Айтиот (СИ) - Каляева Яна

— Хорошая идея, — улыбнулся я. — Поехали.

— Беру тогда билеты!

— В бизнес-класс.

— А то ж!

— Ну конечно, я зарубила все эти объявления, — Оля уставилась на меня огромными серыми глазами. — Не понимаю, почему ребята раньше их пропускали. Наверно, инструкция была неточная. Это же мошенничество!

Я подавил зевок. Как же я устал… Не от Оли, она как раз довольно редко меня доставала. Вообще устал, в принципе.

— Оля, давай посмотрим на объявления, которые ты распорядилась не пропускать. С моего компа можно открыть, тут доступ есть к вашей базе.

Оля села на краешек моего кресла, нашла нужный ярлык на рабочем столе, ввела пароль. Развернула вкладку «отклоненные объявления». Я склонился над ней. Интересные у нее духи — не сладкие, что-то свежее, вроде хвои.

— «Наша автоматическая система заработка сделает все за вас, — бойко зачитала Оля. — Просто вложите немного своих денег и смотрите, как они растут быстрее, чем вы можете себе представить!» Ну явный же развод! А вдруг доверчивые люди на это купятся? Разве мы можем такое публиковать?

— Развод-то развод… — я постучал пальцами по столу. — Но нарушения законодательства в объявлении нет. А за содержание мы не отвечаем.

— Ну тогда вот! Явное нарушение законодательства! «Эротический массаж для состоятельных джентльменов»… и картинка… — Оля такая миленькая, когда краснеет. — Это ведь… проституция.

— Естественно, проституция, — я пожал плечами. — Но в объявлении же прямо так не сказано! Значит, все в порядке.

— Послушай, ну проституцию мы рекламировать не будем! — покрытые розовой помадой губы Оли задрожали. — Или… ты ее считаешь чем-то нормальным?

— Да нет в этом ничего нормального, конечно, — я встал и заходил по кабинету. — То еще занюханное дно. Приятно представлять себе эдаких жриц продажной любви, свободных и раскованных… Реально там большинство — нелегалки с отобранными паспортами. Года через три такой эксплуатации их выбрасывают на помойку, но всегда можно завезти новую партию…

Так, стоп. Что-то меня занесло. Оля, по счастью, не догадалась спросить, откуда я знаю такие подробности. Или, наоборот, поняла, что лучше не спрашивать.

Этим эпизодом своей жизни мне вряд ли придется гордиться. Когда Катька стала допускать до себя строго по графику, я понял, что могу так и вовсе слететь с катушек. Заводить левак не хотел, но и терпеть больше не мог, потому решил обратиться за тарифицированной любовью. За пять минут нашел в Интернете телефон — и вечером, соврав Катьке про рабочий завал, приехал в однушку в спальном районе. Девушка была молода и симпатична, все могло получиться — но подвела меня привычка сперва поговорить; разводить собеседника на откровенность я умел профессионально и просто сделал это на автопилоте. «Студентка без комплексов» Алиса оказалась нелегалкой Айгуль, и по истории ее жизни Гюго мог бы написать томов восемь, не меньше. Надо ли говорить, что после такого продажная любовь вмиг утратила волнующий флер, то есть у меня все упало. Выслушал ее, оплатил сеанс и ушел.

— Ну ведь правильно тогда, что мы эти объявления забраковали, — уверенно сказала Оля.

— Да как тебе сказать-то… — я вздохнул. — Давай посмотрим то, что вы пропустили в показы хотя бы вот сегодня.

Я перешел на вкладку «одобренное» и ткнул в первое попавшееся объявление.

— Вот. «Ищу помощницу, которая будет печатать текст с телефона. Зарплата без потолка. Для тех, кто хочет, чтобы в семье всегда был достаток, дети сыты, одеты, сама ухоженная и холодильник с вкусной едой.» Как думаешь, что тут рекламируется?

— Работу предлагают?

— Когда предлагают реальную работу, не сюсюкают. Наоборот, стараются почетче обрисовать рамки, чтобы не тратить время на тех, кого в итоге условия не устроят. «Разве ты не хочешь накормить своих детей» — чистой воды манипуляция. Суть в том, чтобы развести людей на оплату «обучения». Выпускники многочисленных двухнедельных курсов копирайтинга и веб-дизайна могут потом разве что сами открывать такие же курсы. Потому поток таких объявлений и не иссякает.

