Кэти Келли - Строго между нами

Холли присела на корточки около своей подруги и спросила:

— Ты уже заканчиваешь?

— Еще пять минут, — сказала Банни. — Я бы сделала все это раньше, если бы Мэг, наша новая сотрудница, не развесила предназначавшуюся для новинки наклейку «Претти мама» на наши старые модели. Не представляю, как она работала на фармакологическую компанию, эта Мэг. Вечно она витает в облаках.

Холли же с интересом наблюдала за новой сотрудницей, которую прислали вместо нее в этот отдел. Своей внешностью она как нельзя лучше подходила на роль помощника продавца в отдел детской одежды. Ей было немногим больше двадцати, еще детское личико и такая же улыбка.

— Банни, знаешь, я забыла принести со склада коробки с сандалиями. Их там сотни, — спокойно произнесла Мэг.

В ответ Банни лишь молча впилась взглядом в Мэг, а потом примирительно сказала:

— Хорошо, давай сделаем это вместе. Кстати, Мэг, познакомься. Это Холли, она работала в этом отделе на твоем месте.

— Очень приятно, — сказала Мэг. — Банни говорила, что вы переходите в отдел эксклюзивной модной одежды. Мне тоже хотелось бы там работать.

Банни выразительно посмотрела на Холли, давая понять, что не представляет, как Мэг будет работать в отделе высокой моды. Если она здесь неправильно клеит стикеры и забывает принести товар со склада, то там вообще не справится. Одно дело напутать что-то с сандалиями и детской одеждой, и совсем другое — напутать что-то с авторским вечерним платьем, где ошибка со стикером о скидке в пятьдесят процентов обернется многим двумя месяцами работы.

— Пошли лучше за сандалиями, — сказала Банни. — Мы их разместим на полках минут за десять. Холли, я присоединюсь к тебе в буфете через пятнадцать минут, попью кофе. Мне еще надо успеть перекурить.

— Ни слова о сигаретах, — взмолилась Холли, которая как раз боролась с этой своей вредной привычкой. С тех пор как она получила место в отделе, откуда ушла Габриэла, количество выкуриваемых ею сигарет уменьшилось до пяти в день. Это нелегко далось Холли. Временами ей хотелось, как прежде, выкуривать по двадцать сигарет в день, и только работа удерживала ее от этого. Холли боролась с привычкой по плану и через месяц планировала бросить курить совсем. Сейчас она шла в столовую, размышляя над тем, как много изменилось за эти несколько недель, сколько приятного случилось и случается. Борьба с курением стала лишь одной из таких приятных вещей. Другую же перемену нельзя было ни выразить в числах, ни заметить с первого взгляда. Неожиданно для себя Холли почувствовала, что внутри ее постепенно крепнет уверенность в своих силах, и не могла этому не порадоваться.

Помогло обрести эту уверенность и то, что она оказалась действительно способна к новой работе. Выяснилось, что у нее была своеобразная интуиция, когда дело касалось нарядов и моды. Многие постоянные клиенты начали консультироваться у Холли. Они ценили также ее доброту и искренность. Холли не делала различий между состоятельными покупателями и теми, кто много месяцев откладывал на одну-единственную дизайнерскую вещь в своем гардеробе.

Заказав в буфете зеленый чай, Холли подсела к Эннмари, коллеге по отделу, где сейчас работала.

Внешне сдержанная и очень аккуратная Эннмари относилась к таким людям, к которым раньше Холли никогда бы не подошла и не стала общаться. Но теперь они были коллегами, и Холли неожиданно открыла для себя, что прежние ее представления о людях рассыпались в прах. Эннмари оказалась дружелюбной, любила пошутить. Порой ее шутки были чересчур острыми.

— Ириску будешь? — спросила Эннмари, положив на стол целый пакет.

— Возьму одну, — сказала Холли, открывая пакет.

— Лучше две, — предложила Эннмари. — Сладкое дает силы.

Эннмари оказалась права. Уже к половине девятого Холли почувствовала, что она никогда в жизни так не уставала. В отделе детской одежды такого сумасшествия накануне распродажи попросту не было. А сейчас какие-то безумные толстые тетки негодовали у стоек с дорогой дизайнерской одеждой, требуя себе непомерно больших размеров. Дизайнеры не шили одежду таких размеров, а виноваты были в этом почему-то продавцы.

Но вот первая волна негодования схлынула, и покупатели уже более спокойно проходили вдоль стоек с одеждой. В углу зала, где стояли стулья, Холли и Эннмари смогли немного расслабиться.

— Никогда больше не надену эти туфли, — сказала Эннмари. Она с удовольствием вытянула ноги и принялась поправлять задники туфель. — Может, они и красивые, но явно не подходят для распродаж.

