
– А. как?
– Как-как? Каком кверху.
Зам вздохнул, ничего не сказал. Спустя полминуты произнес:
– А кто делать-то будет, Олег Владимирович?
– Прикажу тебе – и ты будешь. Слабо?
Зам снова ничего не сказал, а Малофеев потушил сигарету, ответил:
– Ты вот что. Ты позови-ка сюда новенького. Ну, этого – литовца.
– Маскявичуса?
– Его!
– А чего?
– Чего, чего… Я на него посмотрел сегодня – думаю: этот сможет. Глаза у него.
– Чего глаза?
– Как из морга глаза. Короче, зови.
Зам поднялся и вышел. Спустя три минуты вернулся с Маскявичусом.
В тот день секретные приказы получили начальники еще семнадцати тюрем особого назначения. Шестнадцать из них произнесли «Во бля!» или нечто похожее, а один оживленно потер руки.
