Сад Лиоты - Риверс Франсин

— Джордж купил фургон, — поделился последней новостью Фред. — Возможно, мне удастся уговорить его перевезти швейную машинку прямо сегодня. Вечером он свободен.

— Раньше такого не бывало.

— Что-то всегда случается в первый раз.

— Нам всем не хватит места в машине.

— Дети могут поехать на нашей.

— Прекрасно.

Фред взял Нору за подбородок, повернул к себе и внимательно посмотрел ей в глаза.

— С тобой все в порядке?

— Не совсем, но… теперь я знаю, что моя мама любила меня.

Благодарю Тебя, Господи, благодарю Тебя.

Он наклонился и поцеловал ее.

— И я тоже люблю тебя, Нора. С той самой минуты, когда тебя увидел. И всегда буду любить.

О, милостивый Иисус, я чувствую себя недостойной, и я так благодарна Тебе.

Она прижалась к мужу, и он долго не выпускал ее из объятий.

— Можешь сделать мне одолжение, Фред?

— Какое? — с притворным недовольством спросил он.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Не называй меня больше Норой. — Она улыбнулась. — Зови Эйлинорой.

Когда праздник закончился, Энни тщательно вытерла бабушкины тарелки и поставила их в шкафчик, затем бросила в стиральную машину скатерти, салфетки и несколько кухонных полотенец и убрала остатки еды. Оставшийся салат с картофелем она отдала Арбе, кусочки штруделя — Хуаните, а немецкие сосиски — Лин Сансан.

Энни улыбнулась и закрыла дверцы шкафчика.

Ну что ж, Господи, у нас был интернациональный праздник. Словно встреча представителей Организации Объединенных Наций на заднем дворе!

Все получилось великолепно. Пришли все, кого она приглашала на праздник в сад Лиоты. Хуанита даже привела своего мужа Хорхе. Он был застенчив от природы и поначалу чувствовал себя не совсем уютно среди собравшихся в салу гостей, но потом освоился, особенно когда Хуанита познакомила его с Лин Сансан и ее мужем. Оба этих мужчины встретились впервые и, разговорившись, с удивлением выяснили, что вот уже три года являются ближайшими соседями!

Под вечер Энни пришла мысль устроить праздник для всего квартала. Лето не за горами — время для праздника самое подходящее. Когда она поделилась с Арбой своими соображениями, соседке очень понравилась эта идея, и она изъявила желание помочь Энни. К Арбе присоединилась Хуанита. Обе женщины оповестили всех соседей.

Господи, до конца лета я хочу узнать, как зовут всех моих соседей. Мужчин, женщин, детей! Однако вытащить некоторых из своих домов не так-то просто. Люди стали всего бояться. Отец, я так хочу, чтобы наш квартал стал таким, каким он был раньше, когда все знали друг друга и вели задушевные беседы, стоя у своих заборов.

Бабушка Лиота, рассказывая ей, как все это выглядело пятьдесят лет тому назад, верила, что все может получиться. Уже начинало получаться. Как только она открыла свой сад для детей, их мамы стали ее навещать. Арба, Хуанита и Лин Сансан частенько сидели в ее внутреннем дворике и беседовали, даже если сама Энни в это время была занята работой, что случалось теперь довольно часто. Арба познакомила Энни с Мирандой Уэнтворт — дизайнером по интерьеру. И после того как Энни показала Миранде свои орнаменты и бордюры, у нее появилось столько заказов, что она не могла их все выполнить. И галерея просила ее написать еще одну картину. Приходил владелец галереи и хотел купить портрет бабушки Лиоты, но Энни отказалась его продать. Она задумала написать картину, где Хуанита, Арба и Лин Сансан пьют чай в саду. На них было очень приятно смотреть, приятно будет и писать с них картину. Они были такими разными. Арба любила носить очень яркую одежду, Хуаните нравились старомодные платья в стиле пятидесятых годов, а Лин Сансан предпочитала сочетать черные брюки и белую блузку с оранжевым воротником. Очень разные, они прекрасно дополняли друг друга.

Все очень любили сад. И каждый старался что-нибудь прикупить для его благоустройства. Энни постоянно получала горшки с растениями, семена, различные безделушки для его обустройства. А сегодня Сэм притащил керамического ангела — круглолицего, дурашливого вида младенца с крылышками, который совершенно не походил на ангелов, описанных в Библии.