Не успела Холли ответить, как увидела, что к ним идут два покупателя. Надев дежурную улыбку, Холли встала им навстречу и, вглядевшись, замерла на месте. Это была Кэролайн с какой-то пожилой женщиной. «Должно быть, ее мать», — подумала Холли. У этой женщины была такая же изящная фигура, те же длинные светлые волосы. Да и манера одеваться у обеих была одинакова. Наверное, Кэролайн с матерью тоже не узнали Холли, а узнав, замерли.

— Надеюсь, теперь вы счастливы, — прошипела на Холли мать Кэролайн.

Ожидая услышать нечто иное, Эннмари недоуменно подняла брови.

— Какой смысл говорить сейчас с ней, мама, — сказала Кэролайн. Ее лицо так же было искажено ненавистью. — Она поступила по-умному и выиграла. Точнее, думает, что выиграла!

— Чем я могу вам помочь? — спросила Эннмари, вставая между Холли и покупательницами.

— Вы не можете, а она может. Она украла моего жениха! — сказала Кэролайн.

— О чем вы говорите? — спросила Холли, показываясь из-за спины Эннмари. Ей не было нужды прятаться, потому что она ни в чем не была виновата.

— Ты знаешь о чем! — прошипела мать Кэролайн. — Не надо строить из себя скромную девочку. Я уже говорила дочери, что неспроста ты вертишься около Тома. Ладно, пусть Том ушел с тобой, но ты никогда не будешь с ним счастлива. Уж я постараюсь.

— Да я не виделась с Томом после той вечеринки по поводу помолвки, — сказала Холли. — В чем дело-то?

— Не надо играть со мной в игры! — кричала Кэролайн. — Ты знаешь, в чем дело, потому что украла его. Сегодня утром он уехал от меня. Сложил вещи и уехал, сказав, что не сможет жить со мной.

Мать Кэролайн с негодованием смотрела на Холли.

— Может, ты ему что-то сказала? — предположила Холли.

— Да я войти не успела, как он начал собираться, — проворчала Кэролайн. — Не в моих правилах вынуждать кого-то оставаться со мной. Я спросила его лишь об одном: не собирается ли он к тебе! Он был очень смущен и не ответил. А ты знаешь, что Том совершенно не умеет обманывать в отличие от тебя, Холли! Зачем ты обманываешь меня, что не виделась с ним, когда я знаю, что это не так?

Эннмари посмотрела на Холли и удивилась, заметив, как симпатичное лицо ее подруги расплывается в улыбке.

— Кэролайн, я думаю, что тебе лучше уйти, — вежливо сказала Холли. — Если Том оставил тебя, то это твоя проблема, а не моя. Я правда не видела его с того вечера.

Кэролайн ничего не ответила.

— Мы с Томом только дружили, — добавила Холли.

Это была чистая правда, и Холли могла в этом поклясться. Что бы она ни чувствовала по отношению к Тому, она не могла сказать, что он нарушил верность Кэролайн. Конечно, ей хотелось бы услышать от Тома другое, но кому интересны ее чувства?

— Я не верю тебе, — сказала Кэролайн. — Я видела, как он смотрит на тебя и как говорит с тобой.

— Уверяю тебя, что ни я, ни Том не делали ничего, что могло бы вызвать у тебя ревность.

— Но почему тогда он повторял «я сожалею», когда я спросила, не уходит ли он к тебе? Почему он не сказал просто «нет»?

— Я не знаю, — сказала Холли, чувствуя, как в сердце поднимается волна радости.

«Этим утром Том оставил Кэролайн ради меня, и Кэролайн видела его около моего дома. Потому и думает так», — мелькнула радостная мысль.

— Лгунья, — прошипела мать Кэролайн.

Тут Эннмари взяла ситуацию в свои руки.

— Мадам, — с холодной вежливостью сказала она, — мы не можем позволять себе скандалы в торговом зале. Ясно, что произошло недоразумение. Если вы не успокоитесь, я буду вынуждена вызвать охрану.

Посетительницы побагровели от ярости, но Кэролайн поняла, что их слова коснулись Эннмари — той девушки, которая их выпроваживала.

— Пошли, — сказала Кэролайн своей матери. — Мы сказали все, что хотели сказать.

Бросив на Холли испепеляющий взгляд, мать Кэролайн нехотя развернулась и пошла вслед за дочерью.

— Так ты расскажешь мне, что все это значит? — спросила Эннмари.

— Расскажу, это целая история, — сказала Холли, улыбнувшись.

По пути домой Холли зашла в свой любимый гастроном и купила продуктов. «Сегодня будет итальянский вечер», — решила она. По пути к автобусной остановке она что-то напевала, не тревожась о том, что кто-то услышит.