— Значит, зря мы и это пропустили! А как отличить такое разводилово от рекламы нормальных образовательных программ?

— Тут отличать нечего… Никому не нужны программисты или тестировщики ни после недельных, ни после трехмесячных курсов. Чистой воды спекуляция на слухах о том, что айтишники много зарабатывают. Много-то много, вот только далеко не все… Протасов берет на начальные позиции ребят строго из пяти конкретных ВУЗов, с выпускниками других даже не разговаривает. Да и среди них его устраивает один из семи-восьми кандидатов. Чтобы разбираться во всех этих алгоритмах, золотые мозги нужны, да и не только мозги…

— Так сколько же среди нашей рекламы мошеннической?

Я поскроллил список:

— Ну смотри… Вот «Шестерочка» — крупный клиент, серьезная контора. Рекламирует товары по акции. Правда, если сравнить с ценами на эти же товары у конкурентов, выяснится, что они безо всяких скидок примерно столько и стоят. Весь расчет на то, что замотанный потребитель заморачиваться не станет. Следующее… Ага, сеть салонов «На связи», тоже не покурить вышла. Продвигает новый телефон. Почти ничем не отличается от китайской железки предыдущей серии, зато стоит в два раза дороже. Больше показов, более точная настройка на целевую аудиторию — и граждане побегут брать кредиты, лишь бы обзавестись новинкой. Да, примерно у этой же целевой хороший коэффициент перехода на микрокредитные организации. Однако все эти товары и услуги существуют в действительности, так что в нашей рекламе никакого мошенничества даже прокуратура не найдет.

— Получается, — спросила Оля, — наша реклама делает людей беднее?

— Ну, мы-то с тобой не бедствуем, — я криво усмехнулся и посмотрел ей в глаза. — Такая вот, госпожа директор по корпоративным коммуникациям, у «Натива» миссия.

Глава 9

Бог солнца и дружбы

Май 2019 года

На первую заграничную поездку мы с Катькой копили год. Весь третий курс я даже в столовую редко заходил, жевал между парами захваченные из дома бутерброды. Ночами работал в техподдержке, а Катька раздавала листовки на улице, и нам удалось с грехом пополам наскрести на билеты и хостел в паре километров от метро.

Не скажу, что мы напрасно съездили. Я получил много впечатлений, хотя и не знаю, что потрясло сильнее: готический собор или светящиеся табло на автобусных остановках — у нас тогда таких не было. Мне все было ново и все интересно; а потом, мы с Катькой целыми днями оставались вместе, нас не разделяли учеба и подработки. Но уставал я сильнее, чем ожидал, и многого не рассмотрел, а точнее, не прочувствовал. Не уловил вайб. Тогда я решил, что вернусь в Европу еще много раз — и все наверстаю.

В Европу я действительно приезжал с тех пор раз двадцать, не меньше — по делам и как турист, в города и на природу, на выходные или в отпуск. Но первое впечатление новизны и свежести так и не повторилось. У меня появлялись деньги, путешествия становились комфортнее, но в то же время однообразнее. Бизнес-класс с пластиковыми улыбками стюардесс, такси, отели. Двадцатый готический собор неотличим от предыдущих девятнадцати, руины замков красочнее смотрятся на открытках, в музеях не столько проникаешься великими произведениями искусства, сколько уворачиваешься от толп китайских туристов. Городская среда тоже теперь не поражает воображение — стараниями урбанистов в Москве она уже почти такая же. Пока мы с Катькой были вместе, поездки хотя бы давали возможность отдохнуть от бытовой рутины, и мы гораздо меньше ссорились по ерунде. После развода я поначалу думал, что в путешествиях смогу развеяться, но вдали от дома только острее ощущал одиночество.

— Не раскисай, — сказал Вадим, распаковывая чемодан. — Я покажу тебе такой Рим, какого ты еще не видел.

Я бы, конечно, предпочел, чтобы мы забронировали по отдельному номеру, но для Вадима это выходило дороговато. Его зарплата лишь на треть меньше моей, а бонусы иной раз набегают и побольше. Но у Вадима четверо детей от трех разных женщин — две в Кемерово и одна почему-то в Омске; и он не из тех горе-папаш, кто просит зарплату в конверте, чтобы сэкономить на алиментах. Со всеми своими дамами и детьми Вадим поддерживал прекрасные отношения. И хотя кроме работы в «Нативе» он крутил еще два-три собственных бизнеса, на себе ему приходилось экономить.