Бабушка Лиота, посадившая этот сад, много лет трудилась в нем и всегда молилась, чтобы он стал дорогим местом для тех, кого она любила. Бабушка Лиота мечтала о том же, о чем мечтала Энни, когда возносила молитвы, стоя на коленях и сажая цветы. Она никогда не теряла надежды.

Как бы понравилась ей эта Пасха! Энни хотелось, чтобы бабушка сидела среди посаженных ее руками цветов и радовалась тому, что все восхищаются красотой сада. Энни хотелось, чтобы Сэм, Сьюзен, Корбан, Арба, соседские дети — все, кто помогал ей, чувствовали себя в этом саду как у себя дома. Сад не должен принадлежать одному человеку — он был предназначен для общения, для труда, для радости и для молитвы. Сад был храмом под открытым небом, живым напоминанием о рождении, жизни, смерти и воскресении Господа. И каждый восход и закат солнца ежедневно возвещали славу Господню. Здесь, на этом маленьком участке земли, как надеялась Энни, люди начнут понимать чуть лучше, каким все должно быть.

В конечном итоге мать забрала швейную машинку, которую дядя Джордж и Фред погрузили в фургон. Хотя дядя Джордж и согласился отвезти ее в Блэк-Хок, он наотрез отказался оставаться там на ночь, заявив, что утром должен быть на работе. Бедняга дядя Джордж, он расплатился со своими кредиторами, но вовек не рассчитается с долгами другого рода. Сможет ли он когда-нибудь избавиться от тяжкого бремени? Энни знала, что бабушка Лиота написала и ему письмо.

Закончив все дела на кухне, Энни прошла в гостиную и взяла роман «Похищенный» Роберта Льюиса Стивенсона. Она провела ладонью по потрепанной обложке. Бабушка Лиота рассказывала, что это была любимая книга дяди Джорджа, он вообще любил читать в детстве. Энни оставила ее на журнальном столике в надежде, что он возьмет ее в руки, полистает и найдет внутри адресованное ему письмо. Но он даже не прикоснулся к книге. Почти весь день он провел у телевизора, смотрел футбол. Он даже не взглянул на альбомы, которые Энни оставила лежать открытыми на столе в гостиной.

Время дяди Джорджа еще не настало. Возможно, когда он придет в следующий раз, он будет готов посмотреть вокруг, подумать о прошлом и многому удивиться. Может статься, он будет готов задать трудные для него вопросы и сможет получить на них спасительные ответы.

Господи, прошу Тебя, смягчи его сердце.

Энни выдвинула ящик тумбочки, что стояла рядом с креслом-качалкой бабушки Лиоты, положила книгу внутрь и задвинула ящик. Господь подскажет ей, когда можно будет снова достать книгу. А пока она будет молиться. Ее научила этому бабушка Лиота. Никогда не сдаваться. Никогда не отчаиваться. Неважно, какие чувства и мысли посещают тебя, надо продолжать молиться. Всегда выбирать надежду!

Гостиную наполнял аромат цветущей сирени и нарциссов. Энни посмотрела на портрет бабушки Лиоты. Когда перед своим отъездом мать остановилась перед ним, у Энни защемило сердце.

— У тебя действительно талант, Энни. Не позволяй никому, в том числе и мне, говорить тебе обратное. — Потом мать перевела взгляд на мраморную вазу с бронзовыми украшениями, где когда-то хранился прах бабушки Лиоты, а теперь стояли цветы. — Твоя бабушка обожала сирень.

— Да. А еще ей нравились нарциссы.

Эйлинора повернулась к Энни и посмотрела на нее. Хотя она улыбалась, в ее глазах стояли слезы.

— И еще розы.

Энни тоже улыбнулась. Мать помнила об этом.

— И розы тоже.

Какой замечательный день, бабушка Лиота. И ты была с нами все это время, в наших сердцах. Ты жива и здорова, ты у Господа нашего.

Энни заперла входную дверь и вышла из прибранной гостиной на кухню. Вскоре она уже стояла на заднем крыльце. В прохладном вечернем воздухе было хорошо слышно, как стрекотали сверчки и квакали лягушки в том уголке сада, где Энни соорудила из половины винной бочки фонтан. Там она развела разные водяные растения и поставила старенький насос, который сама купила в лавке на 14-й Восточной улице. Ей нравилось слушать журчание воды. К тому же лягушки ловили вредных насекомых.